— И я так подумал, — Вепуат смущённо ухмыльнулся. — Когда тут сидишь, отвечаешь за весь этот бардак… Трудно сидеть спокойно.
Тёплая вода текла по коже, смывая ночную испарину, но Гедимин не мог на ней сосредоточиться — он следил за Вепуатом. Тот выпустил вымытых животных размяться и обсохнуть, но смотрел не на них, а на правую стену ангара, будто что-то сквозь неё видел.
— Вчерашние заготовки проверял? — спросил Гедимин. Вепуат качнул головой.
— Без тебя не стал. Давай до вечера отложим? С утра надо бы сходить к Хеллугам. Что-то мне неспокойно.
Гедимин угрюмо сузил глаза.
— Думаешь, за ночь подохло?
Вепуат фыркнул.
— Вот одна радость — что местные тебя не понимают!.. Мы же не знаем точно, как действует флоний на местную фауну. Это всё — эксперименты на коленке. И их, как минимум, надо отслеживать.
«Эксперименты…» — Гедимин поморщился. «Ассархаддону бы их сдать на эксперименты! Вместе с их тварью. Надеюсь, хоть её Вепуат не потащит в лагерь? Тут и так уже тесно.»
…В «ободранной» долине было тихо. Сигма-сканер «показывал», что внизу всё в порядке — и расширенная со вчерашнего дня полость жилого корпуса, и вылепленные тектоновые плиты, сложенные в главном корпусе, и маленький запас валунов на сегодня. Текк’ты, скучали они или нет, работали довольно быстро.
— Ночью, говорят, было спокойно, — рассказывал на ходу Вепуат, придерживая мешок с «трилобитами». — Никто из разлома не лез. Надеюсь, им там хватило воды и… Ядро Сатурна!
Со вчерашнего дня живой холм переполз к разлому и теперь лежал в десятке метров от него мордой к сарматам. У открытой пасти стояли двое Джагулов, ещё один подавал им горшки, — как и сказал Вепуат, в животное заливали жидкую пищу. Оно лежало, широко разинув рот и согнув ковшом нижнюю челюсть, и не сразу заметило чужаков.
— Мда-а… — протянул Вепуат, глядя, как сааг-туул, захлопнув пасть, прижимается к земле и отползает, выпучив десяток ближайших глаз. — Надолго он нас запомнил. Хорошо, что неагрессивен, а то мы бы в разлом не зашли.
«Трилобиты», почуяв то ли животное, то ли тёплый воздух, завозились в мешке, недовольно захрюкали. Джагулы, успокаивающие сааг-туула, развернулись к чужакам. Из шипения и рявканья Гедимин ничего не понял. Вепуат ответил на том же наречии и огляделся по сторонам.
— Где бы встать, чтоб никто никому не мешал?
На чужаков, похоже, обратил внимание только сааг-туул. Сарматы долго шли вдоль бронированного бока, и из-под панциря то и дело высовывался очередной глаз, а дыхальца и щупальцы вокруг них «боязливо» втягивались. Из-под приподнятых щитков брони кое-где поднимался дымок, наружу на костяных шестах вывесили на просушку и проветривание тряпьё и шкуры, несколько Джагулов с камнеметалками и копьями стояли наверху, равнодушно глядя на сарматов и горящие кратеры по периметру. Вепуат смотрел на экран сканера, направленного сааг-туулу в бок, и ничего вокруг не замечал.
— А он быстро оправляется, — пробормотал разведчик, дойдя до последнего пояса конечностей. — Семьдесят процентов выведено, органы фильтрации увеличены, но работают. Состав крови сменился… ещё бы знать, что принимать за норму, но…
— Has— sulu! — выдохнул Гедимин, хватая его за плечо. Он на сканер смотрел вполглаза, больше отслеживая охранников-Джагулов, но движение за согнутым бронированным хвостом заметил не сразу — и только вблизи понял, кто, с чем и вокруг чего движется.
Дно кратера, ближайшего к холму с огородом, было на пару метров затоплено густой бело-жёлтой жижей. По краям бродили Сэта, выдирая её комками и забрасывая на небольшие волокуши. Нагруженные санки утаскивали вверх по склону. Там, в стороне от посадок, шла какая-то возня — в глубокие ямы вываливали привезённое, ворошили шестами, наружу вылетали чёрные клочья. Кратер «разгружали» с трёх сторон; одна вереница санок поднималась на холм, ещё две быстро уходили в стороны, к холмам на горизонте.
Услышав под боком странные звуки, Гедимин оглянулся на Вепуата — тот замер, прижав ладонь к респиратору, и сдавленно хрюкал. Сэта с лопатой, заметив сарматов, приветственно им помахал. Гедимин помахал в ответ и ткнул Вепуата в наплечник.
— Что это за дрянь?
Разведчик вяло дёрнул плечом и сделал пару глубоких вдохов, унимая спазмы.
— Как я вчера и говорил. Выделительная система сработала. А Сэта хозяйственные, оказывается. Любой дряни применение найдут…
Гедимин вполголоса помянул спаривание «макак».
Выделительная система у сааг-туула, и правда, была вместительная. Сэта разгребали «сырьё» явно не первые полчаса, но дно кратера ещё и не думало показываться. Запах сквозь респиратор не просачивался, и Гедимин был этому рад. Впрочем, местные — что Сэта, что Джагулы, устроившиеся совсем рядом с озером свежего помёта — тоже отвращения не выказывали. «Огненные — так даже довольны,» — отметил про себя сармат. «Ценное сырьё?»
Вепуат, обогнув хвост гиганта и встав над кратером, разглядывал экран сигма-сканера.
