— Флоний! — выдохнул он, разворачиваясь к Вепуату. — Под экран всех! Помоги…
— Чего⁈ — Вепуат ошалело мигнул. Он смотрел мимо Гедимина — в сторону «ободранной» долины. Сармат развернулся за его взглядом и вполголоса выругался. Теперь он видел, что напугало аборигенов. Излучение было ни при чём — они его, скорее всего, и не чувствовали. Вниз по отвесному склону, держась за обрыв двумя парами лап, сползал сааг-туул.
В красном свете притащенных жаровен он выглядел бесформенной чёрной массой. Гедимин шагнул к обрыву, вскинул фонарь, — животное, не реагируя на свет, продолжало перетаскивать массивное тело в долину. Нащупав её дно, сааг-туул рывком опустился на десяток метров, подставляя для опоры передние пары лап, и медленно втащил себя в ущелье. Следом обрушилась небольшая лавина — от манёвров гиганта стронулся пласт гравия.
— Ещё и эти, — пробормотал Гедимин, прижимая руку к наушнику. Животное не реагировало на вопли Скогнов-арбалетчиков, но они всё равно орали, как будто думали, что эту махину можно отогнать криком. Сааг-туул, не поднимая головы, медленно брёл вдоль склона. Сверху на панцире никого не было — охранники «передвижного лагеря», возможно, даже не проснулись, когда он вышел из Сфена Огня в Сфен Земли.
— Здесь он ест, а туда ходит гадить? — Гедимин криво ухмыльнулся, вспомнив кратер, залитый помётом. «Интересно, удобрение уже вывезли? Вывозили быстро, но — вдруг им столько не надо?»
— Греется он там, — мрачно ответил Вепуат. — Гадить будет через неделю. Может, на другом краю мира. У них своеобразный обмен веществ. Надо бы взять анализы после полного выздоровления. Хоть буду в другой раз знать, от чего отталкиваться.
Животное, не заметив, смахнуло подвернувшуюся кучу гравия и побрело дальше. Гедимин сердито фыркнул.
— Нечего ему тут бродить. Кочевники глазеют на шахты, на цеха. Гони их, на кой нам шпионы⁈
— Что тут можно нашпионить? — Вепуат беззаботно махнул рукой. — Давно все всё видели. Даже твой реактор. А мне тем более прятать нечего. Ну, цех. Ну, печи. Думаешь, они печей не видели?
Гедимин поморщился.
— Насуют взрывчатки в твои печи…
Вепуат громко фыркнул.
— При тебе? На глазах у всего лагеря?
…В цеховом ангаре было тепло — оставленные в термоизоляции на воздуховодах «пробои» за ночь прогрели воздух на двадцать восемь градусов. Раскалённые камешки внутри печей выдавали под две тысячи — самая горячая дошла до тысячи восьмисот. Рядом с каждым агрегатом на специальной жаропрочной полке лежал стеклянный пузырь с конусным дном и высокой горловиной. Вепуат вчера провёл четыре плавки и испытал все инструменты — даже отрезал готовый сосуд от трубки поочерёдно разными ножами, хоть это и слегка его попортило.
— Ну что? — спросил Гедимин, беря в руки остывший пузырь. Сбоку на стеклянной стенке виднелись симметричные углубления — выдавленный «трилистник».
— А что? — Вепуат пожал плечами. — Греет, плавит. Не знаю, как местные, а я бы работал.
Гедимин задумчиво посмотрел на печи. «Вынимать кейек? Сам он выгорает одинаково — что в куче в печи, что по отдельности в бочонке. Камень деформируется? Циклы остывания-нагревания тоже не на пользу. Оставить на пару суток так и посмотреть, что будет…»
— Ещё проверять будешь? — спросил он вслух. Вепуат ухмыльнулся.
— Что я после тебя проверю? Ты механик. А я так… дроны гонять. Была бы это база ДНК…
Гедимин недовольно сощурился.
— Ты стеклодув. Никого опытнее у нас нет. В таком цехе тебе работать удобно?
Вепуат пожал плечами.
— Мне — низковато. Но не для меня и строилось. Зовём Скогнов?
Скогнов долго звать не пришлось. Уже через полминуты в цеховом ангаре стало тесно. Гедимин отошёл в сторону и только смотрел, как Скогны заполняют свободные промежутки между печами. Ни одного Бронна среди них не было. Ещё через полминуты в ангар пролезли нхельви и принялись путаться под ногами, обнюхивая инструменты и пытаясь залезть на воздуховод. Потом в дверях сверкнул белый посох — в горячий цех пришёл Руниен.
— Значит, это Куэннские печи… — медленно проговорил он, обращаясь к Гедимину. Вепуат был занят — показывал Скогнам разные инструменты и готовый сосуд, объясняя на нём назначение предметов. Большая часть инструмента — тот, что подгонялся под карликов — уже бродила по рукам. Слушали все внимательно, лишь изредка прорывался взволнованный писк. Гедимин покосился на дверь — там маячили, опираясь на копья, Скогны-«охранники». Сармат сердито сощурился.
Руниен пощупал каменную стенку.
— Лепной камень, — определил он. — Так раньше строили Кьюссы. В их городах были похожие плавильни. Я видел такие печи в покинутом Айене.
— Тектон — хороший материал, — сдержанно согласился Гедимин. — Высокая прочность и жаростойкость. Те печи — они работали круглые сутки, или их остужали?
Посох в руке Руниена качнулся.
— Не знаю, как работают печи Кьюссов. В их плавильни нет ходу стражам, — отозвался человек, глядя на цех сквозь круглое навершие. Внутри дрожала красная «паутина» — мелкие искры то соединяли края кольца, то гасли.
