«Не первый,» — подумал Гедимин — ему было что вспомнить, но сейчас он отогнал ненужные воспоминания. «Но облажаться всё равно будет досадно. Может, взять с собой мешок куджаглы?»
3 день Камня, месяц Кислоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня, город Шакха
— Чего они тебе кланяются? — недоумённо спросил Вепуат, придерживая одной рукой мешок с «трилобитами». Его он к броне пристёгивать наотрез отказался и нёс, перекинув через плечо. Мешок не шевелился — с утра на сарматском холме было минус два, пар от дыхания клубился в воздухе, желтея в свете фонарей, под ногами похрустывали мелкие ледяные кристаллики.
— А… — нехотя ответил Гедимин, глядя на едва заметные каменные волны под ногами. — Это из-за реактора. Пламя разожжено… и так далее.
— А, верно. Пламя… — Вепуат весело хмыкнул. — Ты теперь, получается, совсем Куэнн.
Гедимин сердито фыркнул.
— Я просил Гварзу пресечь эту чепуху. Незачем поддерживать суеверия.
Вепуат придержал его за локоть.
— Ну, вреда от этих суеверий никакого, так? А нам так даже польза, — он снова хмыкнул и указал на дальний, теряющийся в темноте холм. — Сейчас мы, как Куэнны, пойдём устанавливать межвидовые связи. А невесть кого из другой галактики туда бы даже на порог не пустили… Эй! Ты чего встал?
— Погоди, — отозвался Гедимин, замедляя шаг у обрыва. С этой точки удобно было сканировать подземную станцию — прорытые под неё полости были как на ладони и не путались с вышележащими складками и водяными линзами. Гедимин направил луч чуть правее и еле слышно хмыкнул, поймав характерную рябь — реактор выпустил очередное лучевое «щупальце» и просканировал что-то среди холмов. Когда рябь угасла, на экране появились туннели — коридоры, соединяющие все три корпуса будущей станции в единое целое. Там, где заканчивались ходы из вспомогательного корпуса, виднелась небольшая намеченная полость. За ходами, на дне «вспомогательной» пещеры, валялись ошмётки камня — их выкинули из туннелей, а в широкой пещере они никому не мешали, и дальше их не покатили.
«Сказать Текк’там, чтобы собрали камень и лепили новые плиты,» — сделал про себя пометку Гедимин. «Кого-то из них надо занять именно этим. Их сейчас много приползает — не будут мешать друг другу в узких туннелях.»
— Станция… — выдохнул ему в наушник Вепуат, заглядывающий через плечо в экран. — Остался самый здоровенный кусок. Что там будет? Реакторы?
— Реакторы вот, — Гедимин, угрюмо щурясь, ткнул пальцем в очертания главного корпуса; по сравнению с жилым он казался крошечным. — А здесь будет барак. И всё, к нему прилагающееся.
Вепуат хрюкнул.
— Барак?.. М-да, сарматы занимают кучу места.
— Это по минимуму, — буркнул Гедимин, вспомнив, как высчитывал и пытался урезать объём — и каждый раз вспоминал, как внаклонку пробирался по ходам «Мары», и двигал потолки и стены обратно. — Если бы там жили макаки, блок раздуло бы до горизонта.
…Изморозь хрустела под ногами — здесь, на пустынном плато, её некому было ломать. Если тут и были какие-то крупные животные (Гедимин на поверхности не засёк ни одного — если не считать пролетающих высоко в небе), они умели ходить без лишнего шума. Сармат качнул фонарём, освещая неприметный разлом; в световом пятне мелькнула водяная чаша, торчащая из гравия. Туманник не заиндевел, и вокруг него на камнях не было инея; от воды поднимался слабый, едва заметный пар. «Это растение попало под слизесбор,» — вспомнил Гедимин. «Да, точно, — купол его накрыл, а к разлому оно близко. Его точно успели выдоить.»
— Подожди, — попросил он, склоняясь над дымящейся чашей. В жёлтом свете фонаря трудно было отличить живые ткани от некротизированных, но светлое пятно на туманнике было всего одно, и то — размером с подушечку пальца. Гедимин потыкал в наплывы вокруг пятна — растение было упругим, ничего не отслаивалось и не проламывалось.
— Да ничего им не будет, — вполголоса сказал Вепуат, оглядываясь по сторонам. — Я ещё в тот день их все проверил. Небольшие ожоги, за неделю заживут без следа.
— Интересно, можно ли туманниковую слизь синтезировать, — пробормотал Гедимин, в очередной раз напоминая себе, что это всего лишь растения, и ни одной нервной клетки у них нет. «Не при местных технологиях. Нам бы тут самим не вымереть, как только связь с Землёй отвалится…»
…Вепуат выбил пальцами по броне барабанную дробь. «Трилобиты», сорвавшиеся было со стойки, захлопали хвостами, разворачиваясь в воздухе. Гедимин с недоумением посмотрел на оставшийся в кулаке обрывок мяса.
— Хватит с них, — сказал Вепуат, жестом подзывая сармата к себе. — Два часа полетали, теперь пусть отрабатывают следование. Повесь дрон прямо над нами, чтобы накрыл как можно больше места. Пусть кружат под ним — и безопасно, и им разминка.
Гедимин, взявшийся было за передатчик, озадаченно хмыкнул. Дрон «повесить» над сарматами было несложно, и поле, прикрывающее «тренировочную площадку» от небесных хищников, можно было растянуть хоть на десять километров, но…
— Ты что, в город с ними пойдёшь? Там же плюс семьдесят, — напомнил он. Вепуат встряхнул головой.
