— Сюда-сюда, — поторопил филков Вепуат, протискиваясь мимо них к столу. — Когтей на ногах у вас нет? Жаль, пригодились бы. Гедимин, можно наскоро сделать им «кошки»?
Ремонтник качнул головой.
— Сделать мало. Надо уметь держаться. Тем более — за живую тварь.
Филки быстро переглянулись. Одного из них передёрнуло.
— Ну ничего, и так справитесь, — ухмыльнулся Вепуат, беря со стола шприц. — Вот эти штуки. Внутри флоний. Мы с Гедимином воткнём их, куда надо. А ваше дело — аккуратно и неспешно выдавить.
— Куда? — спросил филк, настороженно щурясь. — И почему его так много? Тут на тысячу сарматов хватит.
— Рассчитывали по массе, — отозвался Вепуат. — Животное крупное, с толстой шкурой. Терпеливое, но не до бесконечности. Сами иглы его не потревожат, но вот флоний… Вам обоим его вводили? Знаете, как это ощущается?
Филки, переглянувшись, одновременно кивнули.
— Там есть куда отбежать? — спросил один из них. — У нас скафандры не такие прочные.
Вепуат хмыкнул.
— Бегать нельзя, Эстен. Или вы удержитесь под панцирем этого существа, под его защитой, — или вас придётся сгребать в пакет. Никуда не бегайте, ясно? Мы с Гедимином поставим вас в самых защищённых точках. Здорово, что вы согласились, — нам вдвоём было бы трудно.
Филк неуверенно усмехнулся.
— Под панцирем? То есть — внутри?
— Ну, почти, — Вепуат покосился было на передатчик с «фотографиями» животного, но махнул рукой и повернулся к Гедимину. — Это Эстен и Ярне. Жаль, нельзя провести для них учения, но… Это же просто поршни. Может, они сами под давлением опустятся.
«Давлением чего?» — Гедимин досадливо сощурился.
— Пойдём, — буркнул он, поднимаясь из-за стола. — От нас не отходить!
…Потоки воды разбивались о защитное поле, растянутое над головами сарматов. Внизу, в «ободранной» долине, ручьи уже понемногу сливались в мелководную реку; самый глубокий из них доходил Гедимину до щиколотки. Филки перебирались через низину, держась за сарматов, — ручьи на относительно ровной поверхности было проще преодолеть, чем водопады на каждом склоне. Гедимин, прикрывая подъём, досадливо щурился.
— Зато у существа будет много воды прямо под носом, — прошептал Вепуат, поравнявшись с ним. — Сможет выйти сюда — сразу напьётся.
На той стороне тоже шёл дождь, но, посмотрев на падающие капли, Гедимин убрал защитное поле, оставив его только над хрупким оборудованием. Под «ливнем» еле-еле намок верхний слой рыхлого пепла. Ручейки, сбегающие по склонам кратеров, не дотекали и до середины пути, исчезая в белых воронках — «водосборщики» сбежались, накопали ходов и уже улеглись на удобных участках, впитывая каждую каплю. Впереди, между четырьмя светящимися кратерами, лежал неподвижный живой холм. Не успел Гедимин остановиться и взглянуть на него, как услышал протяжный шелестящий вдох — существо наполняло воздухом внутренние полости. Джагул, сидящий на его макушке, вскочил, приложил ладони ко рту и издал вибрирующий рёв. Филки, вздрогнув, схватились за пращи.
— Тихо. Свои, — прошептал Вепуат и шагнул вперёд. На пепельный вал из кратера поднимались, не обращая внимания на дождь, двое Сэта.
Вода падала на них и тут же, шипя, испарялась — существа были накалены сильнее обычного. Они обратились к Вепуату, он отозвался негромким шелестом и потрескиванием. Сэта, повернувшись к кратеру, вскинул руку. За скалами полыхнуло, и ровное свечение стало ярче.
— Сэта говорят, что зверь Джагулов пил воду, — перевёл Вепуат. — С ним и его седоками теперь надо быть осторожнее. Они очень быстро наглеют. Если я подам тревогу, Сэта нападут — они взяли Джагулов в кольцо, а в городе ждут ещё воины. Джагулам об этом сказали, но они плохо понимают слова.
Гедимин криво ухмыльнулся.
— Значит, Джагулам доверяешь только ты?
Вепуат недовольно сощурился.
— Хватит уже. Мы обещали им помощь. Работаем!
Джагулы — десятка два, все с оружием — уже собрались на голове и загривке «зверя». Пока Вепуат говорил с Сэта, за ним молча наблюдали. Смотрело в его сторону и само животное — четыре глаза вытянулись на стебельках и ловили каждое движение сарматов. Когда между ними и существом остались считанные метры, оно шумно вздохнуло и сдвинулось на полметра назад.
— Помнит, — прошептал Вепуат Гедимину в наушник. Тот с трудом удержался от нервной ухмылки. «Такое забудешь. Зверь, кажется, неагрессивный — настроен бежать, а не драться…»
— Чёрный панцирь! — Джагул-переговорщик в костяной маске шагнул на землю перед пастью «зверя». — Ты вчера хорошо помогаю. Зверь пью вода и отвар. Ещё нет ем. Кровь тут мало. Больше там.
Он махнул рукой на живой холм. «Кровотечения из дыхалец продолжаются, а в пасти язвы поджили,» — перевёл про себя Гедимин. «Очень хорошо. Для такой-то мизерной дозы.»
— Есть он будет нескоро, — сказал Вепуат. — Давайте отвары, и то — осторожно. У него внутри всё изранено, пока не затянется — есть не сможет. Да и не захочет. Теперь показывай нам ваши ходы и норы. Я скажу, где нужно подобраться вплотную к шкуре.
