— Пришли? — спросил он и, не дожидаясь ответа, указал на пустующие места. — Пристраивай их здесь. Все собрались, филки тоже готовы, — начнём пораньше.
Едва он замолчал, над холмом повисла тишина — даже ветер, казалось, притих. Бронны и Скогны, все полторы сотни, поднялись с мест и теперь молча смотрели на сарматов и чужаков за их спинами. Гедимин видел, что все руки сжимают оружие — или, по крайней мере, лежат на рукояти. По краям стадиона неподвижно застыли четверо стражей. Сэта тоже замерли, и даже воздух вокруг них ненадолго похолодел. Вепуат, встряхнувшись, издал короткий смешок и указал на пустой край стадиона. Гедимин переключил защитное поле на свой генератор — теперь оно было на непрерывной подпитке. Сэта молча спускались по склону, оставаясь по одному-двое на каждой ступени, пока все не разместились. Там, где устраивался кто-то из них, на пару секунд над отсыревшими камнями вставал пар. Гедимин покосился на ступени, занятые Броннами и Скогнами, — там все камни были застелены в несколько слоёв и, похоже, сырость и холод никого не беспокоили.
Едва Сэта скрылись за барьером, карлики зашевелились и загомонили, снова рассаживаясь по местам. Стражи, поднявшие было посохи, опустили их. Калиг — его огромная, какая-то раздутая вширь фигура маячила как раз рядом с местами Сэта — повернулся к Гедимину, почти секунду смотрел на него сквозь тёмные наглазники и снова отвернулся.
— Все по местам, — довольно хмыкнул Айзек, сжимая пальцы в кулак. — Твои готовы?
— Давно уже, — мрачно ответил Гварза. — Ты скажи тут пару слов, а я пойду к ним. Кет! Ты выходишь после первого филка с палкой. Встаёшь за обломками мишени. Второй выход — после бластерников. Запомнил?
Гедимин молча кивнул.
Мишеней на стадионе было две — за камнем с дыркой установили две костяные жерди, а между ними натянули фрагмент жёлтой «брони» — обычного материала, используемого для лёгких комбинезонов. Кости были прикопаны неглубоко, сантиметров на двадцать в рыхлый гравий, и Гедимин недовольно сощурился. «Ничего не выйдет. Стойки вывернет раньше, чем пробьёт материал. Гзеш — он упругий…»
Долго размышлять о свойствах гзеша ему не дали — Айзек уже спустился по лестнице и ударил кулаком о кулак, привлекая к себе внимание. На трибунах стало тихо. Гедимин покосился на Сэта — они наклонились вперёд, опираясь на колени, и сосредоточенно смотрели на сармата и мишени за его спиной.
— Вы видели оружие нашего мира. Здесь мы покажем оружие вашего мира. Его сделали наши мастера так, как они умеют, и с ним выйдут наши сарматы. Они покажут, что оно может. Начинайте!
Он поднялся на пару ступеней, быстрым взглядом скользнул по непрозрачному барьеру и повернулся к нижней площадке. Туда — сбоку, не по основной лестнице — уже спускался филк. В одной руке он держал мелкие камешки, пальцы другой были обмотаны свободно свисающими ремешками из гзеша. Гедимин, присмотревшись к обмотке, довольно ухмыльнулся. «Всё правильно. Видно, что тренировался. Сам мотал, или Гварза помог?..»
Аборигены, увидев ремешки, тоже зашевелились и даже запищали — впрочем, тут же замолкли, когда филк, остановившись напротив мишени, небрежным жестом перекинул камешек в обмотанную ладонь и поддел пальцем ремешок. Угловатый камешек с коротким щелчком сорвался с его руки, пролетел в отверстие в камне, врезался в мембрану из жёлтого гзеша — и, как Гедимин и ожидал, костяные опоры вылетели из гравия, и мишень, сложившись пополам, рухнула в пяти метрах от места, где стояла. Ещё пару метров её проволокло по земле. Сармат досадливо хмыкнул. Аборигены быстро переглянулись и заверещали, но тут же затихли — филк перебросил в обмотанную ладонь второй камешек. Он был круглым, и Гедимин направил генератор защитного поля на прозрачные барьеры вдоль нижней трибуны. За ними кто-то уже следил — они выглядели прочными, но удар ожидался серьёзный. «Лишь бы стрелял поверх…» — додумать сармат не успел. Камешек, вращаясь, пролетел сквозь отверстие в первой мишени и врезался в землю в паре метров от второй. Гравий поднялся полуметровым столбом. Защитное поле подёрнулось рябью. Аборигены взвыли. По осевшему гравию к воронке медленно прошёл филк. Резинки с руки он успел снять и пристегнуть к поясу. Смахнув насыпавшиеся камешки, он выдернул из-под них жёлтую мишень, встряхнул её и растянул за костяные опоры. Аборигены взвыли громче прежнего, от визга у Гедимина зазвенело в ушах. «Гзеш уцелел,» — отметил он про себя, глядя на растянутую мембрану. Её припорошило пылью, на ней были мельчайшие насечки от осколков, но ни одного отверстия не было.
Айзек ударил в ладоши, и все звуки стихли — только шуршал гравий под ногами Гварзы. Кенен спустился в кратер, поставил поваленную плиту-мишень на ребро и покатил её на новую позицию — чуть дальше того места, где взорвался первый камень. Плита была рыхлая, из непрочной породы, близкий взрыв выбил из неё несколько фрагментов. Гедимин думал, что она расколется при перетаскивании, но камень выдержал.
— Это не броня, — Айзек поднял над головой свёрнутую жёлтую мишень. — Такую одежду мы носим. У нас есть и броня — и потом вы, если будет желание, попробуете её пробить.
