Гедимин не ответил на его невесёлую усмешку. От услышанного должна была бы загудеть голова — но детектор бреда отчего-то молчал. «С этой планетой любой детектор зашкалит,» — думал сармат, угрюмо щурясь на дальние огни. «Когда я отсюда выберусь — я ещё буду в своём уме?»
Часть 1437 день месяца Мысли — 3 день месяца Кислоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня, город Шакха — Дальний Край — Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
37 день Кислоты, месяц Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня
Что-то тихонько загудело под ухом, мигающий свет просочился сквозь прикрытые веки, и Гедимин нехотя зашевелился, вытащил руку из-под головы и посмотрел на мерцающее запястье. «А, передатчик… Напоминалка сработала,» — сармат, зевнув, поднялся с подстилок и потянулся за флягой. Холодная вода, вылитая на макушку, потекла вниз по шее, заставив его поёжиться; в голове медленно прояснялось. «Сегодня тридцать седьмое… Да, точно. Плёнки в реакторе. Время пришло, пора вынимать.»
От сонной оторопи не осталось и следа. Сердце сделало пару лишних ударов, пока сармат укладывал на стол сфалт и, быстро проверив состояние реактора, вскрывал корпус. Ещё пять секунд — и съёмный контейнер, дымясь, упал в кювету и исчез под непрозрачным защитным полем. Брешь в корпусе закрылась, и Гедимин с облегчённым вздохом вдвинул до упора управляющий стержень. «Месяц непрерывной работы. Надо будет просканировать твэлы…»
Он встал над кюветой, пристально глядя на защитное поле. Оно не выгорало изнутри — извлечённый образец практически не «фонил». «Заражение отсутствует,» — подумал Гедимин и тут же себя одёрнул. «Это ещё надо проверить. Если хотя бы один микрокьюген „налип“…»
Полог шатра зашуршал, приподнимаясь. На пороге зажёгся тускловатый жёлтый свет. Под пологом протиснулся филк с охапкой потускневших «факелов» и остановился, с опаской глядя на Гедимина. Сармат тоскливо посмотрел на кювету — похоже, опыты откладывались.
— Принёс на подзарядку? — он придвинул к филку пустой поддон. — Клади. Подожди пару минут.
Подзарядить выгоревшую церу было несложно — больше времени ушло на оборачивание поддона защитными полями. Гедимин, придерживая сфалт за сопло, снова приоткрыл корпус реактора — и тут же белесо-зелёный свет сменился ярко-жёлтым. Сармат досчитал до двадцати пяти и задвинул пластину. Зелёный свет погас, жёлтый — остался.
— А ещё таких нет? — спросил филк, разглядывая край столешницы. — Трое ходят без фонарей. Не всегда удобно.
— Сделаю, — Гедимин покосился на ящик стола, где лежали остатки прокалённой древесины. — Забирай.
Он вскрыл защитное поле и придвинул поддон к филку. Жёлтый свет залил шатёр. Малорослый сармат невольно сощурился. Гедимин посмотрел на мутноватую плёнку, прикрывающую его глаза, и на долю секунды стиснул зубы. «Рыбий пузырь на лице. Ксеноорганика с нулевой защитой… Sa hasu!»
— Спасибо, — пробормотал филк, сгребая с поддона «факелы» и с охапкой в руках выбираясь за дверь. Гедимин привычно проверил лист металла дозиметром — заражение пока не началось — и задумчиво сощурился филку вслед. «Что-то надо делать с этими дурацкими пузырями. Они мутные и неоднородные. Что там сквозь них видно? Как рассматривать тонкую разметку?..»
Он в задумчивости придвинул к себе кювету с остывающими плёнками, но достать их не успел — в шатёр заглянул Вепуат.
— Не спишь? Пошёл в душ, а тебя нет…
— Хотел поработать, — буркнул Гедимин, кивнув на кювету. Вепуат открыл было рот, но сказать ничего не успел — с окраины донёсся протяжный гул. «Текк’ты,» — Гедимин отодвинул кювету на край стола и подобрал сфалт. Опыты определённо откладывались.
…Под ногами что-то темнело. Сармат машинально шагнул шире, развернулся к странному предмету и удивлённо мигнул — на слое спрессованного пепла валялся обугленный хитиновый диск с длинным хвостом.
— Ещё один хищник, — Вепуат тронул тушку ступнёй и повернулся к костяным вешкам, вкопанным у разлома. — Айзек их ещё собирает?.. Смотри сюда!
Он указал на пучки серебристых нитей, свисающие с вешек. Они больше не болтались свободно на ветру — их сплели в косы, а местами для утяжеления нанизали просверленные красные камешки. Гедимин, подобрав мёртвое животное, еле слышно хмыкнул.
— Интересно, что они теперь означают?
— Видимо — что с нами можно общаться, — Вепуат пожал плечами, и все его зверьки недовольно захрюкали. — Идём! Попробуем задействовать в тренировках скалы. Нужен будет свободный кратер.
…Небо исчезло за непрозрачным диском защитного поля. Гедимин покосился на зависший над кратером дрон и сделал ещё два шага вниз по сыпучему склону. Чем ниже сармат спускался, тем громче шуршало под ногами — слой пепла, вроде бы плотный, не выдерживал его веса и проседал, сухими ручьями стекая в котлован. Чуть ниже из склона торчали почти горизонтальные зубцы красно-жёлтого камня; ещё ниже — второй ряд, поднятый над горизонталью на тридцать градусов. Чем ближе к центру кратера, тем сильнее скалы выпрямлялись; их концентрические круги напоминали Гедимину разомкнутые кольчатые челюсти.