— Показываю ход? — Джагул обвёл сарматов настороженным взглядом. — Ты два? Или ты и он, все четыре? Кто он, два?
— Сарматы, — Вепуат положил руки филкам на плечи и слегка подтолкнул их вперёд. — Как мы, но меньше. И панцирь ещё не вырос. С вашим зверем вдвоём трудно. Нужны четверо. Каждый встанет на свой пост. Показывай ходы!
Живой холм, потеряв сарматов из виду, шевелиться перестал. Гедимин был этому рад. Он косился на филков — они как-то умудрялись подниматься по округлым выступам и хаотично разбросанным шипам, не соскальзывая. У Джагулов на панцире «зверя» были свои тропы, вот только сармат их в упор не видел. Вбивая когти в щиток, расслаивающийся прямо под ступнёй, он вспоминал гигантские растения Броннов. «Те хоть до ступенек додумались. А тут… ещё бы оно не рассыпалось под ногами, было бы проще.»
Двое Джагулов держали оттопыренный щиток, пока сарматы протискивались во внутреннюю капсулу — и ещё дальше, в узенький боковой лаз. Одна из его стен дышала теплом; потом она под ладонью слегка промялась, и Гедимин отдёрнул руку — это был уже не панцирь, сарматы добрались до живой шкуры.
— Ну вот, — Вепуат провёл ладонью по горячей «стене». — Слегка шевелится, но вроде не мешает. Продуктивный слой. Видишь, сверху — как сетка волокон?
Жёсткие волокна, и правда, выступали на коже; между ними, в переплетениях, виднелись небольшие ороговевшие выступы. «Отсюда нарастает щиток,» — Гедимин покосился на другую «стену» — в её неровности он вжимался спиной. Места между будущей бронёй и уже отслоившейся было много — чуть ли не полметра.
— Вот, — Вепуат поддел когтем волокнистую сетку. — Втыкай прямо сюда. Сорок сантиметров — тыкай, как тыкнется, дальше я тебя со сканером направлю. У-ух… Ярне, Эстен, стойте, где стоите!
Там, где остались филки и Джагулы-провожатые, к коже «зверя» прирастал прочный щиток толщиной сантиметров в сорок. Второй его слой, отошедший на полтора метра, образовывал большой «отсек». В нём кто-то жил — краем глаза Гедимин увидел лежаки, прибитые к «полу» штырями, и ямку для сосуда с конусовидным дном. Сейчас в отсеке было очень тесно; его даже держали приоткрытым — видимо, из-за духоты.
На стенах «жилого отсека» были светящиеся пятна — кто-то взял церу и нарисовал орнамент; на «живой» стене не рисовал никто, и свет тут давали только фонари сарматов, но и их для крошечного «туннеля» было много. Гедимин, щурясь, отцепил от скафандра шприц. «И опять без анестезии, мать моя колба…»
Существо едва заметно вздрогнуло, когда игла проткнула кожу, но Гедимину и этого хватило, чтобы рёбра стиснул ледяной обруч. «Вот оно чуть-чуть шевельнётся…» — он вжался спиной в неровный щиток многослойной брони. Вжиматься было особо и некуда — между щитком и кожей сармат едва умещался и постоянно упирался куда-то локтями.
— Чувствует, — прошептал Вепуат, глядя, как по светло-бурой шкуре в тёмных полосах волокон пробегает волна. — А, всё, успокоилось. Два градуса вниз — и до упора!
Гедимин и сам понял, когда игла вошла в крупный сосуд — руку упруго толкнуло. Сармат надавил сильнее, лапки-фиксаторы впились в толстую шкуру, но до нервов не достали — существо лежало спокойно, даже кожу не морщило.
— Прямо в цель, — прошептал Вепуат, глядя на экран сканера. — Держится?
Гедимин надавил ладонью на колбу, подёргал в стороны. По коже «зверя» пробежала слабая волна — существо что-то почувствовало, и сармат с трудом заставил себя не отдёргивать руку. «Да тут некуда. Опять локтём ударюсь. Так, вроде всё нормально…»
— Вылезай, — Вепуат, уже покинувший тесный «коридор», протянул сармату руку. — Крепкие у тебя иглы! Я уж думал, придётся лучевым резаком…
Гедимин дёрнул углом рта — шутку он понял, но смеяться что-то не хотелось.
— Ярне, лезь сюда, — окликнул Вепуат ближайшего филка. — Видишь поршень? Дотянешься?
Гедимин запоздало сообразил, что надо было втыкать иглу под другим углом — так, чтобы низкорослому сармату не пришлось вставать на пальцы.
— Достану, — отозвался филк, с опаской глядя на «катетер», торчащий из шкуры.
— Теперь слушай, — Вепуат приложил ладони к респиратору и взвыл сиреной. Гедимин от неожиданности всё-таки врезался локтём в панцирь «зверя», Джагулы схватились за оружие.
— Если ты услышишь вот такое — берись за поршень, — велел Вепуат, оглядываясь на второго филка. — И вас это тоже касается. Дави осторожно, раздели объём на пять секунд. Но если животное сильно задёргается — нажимай до упора и ложись! Запомнил?
Гедимин, держась за локоть, с подозрением сощурился на Джагулов. «Sata!» — жестом сказал он, дождавшись, когда Вепуат к нему повернётся. «Эти кочевники. Вдруг — ловушка?»
Веки разведчика дрогнули. Почти секунду он смотрел на Гедимина, потом тронул за плечо филка.
— Сможешь громко свистнуть? Или заорать «fauw»? Во всю глотку, чтобы в ушах зазвенело.
Филк растерянно мигнул.
«Если кто-то нападёт, так и делай,» — быстрыми жестами сказал Вепуат. Гедимин одобрительно хмыкнул и снова покосился на Джагулов. Ему было неспокойно.