— Помнишь, что сегодня декомпрессия? — вместо приветствия спросил Айзек, спустившись в смотровую шахту, и остановился в паре шагов от зеркала-монитора.
— Забудешь тут, — буркнул Гедимин, в последний раз заглядывая под рамку из костей и дерева — каркас «пульта управления». Вверх от рамки, под потолок, уходили тросы; в зелёном свете «монитора» можно было разглядеть несложную систему рычагов.
— Переднюю стенку пока не делал, — пояснил сармат, поднимаясь на ноги. — Ковать не хочу, а больших деревяшек нет. Может, соберу из трёх-четырёх мелких.
— Ага, — Айзек повернулся к реактору спиной, едва не коснувшись его лопатками, и заглянул под рамку. — Угу… Система управления? Рабочая?
— Рукоятки дёргает, — Гедимин подобрал из-под рамки неприметный свёрток. — А большего от неё не требуется. Следи за сигмой, ладно? Я уберу крышку ненадолго.
— Зачем? — Айзек нахмурился. Гедимин качнул на ладони свёрток — небольшой, но массивный.
— Поставлю ключевой элемент, — он едва заметно ухмыльнулся. — И закончу с аварийной разметкой, — камни вроде обсохли…
— Ирренций? — Айзек настороженно взглянул на свёрток.
— Облучатель, — Гедимин кивнул куда-то вверх — примерно там находились «магнитные» катушки, система подъёма стержней. — Думал сначала облучать вручную. Но — пока незачем. Тут можно без пульсаций. Есть луч — нет луча…
— До пульсаций дело дойдёт, — покачал головой Айзек. — Но — пока действительно незачем. Шахту не закрывай. Как закончишь, будем проверять. И твой пульт, и разметку.
Гедимин одобрительно хмыкнул и быстро, пока Айзек не передумал, пошёл к выходу. «Конденсата на камнях нет. Если повезёт, наверху не будет инея.»
Температура с вечера не опускалась ниже точки замерзания местной воды, ветер, пропущенный в проёмы в защитном куполе, обдувал стенки бункера, — инея вокруг крышки и на ней действительно не было. Сармат налёг на камень, отталкивая массивный конус в сторону, и быстро взглянул на купол над головой. Тот остался белесым — зелёных вспышек не было, омикрон-излучение из реактора не просачивалось. Гедимин опустился на спрессованные камни, заглянул в колодец, провёл пальцем по кромке. «Вот здесь проложу направляющие. А тут будет рычаг. Полный круг не нужен, хватит половины. Здесь катушки… Ага, поток пойдёт вот так. Реактор не заденет. А сам облучатель снизу я прикрою.»
…Восемь лучей разошлись в стороны от надвинутой крышки. Гедимин дочертил между ними кольца, «подсвечивая» их пучком излучения из миниреактора, — сложные узоры по неровной поверхности рисовать на ощупь было трудно. Цера легко въедалась в камень; сверху сармат покрыл её расплавленным стеклом — для яркости и стойкости. Луч за лучом вспыхивали в «сиянии» миниреактора и тут же гасли.
— А! Вот ты где, — под купол, осторожно проделав временный шлюз, протиснулся Вепуат и встал над дымящейся разметкой — стеклянная масса ещё не остыла. — А я думал, твоя смена закончилась.
— Надо же когда-то и работать, — буркнул Гедимин, отгоняя разведчика от свежей разметки. — Сейчас будем испытывать систему управления. Иди наружу и стой там с дозиметром. Заметишь пробой — заделывай.
Вепуат хмыкнул, но спорить не стал — шагнул в закрывающийся шлюз и растворился в темноте. Гедимин, уже забыв о нём, склонился над смотровой шахтой.
— Айзек, готов? Разобрался с пультом?
— Нашёл, как его включать, — отозвался из бункера Айзек. — С чего начнём? С глушения?
— Да, полный прогон, — ответил Гедимин. — Видишь красный рычаг? Тот, что ходит вверх и в стороны? Тяни его вниз до упора!
— Погоди, — отозвался Айзек. — Нам на это веселье не надо позвать Кенена?
Гедимин досадливо сощурился.
— Потом позовёшь. Он затянет всё на три часа, а мне ещё в Сфен Огня идти. Тут Вепуат, если что, — следит снаружи за фоном.
Из шахты донеслось хмыканье.
— Потом не удивляйся, что Кенен не в духе. Ладно, стопор я убрал. Тянуть вниз?
Гедимин распластался на земле, прислушиваясь к тихим звукам под крышкой. Облучатель, скользнув по направляющим, встал напротив центральной «магнитной» катушки — точно перед жгутами, удерживающими внутри неё небольшой мифриловый штырь.
— Теперь надави на красный рычаг, — скомандовал он. — До упора! Красное кольцо ушло под стойку?
— Стержень внизу! — отозвался Айзек, но Гедимин и сам уже успел услышать негромкий стук и увидеть, как кольцевая разметка вспыхивает белым огнём. Штырь-сердечник вышел из катушки, управляющий стержень, не удерживаемый более равнинным «магнетизмом», ушёл вниз, в активную зону. Сармат взглянул на дозиметр — реактор по-прежнему «светил» в сигма-диапазоне. Тёплое волокно легло на висок. Гедимин едва заметно ухмыльнулся.
— Подожди, скоро запустим. Надо ещё кое-что проверить… Айзек! Жёлтый рычаг по центру — вниз до упора!