— Ну, как место? — спросил Вепуат, устроившийся с «трилобитами» наверху, на гребне. Гедимин, повернувшись к нему, ступил на наклонный каменный зубец, надавил всем весом и довольно хмыкнул.
— Сойдёт. Куда их? На зубец?
— Под него, — ответил Вепуат. — Ты пока следи за небом. Первые прогоны отлетают со мной. Потом усложню задачу — буду посылать к тебе за наградой. Мясо не потерял?
Гедимин недовольно сощурился, но промолчал. Дохлый «кальмар», разодранный на мелкие клочки, лежал, завёрнутый в скирлин, в одном из карманов под бронёй. Сармат помахал Вепуату — «готов, начинай» — и шагнул назад, поднимаясь выше по склону. Отсюда весь кратер был, как на ладони, — и «челюсти» ярко окрашенных скал, и тусклый жёлтый блеск с самого дна — слежавшиеся стеклянистые осколки отражали свет фонаря…
… — Tza! — крикнул Вепуат. Крылатая тень промелькнула над кратером, выписала ровный круг и, постепенно замедляя полёт, нырнула под каменный зубец. Гедимин подставил руку — «трилобит», нашедший припрятанный камешек, должен был прилететь за наградой. Долго ждать не пришлось — животное вынырнуло из-под скалы и повисло на рукаве, цепляясь брюшными крючками. Камешек упал в подставленную ладонь, и сармат сунул «трилобиту» клочок мяса. С края кратера уже доносились частые щелчки — Вепуат подзывал зверька, и тот, едва получив награду, взлетел. Гедимин, прицелившись, кинул камешек к основанию красно-жёлтого зубца, и обломок с тихим шорохом закатился в нишу. Сверху донёсся негромкий треск — на валу, в пяти шагах от Вепуата и его питомцев, собрались четверо зевак. Ещё одна небольшая группа смотрела на тренировку с другого края кратера. Под зубцы никто не лез — видимо, Вепуат попросил не мешать.
— Гедимин! — донеслось сверху, и над головой сармата промчались, набирая скорость, три крылатых тени. — Хватит на сегодня. Они полетают, а ты поднимайся!
Гедимин отряхнул руки, посмотрел на кружащих над ямой «трилобитов», — они ещё не отбрасывали тени, но в ярком утреннем свете уже была видна каждая прожилка их крыльев. «Скоро день. Текк’ты, наверное, уже докопали и уползли…» — он повернулся было к едва заметной тропе на подъём, но остановился и взглянул на дно кратера. «А тут много этого стекла… Has— sulu, да сколько можно тянуть⁈»
— Вепуат! — крикнул он, делая шаг вниз по склону. — Спроси у Сэта — я могу набрать стеклянной скорлупы? Скажи, что это нужно для Пламени!
— Ядро Сатурна, — пробормотал Вепуат — просьба явно его не обрадовала. — Хорошо, только стой там, слышишь? Никуда не лезь!
Гедимин еле слышно хмыкнул, но остановился, не доходя до каменных зубцов. Гора ничейного сырья мощным магнитом тянула к себе. «Прозрачные щитки. Смотровые окна. Возможно, даже зеркала…» — его пальцы непроизвольно сжались в кулаки.
— Гедимин! — крикнули сверху, и сармат услышал негромкий шорох и потрескивание. — Бери, сколько надо, — и сразу назад!
Сармат мигнул.
— Что ответили Сэта? — спросил он, сползая вместе с ручьём пепла на дно кратера. Спуск прошёл быстро — пару раз оттолкнуться от каменных зубцов, и всё — под ногами слой мелких сверкающих осколков…
— Сэта ответили — бери! — отозвался Вепуат, но Гедимин уже не прислушивался. Он разглядывал дно кратера, не прикрытое странными наклонными скалами. Оно было на полтора метра засыпано спрессованным «стеклом». Сверху лежали крупные обломки, некоторые из них даже сохранили форму округлой скорлупы; всё, что под ними, было расколото в мелкое крошево, присыпано пеплом, местами взрыто, но слоем ниже — плотно утрамбовано. На самом дне, как показывал сканер, осколки раскрошились до песчинок; сколько они там лежат, Гедимин не знал, но, похоже, странные летучие существа откладывали тут яйца не раз, не два и даже не десять.
«Прозрачное стекло с отличными характеристиками,» — сармат зачерпнул со дна, не выбирая, и высыпал в свёрнутый на ходу пузырь защитного поля. «Никому не нужно. Химическая промышленность отсутствует. Даже украшения никому не… А, уран и торий! Скогны, может, делали бы украшения. Но кто их сюда пустит⁈»
Он не заметил, как пузырь наполнился. Слой «стекляшек» под ногами не уменьшился и на сантиметр. Гедимин повернулся к скалам — за ними, на верхнем валу, светились силуэты аборигенов. Сэта молча наблюдали за сарматом, но близко не подходили.
— Скажи им «спасибо», — буркнул Гедимин, выбираясь на край вала и поворачиваясь к Вепуату. — Чего щуришься? Нам что, сырьё уже не нужно?
— Да нужно, нужно, — пробормотал Вепуат, странно дёрнув плечом. Из-под его респиратора донеслись странные шелестящие звуки. Сэта, остановившиеся неподалёку, ответили негромким потрескиванием. На пузырь, наполненный «стеклом», они даже не взглянули — смотрели только на «трилобитов», мелькающих над кратером. Животные снизились и шныряли среди скальных зубцов, то и дело пропадая из виду.