— Но ты их видел, — Гедимин недовольно сощурился. Непохоже было, что страж доволен увиденным — он смотрел на печи, как на бомбы с неизвестным ему устройством, и что-то пытался нащупать — возможно, механизм нейтрализации.
— Айен заброшен, там все одинаково нежеланны, — отозвался Руниен, постукивая посохом по стенке ближайшего агрегата. Задвижек и заслонок в этом месте не было, но Гедимину всё равно захотелось прикрыть печь защитным полем.
— Гедимин, подойди, — позвал его Вепуат, и Скогны зашевелились, расступаясь. — Подстрахуй меня на всякий случай. Покажу им загрузку шихты… ну и потом всё по этапам. Эта печь у нас будет экспериментальная.
— Вся охрана топчется в шлюзе, — вполголоса сказал Гедимин, подойдя к Вепуату. Тот, отогнав Скогнов на безопасное расстояние и выставив на полметра защитный барьер для нхельви, как раз открывал заслонку. Примитивный захват поддел камешек, выкинул в термозащитный «стакан», потянулся к второму.
— Слегка остудить, сегодня всё перегретое… — пробормотал Вепуат, думая только о плавке. Гедимин замерил температуру — засунутая в печь рука, естественно, обуглилась бы, но стоять рядом и орудовать захватом было вполне безопасно.
— Ага, так лучше, — Вепуат покосился на термометр и повернулся к печи боком. Дымящийся захват сомкнулся на плавильном конусе, наполненном шихтой. Скогны возбуждённо заверещали.
— Ну вот, — облегчённо выдохнул Вепуат, закрывая заслонку и пристраивая захват на держатель под вентиляционным лючком. — Процесс пошёл… Что ты говорил про охрану?
— Они здесь, — Гедимин кивнул на открытый шлюз. Охранники поняли, что с порога ничего не видно; теперь они толпились у закрытой, обманчиво холодной печи, почти наступая на ноги Руниену. Страж, не обращая на них внимания, простукивал посохом стенки. Гедимин прихлопнул заслонку защитным полем. «Сдвинет ещё, лечи его от ожогов…»
— А, — Вепуат еле слышно хмыкнул. — Они давно тут топчутся.
— За периметром кто следит? — Гедимин недовольно сощурился.
— У филков там шесть постов, — напомнил Вепуат. — Бронны и нхельви тоже присматривают. Если что — нас успеют позвать.
Гедимин поморщился.
— И надо было вчера визжать из-за кочевников? Сегодня зверюга там же, под самым холмом. Если что, Бронны её не отгонят. А эти… охранники, мать их колба — таращатся на печи. И страж туда же. Нет бы гнать их на посты…
Вепуат с извиняющейся ухмылкой развёл руками.
— Кочевников они видели. А Куэннские печи — ещё нет. Не порть им настроение. Филки, если что, стрелять умеют.
— Огромный жар, — вслух подумал Руниен, глядя сквозь сарматов. Он подошёл к ним и теперь «изучал» печь через навершие посоха. Оно побагровело, внутри дрожали языки пламени, — очень искусная голограмма, Гедимин даже поверил бы.
— Стеклянная скорлупа — тугоплавкая штука, — отозвался Вепуат. — Хоть и уступает рэссене.
— Жара хватит и для рэссены, — посох стража качнулся. — Очень сильный жар. Кто нанёс на кейек знаки огня?
— Я, — буркнул Гедимин. Взгляд Руниена, то плывущий, то неприятно пристальный, ему очень не нравился.
— Так редко делают, — заметил страж. — Кейек, набрав силу, не обжёг тебя?
Гедимин пошевелил пальцами перчатки.
— Броня термостойкая.
Вепуат взглянул на сигма-сканер и довольно хмыкнул.
— Ага, расплавилось. Теперь — дегазация…
Под нестройное верещание Скогны — те, кому хватило места — забрались на приступки и уставились на открывающееся жерло печи. Вепуат, зажав плавильный конус захватом, чуть наклонил его, показывая пожелтевшую пузырящуюся массу. Скогны притихли.
Вепуат повернулся к костяной стойке — на её шип был наколот свежий гриб куджагла, разрезанный на четыре части — и, подцепив одну из четвертин захватом, медленно занёс её в печь и сунул дымящийся гриб в расплав. Светящаяся масса вспенилась, выбрасывая красный пар. Скогны запищали. Гедимин ухмыльнулся. «Да, не самое очевидное решение. Видимо, поэтому на Равнине до него не додумались… Так. Куда они все смотрят?»
Скогны, не обращая внимания на выходящий из расплава газ, повернулись к стойке с остатками гриба и тыкали в неё когтями, попискивая и переглядываясь. Кто-то оглянулся на стража и коротко взвизгнул. Руниен шагнул ближе и протянул к стойке посох.
— Здесь куджагла. Для этой работы нужна еда нергонов? Нергоны придумали это? Похоже на выдумку Кьюссов…
Вепуат, внимательно следящий за отхождением газа, только дёрнул свободным плечом.
— Годится любой сочный гриб или клубень. Подвернулась куджагла — пошла куджагла. Лучше скажи им, что её не вынимают, пока расплав не очистится от пузырьков. С ними он будет хрупким и мутным.
Что сказал Скогнам Руниен, Гедимин не понял, но, судя по дёрнувшимся перьям на плечах Вепуата, вовсе не то, о чём сармат просил. Скогны пищать перестали, от стойки нехотя отвернулись. «Инструктор» наклонил конус, показывая очистившийся расплав, и взял в руки стеклодувную трубку.