Под крышкой негромко щёлкнула заслонка, прикрывая пустую катушку сверху. Разметка погасла. Гедимин выпрямился, пристально глядя на дозиметр. «Надо было саму крышку изнутри экранировать,» — думал он. «Но так мы останемся без индикатора пробоев. А мне их надо бы отследить…»
— А команды я ещё не продумал, — признался он пять минут спустя, отодвинув Айзека от пульта и выдёргивая рычаг, ушедший в стойку. — Вот так, вверх-вниз, — это управление «шторкой» облучателя…
— Да я понял, — отозвался Айзек. — А сам рычаг его двигает… Жёлтый — заслонка ипроновой катушки, зелёные — всех остальных? А нумерация у тебя откуда?
— От этого угла, — Гедимин ткнул пальцем в корпус реактора. — Первый стержень тут… ну, и дальше по часовой.
Айзек с сомнением покачал головой.
— Ну, допустим… Запускать будем?
— Да, можно, — Гедимин почувствовал, как волокна, сплетающиеся на висках и вдоль скул, мгновенно теплеют, и не удержался от ухмылки. — Хранителю даже не терпится. Иди наверх, а я буду тут.
Рычаги, выточенные из чьих-то костей и обмотанные цветным гзешем, ходили под рукой легко, — Гедимин даже подумал, что надо бы затруднить ход. Жёлтая «кость» качнулась вверх, зеркало над пультом вспыхнуло зеленью, — управляющий стержень, выйдя из активной зоны, повис под «магнитом», и из этого положения его не могло выбить даже землетрясение. Гедимин смотрел, как сжимается, подтягиваясь кверху, жгут-индикатор внутри радиометра, — реактор «разгонялся» стремительно, почти мгновенно. Невидимые волокна тронули сармата за руку и растаяли. Дозиметр мигнул, уловив ещё один сканирующий луч от реактора в сторону «ободранной» долины.
— Там Текк’ты? — спросил Гедимин, но ответа не дождался. «Видимо, нет. А то он меня позвал бы. Обычно зовёт.»
— Спускайся, — сказал он Айзеку, уступая место у пульта. — Часа через четыре можешь повторить опыт. Раньше не нужно.
Сармат сел в кресло оператора, посмотрел на пульт, на «монитор» над ним и еле слышно хмыкнул.
— Ты всё-таки подумай насчёт передней стенки. А то ноги за тросы цепляются.
— Сделаю, — пообещал Гедимин. — Разметка работает?
— Светит, — отозвался Айзек. — Не так ярко, как купол над ней, но в темноте разглядеть можно. А вот что будет при дневном свете… Всё-таки нужен звуковой сигнал. Какой-нибудь гонг на твоих омикрон-жгутах. Сможешь сделать?
Гедимин задумался.
— Гонг один раз громыхнёт, можно прослушать. Нужен протяжённый сигнал… Ладно, подумаю.
— Крышку задвинь, — напомнил ему Айзек. — Опять в Сфен Огня? Серьёзная дипмиссия?
Гедимин недовольно сощурился.
— Тренировка для зверьков. За дипмиссиями — к Вепуату.
— Надеюсь, о следующей вы хотя бы меня предупредите, — вздохнул Айзек, отворачиваясь к «монитору». — Так не хочется ставить на тебя чип слежения…
Гедимин ошеломлённо мигнул.
— Ты это к чему?
— А к тому, — Айзек едва заметно поморщился. — Мы тут не погулять собрались. Мы — экспедиция, посланная с определённой целью. И я, как командир экспедиции, должен её действия координировать. А что можно скоординировать, если вас двоих носит по всей Равнине⁈
Гедимин посмотрел в стену, стараясь не показывать смущения. Ему было неловко. «Рассказать про вчерашнюю вылазку?» — думал он. «Да было бы о чём рассказывать. Сунули нос в пару цехов, увидели примитивные механизмы. Мир не заключили, войну не начали.»
… — Надо будет попросить у аборигенов самую противную дудку, — сказал Гедимин Вепуату, поднимаясь к разлому. — Чем больше и громче, тем лучше. Приделаю её вместо сирены. Пусть воет.
Вепуат сдержанно хмыкнул.
— Ты имеешь в виду — самую торжественную? Они её могут так просто не отдать.
— Может, не самая тоже сгодится, — махнул рукой Гедимин. — Надо будет послушать разные и выбрать, какая гаже. Чего ты хрюкаешь?
— Не разбираешься ты в музыке, ремонтник… — шумно вздохнул Вепуат. — А зачем тебе мешок?
Гедимин покосился на неплотно пригнанную пластину брони — из плохо закрытого «кармана» и впрямь торчал пакет — и недовольно сощурился.
— Для стекла и камней. Надо запастись, пока Сэта в настроении.
— Только я их сначала спрошу, в настроении они или нет, — придержал его за руку Вепуат. — Мало ли, кто из стражей тут ночью полазил…
…«Трилобиты» носились над кратером по причудливым траекториям. Гедимин давно перестал за ними следить. Тренировка уже закончилась, и Вепуат спустил животных «с поводка». Теплый воздух Сфена Огня им определённо нравился — они играли с крупными кусками стеклянистой скорлупы в охоту, толкая их на лету бронированным «носом». Гедимин убедился, что жевать стекло никто не пытается, и окончательно забыл о «трилобитах». У него под ногами громоздились тонны спрессованных стеклянных осколков, а мешок был всего один, и то маленький. Во втором лежали мелкие обломки красно-жёлтой скалы — большой зубец сармат выламывать не стал, нашёл отколовшиеся куски и порезал их на части. Гедимин отодвинул крупные осколки скорлупы в сторону и зачерпнул крошево, сдувая насыпавшийся пепел. «Интересно всё-таки, что так основательно извергалось. И как давно, и когда собирается снова это сделать.»
— Гедимин! — голос Вепуата звенел от волнения. Сармат вскочил, бросив мешки, и схватился за генератор защитного поля. «Где? Что? Авария⁈»