На поле уже выходил второй филк; с его руки свисал красный ремешок — незамкнутая петля пращи. Гедимин взглянул на камешки-снаряды и настороженно сощурился — они все были круглыми, без выступающих углов. «Сейчас жахнет…»
…Осколки первой каменной плиты убирать не стали — Гварза, небрежно оттолкнув крупный обломок, вбил в гравий вторую. Сейчас её куски громоздились рядом с разбросанными кусками первой — это был всё тот же рыхловатый камень, уступающий по прочности не только тектону, но и местному жёлтому плитняку. Гедимин, глубоко вдохнув и медленно выдыхая, спускался на стадион. Спрессованный гравий не шуршал под ногами — сармат шёл тихо и в полной тишине, провожаемый пристальными взглядами. Аборигены почему-то таращились на него, будто и не замечая филка с метательным приспособлением — тот уже стоял у огневого рубежа, сжимая в кулаке разрисованные камешки. Гедимин огибал его по широкой дуге — филк, будто нарочно, вылез на самый проход. «За обломками мишени…» — сармат посмотрел на камни под ногами и отступил ещё на шаг, опуская на глаза тёмный щиток. Его ступни и кисти были обёрнуты непрозрачным защитным полем, респиратор закрыт — Айзек настоял, чтобы Гедимин свёл риск до минимума. «Взорвётся в трёх метрах от меня. Может, чуть ближе,» — сармат посмотрел на бледного сосредоточенного филка и коротко ухмыльнулся. «Его, надеюсь, не зацепит. Вроде мы всё рассчитали.»
Аборигены наконец обратили внимание на оружие филка. Кто-то взвизгнул, и на стадионе снова стало очень тихо. Мелкий сармат вскинул «деревяшку» над головой, снаряд свистнул в воздухе — и в грудь Гедимину ударила волна уплотнившегося воздуха. Камень разорвало в двух метрах от сармата, гравий под ногами всколыхнулся, площадку запорошило белесой пылью. Гедимин перевёл дух, прислушался к ощущениям — воздушная волна прижала к телу пластины, но деформировать их не смогла. Он взглянул на филка — тот на секунду поднял над головой разрисованный камешек и снова зарядил оружие. «Ещё раз,» — Гедимин снова застыл на месте. «А верхний слой, похоже, побило. Пыль не стряхивается. Вколотило в обшивку.»
…Пыль так и не стряхнулась — Гедимин видел мелкие белесые щербины на броне, пока возвращался на верхнюю ступень амфитеатра. Вепуат встретил его радостной ухмылкой и протянул руку. Гедимин отмахнулся.
— Камешки — ерунда. А вот жировые ракеты… Что тут? Сэта сидят тихо?
Он привстал на пальцах, заглядывая через барьер, и изумлённо мигнул. Свободных скамей уже не осталось, да и места на них стало куда меньше — вместо одиннадцати аборигенов там собрались три десятка. Вели себя они по-прежнему тихо, внимательно глядя на филка — тот вышел на стадион с кованым бластером, а напротив него Гварза установил плиту из рэссеновых капель. Гедимин смигнул, помянул про себя уран и торий и развернулся к Вепуату.
— Откуда ещё двадцать особей⁈
Вепуат только хмыкнул.
— Первым стало интересно — позвали других. Помнишь, они предупреждали?
Гедимин оглянулся на соседний холм. Между тропой на подъём и трибунами Сэта свернулся кольцами один из Текк’тов. Уложив голову на бронированный хвост, он следил за стадионом — но вряд ли не заметил бы толпу, идущую по его панцирю.
— Как они прошли незаметно? Всползли по обрыву⁈
Вепуат пожал плечами.
— Смотри! Альгот вышел с бластером. Интересно, зачем рэссена?
— Для наглядности, — буркнул Гедимин — и тут же беззвучно выругался. «Рэссена⁈ Они же весь кратер засветят…»
Зелёный луч упёрся в металлическую плиту. Трибуны взвыли. Гедимин смотрел, как крошится и оплывает металл, а за лучом сверху вниз тянется глубокая, почти сквозная бороздка шириной с палец. За барьером зашипело и затрещало — Сэта быстро что-то обсуждали, но так громко, что Гедимин даже насторожился.
Альгот убрал бластер в заплечные крепления — Гедимин точно помнил, что их не делал, но сделаны они были удобно — и стоял неподвижно, дожидаясь, когда Гварза воткнёт в гравий очередной шест. На шесте висели в пять слоёв потрёпанные подстилки — кожа, войлок, растительное волокно…
— Пробить пару шкур — доблесть, конечно, невелика, — чуть повысив голос, прокомментировал в наступившей тишине Айзек. Гварза, установив шест, взялся за рэссеновую «лепёшку» и снова поставил её вертикально, развернув другой, неповреждённой, стороной к трибунам. Дождавшись, когда он поднимется на край котлована и кивнёт, Альгот взял бластер в руки и неспешно снял его с предохранителя. Луч был таким же ярким, как и в прошлый раз, — чистый поток омикрон-квантов, уплотнённый и сфокусированный в одной точке. Тряпки задымились, надрезанный шест повалился на гравий, на металлической плите протянулась глубокая узкая борозда. Секунды две все молча смотрели, как Альгот ставит оружие на предохранитель и убирает за спину — а потом заверещали так, что у Гедимина зазвенело в ушах.
Бронны и Скогны, повернувшись друг к другу, повизгивали и щёлкали когтями. Гедимин, мельком взглянув на них, шагнул к барьеру, за которым сидели Сэта — и по доносящемуся оттуда треску можно было решить, что там разожгли огромный костёр. Четы