— Осторожнее там, — Вепуат с опаской заглянул через плечо. — Сломаешь холм — придётся лагерь переносить.
Гедимин хмыкнул, снова попытался приподнять катушку — сейчас она, плотно «сцепившаяся» с уходящим в недра пластом, и впрямь весила как холм. «Любопытное взаимодействие. Ещё бы внятное объяснение для него найти…»
… — Иди работать, — недовольно сощурился Гедимин, глядя на Вепуата, выныривающего из-за переборки с двумя канистрами в руках. — У тебя своих дел мало?
— Не-а, — отозвался разведчик, оглядываясь по сторонам. — Тут нужно что-то большое. Вроде ванны или открытой бочки. В колбах — никакой наглядности.
Дрон, повисший напротив стола, за которым Гедимин возился с «магнитными» катушками, быстро замигал светодиодами. Сармат покосился на поблескивающие объективы и досадливо поморщился.
— На кой тебе это записывать?
— Чтоб было, что показать, когда психом назовут, — Вепуат грохнул об стол глубоким раскладным поддоном и махом вылил в него полканистры. — Вот так давай. Я могу подержать, если тебе неудобно. Включаешь?
— Вепуат… — из-за переборки выглянул озадаченный Айзек. — Зачем тебе столько… Что это у вас тут?
Гедимин только сощурился. В руках у него был контейнер, наполненный водой, в контейнере — пустая, без сердечника, обмотка из рэссенового провода, и сармат только следил, чтоб не залило электроды. Жидкость в контейнере — и в поддоне, из которого Вепуат сделал ванну — была привезена с Земли. Гедимин угрюмо смотрел на неё и ещё немного надеялся, что в этот раз обойдётся без «равнинного» бреда — и законы физики всё-таки будут соблюдены. «Видел бы Конар, чем мы тут занимаемся. Исследователи, tzaat hasulesh…»
Переключатель щёлкнул, ток пошёл — и Айзек вслух помянул ядро Юпитера. Из поддона к поднятой над ним катушке широким конусом встала вода. Она вздыбилась в один момент, плотной волной — лишь потом края конуса сгладились, приобрели аккуратную форму. Гедимин поднял контейнер выше, придерживая за донце; он внезапно отяжелел на десяток килограммов. Вепуат свалился на пол, хватаясь за канистры — они со скрежетом поползли к столу. Водяной конус вытянулся кверху. Айзек осторожно тронул его пальцем, просунул коготь внутрь, поводил им и задумчиво осмотрел мокрый металл.
— Вода земная. Аш два о с примесями, — пробормотал он, сверившись со сканером. Гедимин медленно повёл руку вниз, глядя, как конус оседает. Когда ладонь почти коснулась водной глади, он разомкнул цепь.
Что-то звякнуло. Гедимин оглянулся, когда вставший на ребро штатив уже опустился на стол, и успел увидеть только всплески жидкостей во встряхнутых колбах и выпавшую пробирку — впрочем, хорошо заткнутую. «А думал, тут земной воды нет,» — он подобрал ёмкость со стола, убедился в составе содержимого и вернул на место. «Надо было перед опытом положить поближе.»
— Вот так построишь тут электрогенератор… — пробормотал Вепуат, задвигая канистры под стол. — И улетит он в небо с первым нергетом…
Айзек тяжело вздохнул.
— Видимо, поэтому у Куэннов всё на лучах и накопителях. Вепуат, возьми лучше местную воду. Земная здесь пригодится.
Забрав обе канистры, он скрылся за переборкой. Через пару секунд кто-то наглухо её задвинул. Вепуат еле слышно хмыкнул.
— А хороший опыт, Гедимин. Представляешь — водопровод на таких штуках вместо насосов? Тянет мощно, была бы опора… А давай проверим, далеко ли утягивает? Метров десять хотя бы наберётся?
Гедимин задумчиво посмотрел на катушку. Она была невелика — всего-то дюжина витков в один слой. «Интересно, от чего зависит сила притяжения? Надо бы входящее напряжение повысить. Если, допустим, пробить тонкие скважины и поставить генератор над водоносным пластом…»
— Высота или глубина? — вслух спросил себя Вепуат, уже усевшийся на свободный стол. — Где-то нужно набрать десять метров по вертикали… Ага, знаю. Обрыв! Я внизу с водой, ты — наверху с катушкой. И замерить высоту столба. Только…
Он быстро оглянулся на задвинутую переборку.
— Ты не запомнил, где спускался в прошлый раз? Точно по шагам, чтоб не провалиться?
— Дойду как-нибудь, — рассеянно сказал Гедимин, думая о входящем напряжении и числе витков. «Надо искать закономерности. Это всё — бред, но и у бреда может быть структура. И я ещё не пробовал менять материал проводника. Надо будет поработать с ксеномедью. Наберу только побольше изоляции…»
Вепуат снова оглянулся на переборку и понизил голос.
— Местных надо будет отвлечь. А то работать не дадут.
…До места, отмеченного брошенным с обрыва камешком, оставались считанные метры. Гедимин приостановился, неуверенно «посветил» сканером себе под ноги — ряби не было, только многометровый слой гравия. Сармат шагнул раз, другой — и с облегчённым вздохом остановился над камешком-меткой. «Добрался. С этими рассказами про разломы…» — он невольно поёжился и на всякий случай проверил площадку вокруг своих ступней.