— Фауна слетается, — он кивнул на что-то над скалами. — Мелочь уже тут. Надо ждать…
С пятнистого неба в кратер вертикально спикировало что-то каплеобразное, развернулось на лету, как мешок, втянуло кубометр воздуха с мельтешащими там точками-«мухами» и умчалось. Воздух над подсвеченным кратером медленно мутнел. Гедимин взялся за сканер — и увидел живую шевелящуюся массу. Тысячи мелких организмов — «кальмаров», «пузырей», «жуков» — слетались к луже помёта, а над ними уже нарезали круги «мешки», «гусеницы» с перьевидными выростами и «кальмары» покрупнее. Чуть выше мелькнул знакомый хищник с ядовитыми иглами, сцапал что-то на лету и пропал в облаке ряби.
— Ядро Сатурна! — выдохнул Вепуат, сбрасывая с плеча мешок. Оттуда, из прорехи, уже торчали хоботки — «трилобитам» надоело сидеть без движения.
— Не сожрут? — Гедимин кивнул на живой смерч, медленно спускающийся к озеру помёта. Вепуат фыркнул.
— Сейчас пойдёт охота!
Он сгрёб в кулак все шлейки, перекинул «трилобитов» из мешка на руку и развернулся к кратеру. Существа даже не сели на его скафандр — повисли над ним, растопырив крылья и дрожа всем телом. Вепуат с резким щелчком отпустил шлейки, и «трилобиты» рванулись в небо.
Они врезались в живой смерч тараном — наружу даже что-то брызнуло. На долю секунды Гедимин потерял их из виду, затем пластинчатый панцирь мелькнул у скалы — Сокол на предельной скорости мчался к камням. Сесть в засаду он не успел — Чужак и Подранок уже гнали прямо на него стаю «пузырей», пресекая все их попытки свернуть. Они мчались по спиралям, закручивая воздух горизонтальной воронкой. Вот она поравнялась с Соколом, зависшим в воздухе — и рассыпалась, мгновенно опустев. Раздутый «трилобит» юркнул за скалу.
— Обожрутся на неделю вперёд, — пробормотал Гедимин, глядя, как самки снова врезаются в живой смерч. Он уже разросся почти до краёв кратера. В нём просматривались восходящие и нисходящие потоки, кольцевые траектории летучих хищников и периодические разрывы от пролёта слишком крупного объекта. Сэта, вывозящие помёт, отгоняли фауну лопатами. Помогало слабо.
Из смерча вынырнули «трилобиты». В этот раз они выцепили стаю «кальмаров». Из-за скалы высунулся хоботок — внутри Сокола ещё оставалось место. Гедимин покосился на Вепуата, но тот был спокоен.
Над кратером мелькнул характерный длинный силуэт. Сармат быстро оглянулся на скалы — из-за камня торчали три хвоста, вся «стая» Вепуата была там и, похоже, делила добычу. Посторонний «трилобит» по спирали влетел в смерч, его нагнали ещё двое — а за ними мчалась стая из полутора десятков. На подлёте она разделилась на три группы, крупные особи нырнули в скалы, мелкие — врезались в живое облако. Вепуат восторженно взвыл.
«Дикие трилобиты,» — думал Гедимин, глядя, как из смерча вылетает стая «кальмаров». Её гнали к скалам, отсекая с четырёх сторон — и гнали довольно неспешно и как будто неумело. Три «кальмара» вырвались из «коридора» — никто даже крылом не повёл. Стая скрылась за камнем, ещё два мелких летуна выскочили наружу и умчались к «озеру». Четвёрка загонщиков поднялась в небо.
Мимо, обогнав их, просвистел Подранок. Почти вровень с ним летел Чужак. Дикая особь мелькнула рядом с ними — они обогнули её, будто не заметив, и отсекли от живого «облака» ещё одну стаю мелюзги. Скалы загудели от трубного рёва. Этот звук Гедимин знал — так надрывались «трилобиты»-самцы, призывая самок.
Трубящий Сокол вылетел из-за скалы навстречу несущейся к нему паре. Его уже раздуло вдвое, подбрюшный мешок вылез из-под пластин панциря, и они нелепо топорщились. Растянулись вширь и самки, и летели они явно медленнее, чем в первые два захода, — видно, в одном Соколе всё не поместилось. Ещё секунда — и воронка, созданная летящими «трилобитами», распалась. Одинокий «кальмар» выскочил из неё, рванулся к кратеру, но Подранок втянул его на лету и с плавным разворотом поплыл к Вепуату. Разведчик подставил руку.
Сокол сесть на броню не смог — его раздуло так, что он и на стойке-то еле держался. Вепуат, свободной рукой выдернув из-под скафандра пакет, сунул его Гедимину, жестом велел открыть и держать перед «трилобитом», ткнул Сокола под брюшной щиток — и пакет мигом наполнился мятыми «кальмарами» и «пузырями». Сокол встряхнулся, расправляя и укладывая пластинки панциря, сунул было хоботок в пакет — Гедимин быстро закрыл его и шагнул назад, глядя на животное с опаской. В его мешке ещё много чего оставалось — как и в мешках самок. Они даже не теребили самца — смирно сидели, наполовину выпустив крылья и приподняв для охлаждения спинные щитки.
— Спрошу, как всё это обрабатывать, — пробормотал Вепуат, глядя на пакет в руке Гедимина. — Или Броннам отдам — разделают…
За его плечом кто-то гулко вздохнул. Оглянувшись, Гедимин увидел Джагулов.
Когда они слезли с живого холма, сармат не заметил. Сейчас весь отряд — десяток кочевников, все с оружием — собрался у кратера. Кто-то провожал взглядом пролетающую стаю диких «трилобитов». Остальные рассматривали Вепуата и его зверей.