— Да, верно… — он с досадой сощурился на «трилобитов». — Напиши Айзеку… А, ядро Сатурна! Айзеку теперь ни до чего… Тогда напиши Альготу — пусть засунет их в шатёр, в тепло, и покрепче его закроет!
Гедимин мигнул.
— Альготу? Давно он разбирается в «трилобитах»?
Он засунул листок с парой коротких фраз под обшивку дрона. «Айзек тогда додумался, где искать записку. А филк? Додумается?»
— А там никто в них не разбирается, — отмахнулся Вепуат. — Но он их хотя бы не покалечит. А Гварза бывает нервным.
Он снова застучал по броне. Дрон поплыл над кратерами к едва заметному издалека разлому, «трилобиты» клином выстроились за ним, держась под диском защитного поля. Вепуат следил за ними, пока хвост последнего существа не исчез в разломе.
— Брось, потом заберём, — сказал он, увидев, что Гедимин складывает стойку. — Она-то здесь точно никому не понадобится!.. Мы в тот раз обогнули холм слева или справа?
— Это несущественно, — отозвался Гедимин. — Там дальше протяжённый скальный гребень, а потом — обломки лавы. Как ни иди, в них упрёшься.
…Струи пара над ложными фумаролами были тонкими, но плотными, — сарматы увидели их издалека, перебравшись через следы очередного извержения. Выходить к подземному городу, как Гедимин и думал, можно было разными путями; вот только сейчас он стоял в недоумении, пересчитывая «фумаролы». «Удобный вход», которым их провели в прошлый раз, по воспоминаниям, был более приметным…
— Ну? — спросил Вепуат, нетерпеливо оглядываясь на него. — По-моему, вон тот. Как раз напротив камня, похожего на собаку.
Гедимин покосился на бесформенные обломки извергнутой породы. На собаку не был похож ни один из них.
— Тот, — неуверенно сказал он. — Или вот этот. И сейчас они оба какие-то узкие.
Вепуат махнул рукой.
— Постучимся, куда ближе. Как-нибудь пролезем!
Он шагнул к неестественно круглому пролому в скале и грохнул кулаком о кулак.
— Э-эй! Tes tshakkha…
Трескучие и шелестящие слова языка Сэта плохо подходили для того, чтобы их кричать, — получался в лучшем случае громкий шёпот. Вепуат громыхнул кулаками ещё раз, склонившись над «фумаролой», и шагнул назад, отмахиваясь от горячего пара.
— Ничего не видно с этой конвекцией! Давай сканиро… Яд-дро Сатурна!
Камни задымились. Вепуат отпрыгнул за спину Гедимина и уже оттуда прикрыл их обоих защитным полем. Гедимин недоумённо хмыкнул — «Ну, пятьсот градусов. И чего шарахаться⁈»
Из пролома высунулась когтистая лапа. Шерсть на ней не просто колыхалась в конвекционных потоках — она горела, огонь пылал прямо на коже. Ещё рывок — и горящее существо поднялось во весь рост. Языки пламени и раскалённый воздух размывали его очертания, — на секунду Гедимину показалось, что он видит гиганта. Ещё секунда — и наваждение пропало. Сэта остановился на краю пролома, указывая рукой на сарматов, и быстро заговорил. Вепуат ответил, тыкая пальцем в подвеску на приглаженной броне. Сэта склонил голову.
— Мы не вовремя? — спросил Гедимин, глядя, как из «фумаролы» выбираются ещё двое. Они выглядели обыкновенно, — дикие существа, почти без одежды, разогретые сильнее окружающей среды… но никто не горел и не разрастался на шесть метров в высоту.
— Угу, — отозвался Вепуат. — И всё-таки перепутали входы. Но нас пропустят. Я вперёд, ты за мной!
…Через некоторые ступеньки Гедимин перешагнул. Остальные выдержали, хотя сармат кожей чувствовал, что держатся они на пределе — эта лестница, висящая над пропастью, не была рассчитана на его вес. Когда он, покосившись на последние ступени, оттолкнулся и спрыгнул на дно колодца, Вепуат шагнул к нему с облегчённым вздохом. «Подниматься нам лучше где-нибудь в другом месте,» — подумал Гедимин, смерив взглядом лестницу, тающую в красноватой дымке. «Ещё раз такая нагрузка — и ступени повылетают.»
— Нас вообще-то ждали, — вполголоса пояснял Вепуат, пока сарматы выбирались из одного квартала-колодца в другой, более широкий. — Только не здесь. Этот вход они нам не показывали. И сильно удивились, что мы его нашли.
Гедимин еле слышно хмыкнул.
— Они думают, он так сильно отличается от того? Или хоть один из них можно спутать с настоящей фумаролой?
Вепуат несильно толкнул его в бок. Один из Сэта, приостановившись, что-то прошелестел. Вепуат ответил и взял Гедимина за плечо, принуждая остановиться.
— Сейчас найдут, кто говорил со мной, и выяснят, чего мне наобещали, — ухмыльнулся он. — Подождём?
Гедимин повернулся к стене колодца, уходящей на десятки метров вверх. Она была изрыта нишами. К ним вела разветвлённая система лестниц — каменные балки, вбитые в скалу в полуметре друг от друга. На узкой террасе между нишами стоял примитивный подъёмник — три блока с намотанным на них тросом. За полузаложенными входами пещерок что-то шуршало и вспыхивало.
— Когда ты выучил язык Сэта? — тихо спросил Гедимин. Вепуат пожал плечами.