Сверху донёсся тихий свист. Гедимин ответил. Через пару секунд с обрыва свесился Вепуат, обрадованно хмыкнул, и вниз по крутому склону поползло прикрытое защитным полем ведро. Его позаимствовали у Броннов вместе с содержимым; вырезано оно было из того же дерева, что бочки, только, видимо, не из ствола, а из толстой ветки… если у местных деревьев вообще были ветки. Помещалось там литров десять; Гедимин, взглянув на него, на секунду задумался о мышечной силе аборигенов, — любой из них мог в это ведро целиком залезть и там искупаться. Думать ему оставалось недолго — ведро на тросе уже опустилось до уступа, и сармат подхватил его и подёргал верёвку — «трави!»
Вместо плоского дна снизу ведра был конус, удобно втыкающийся в гравий — видимо, Броннам редко попадались ровные поверхности, зато часто — рыхлые и сыпучие. Гедимин убрал защитное поле, по привычке просканировал жидкость и тихонько свистнул — «готов!»
Вепуат снова свесился с обрыва. Он полулежал на ненадёжном, склонном к осыпанию краю. Над обрывом взлетел дрон и повис чуть поодаль.
— Местных не видно, — громким шёпотом сообщил разведчик. — Что-то жарят. Установка готова, только цепь замкнуть.
— Хорошо, — отозвался Гедимин. — Через десять секунд запустишь. Напряжение поднимай с шагом в сто вольт. Реактор не трогать!
— Была охота, — Вепуат обиженно хмыкнул. — Как думаешь, до грунтовых вод оно добьёт?
Гедимин пожал плечами.
— Сканер их особо не видит. То ли глубоко, то ли почти истощились. Начнём с ведра. Tza tatzqa!
— Zaa taikka, — отозвался Вепуат, исчезая за каменной кромкой. Дрон остался висеть над обрывом. Гедимин перевёл взгляд на ведро. Наверху, в полутора десятках метров над ним и чуть в стороне, сейчас лежала «магнитная» катушка, засунутая в контейнер с водой. Сармат мысленно провёл прямую между ведром и местом, куда он сам поставил тот контейнер, прицепленный на клеммы к миниреактору. Получалось, что водяной конус должен упереться под углом в скалу и так повиснуть, — противоестественное зрелище, которое и в «мартышечьих» фильмах редко увидишь.
Гедимин знал, что произойдёт, но всё-таки едва заметно вздрогнул, когда водяной столб выметнулся из ведра на пять метров и застыл, как остекляневший, под заметным наклоном к скале. Сармат придирчиво осмотрел его, сунул внутрь руку, — силе, тянущей кверху жидкость, не было дела до преград, даже покрытых двойным слоем ипрона. Вода облегала руку со всех сторон и настойчиво приподнимала — нужны были усилия, чтобы удерживать её на прежней высоте.
«Двадцать восемь, двадцать девять… Ага, сделано,» — конус рывком вытянулся ещё на пару метров вверх, его основание сузилось и уже не покрывало дно ведра. Гедимин довольно хмыкнул. «И это от сотни вольт. Интересно, вода удержится столбом, или её всё-таки выдернет?»
«Двадцать семь, двадцать восемь…»
Конус снова дрогнул, поднимаясь ещё выше на сужающемся основании. Его вершина почти уже упёрлась в отвесную скалу. Ещё один скачок напряжения — и конус должен был врезаться в каменный пласт, и Гедимин думал, как он поведёт себя дальше — пробьёт скалу, просочится, обогнёт?
Сверху донёсся грохот и плеск, затем — верещание на несколько голосов, потом — хруст гравия. Водяной конус рухнул, расплескавшись по засохшим огнелюбкам и скафандру Гедимина. Сармат помянул про себя спаривание «макак». Опыты, очевидно, не задались.
Абориген скатился к нему — прямо по вертикальному откосу — десяток секунд спустя, когда сармат, подобрав уцелевшее ведро, начал пробираться вдоль обрыва. Бронн остановился перед ним, запрокинул голову, крикнул что-то сердитое и хлопнул Гедимина по ноге, «отодвигая» от крупного камня. Сармат «посветил» сканером, — в считанных сантиметрах от его ступни слой гравия обрывался в белесую рябь. Наверху раздался голос Айзека; говорил он по-Броннски, быстро, отрывисто. Гедимин досадливо сощурился. «Что-то там всерьёз не так. Если уж Айзека вытащили…»
Когда он вслед за Бронном поднялся на плато, Вепуат стоял в кругу аборигенов и недовольно щурился, разобранная установка лежала у его ног, а Айзек стоял напротив и чего-то с нетерпением ждал. Увидев Гедимина, он тяжело вздохнул и шагнул в сторону.
— Забирай своё… приспособление. Вепуат заявил, что не знает, как его выключить.
Гедимин посмотрел на разомкнутую цепь и выловленную из контейнера катушку.
— Выключено всё, — буркнул он, подбирая сфалт и отсоединяя болтающийся кабель. Работать остался только реактор; с ним всё вроде было в порядке.
— Чем вы там занимались, у обрыва? — Айзек недовольно сощурился на Гедимина. — У Броннов повалились бочки, и вытекла вода. Они сильно напуганы. Можно о подобных опытах хотя бы предупреждать заранее?
Гедимин мигнул.
— Бочки?..
…Вода уже утекла, оставив обширное мокрое пятно на россыпи гравия. Упавшую бочку поставили вертикально; что-то выпало из помятых ею в падении корзин, и подобравшийся поближе плоский зверь быстро это дожёвывал. Аборигены разглядывали корзину, обсуждая, как показалось Гедимину, её ремонт. Сармат сунулся было к ним, но Айзек молча ткнул его кулаком в бок и кивнул на лежащие на боку бочки. После «утечки» их вскрыли на просушку; сармат загля