…Вепуат переложил последний осколок гравированного кейека из печи в огнеупорный стакан и задвинул заслонку. На опустевшем поддоне дымились остывающие конусы. Больше там ничего не было — Скогны ссыпали готовые бусы в деревянную чашку и с ней убежали. Последним, что у них получилось, было что-то вроде полосатой рыбы — синее тело, жёлтые плавники или крылья. С ней возились вдесятером, передавая друг другу стержни и захваты.
— Бусы у них пошли быстрее, — заметил Вепуат, оглядываясь на Гедимина. — Видно, что им привычны вязкие массы и расплавы. А вот с дутьём… Ещё два-три учебных захода я им сделаю. Гедимин, ты уследишь за двумя печами сразу? Я их разделю, чтобы бусники не мешали стеклодувам. Если хорошо пойдёт, совместим методы.
Гедимин пожал плечами.
— Хоть за четырьмя. Конструкция очень надёжная…
Он покосился на приоткрытую дверь.
— Что будет завтра? Сэта придут?
Вепуат решительно кивнул.
— Если сами не откажутся. Для портала всё готово, лежит в цеху. Сделаем немного бус. Главное, чтобы никто не лез…
Он оглянулся на дверь. Гедимин угрюмо кивнул.
— Гварза говорит — надо предупреждать. Ладно. Завтра кто тут дежурит?
— После Ауны? Или Корген, или Хассинельг, — быстро вспомнил Вепуат. — Оба вроде мирные. Ну, спокойнее, чем тот инсектоид.
— Вот он и будет предупреждён, — Гедимин недобро сощурился. — А если словами не поймёт — зафиксирован. Без стражей Скогны меньше бегают. Проверено.
Вепуат еле слышно хмыкнул.
— Ты всё-таки поосторожнее, — попросил он, глядя на Гедимина с опаской. — Какие ни есть, а союзники.
— В ядерный могильник таких союзников, — отозвался Гедимин, вспоминая, как трещала массивная каменная дверь. «Белые палки, при дурацком виде, штуки мощные. Но без них… Интересно, если палку отобрать, что останется у стража? Какой-нибудь карманный бластер? Или только зубы и когти? Что у них от палок, а что — от них? Как бы завтра не пришлось проверить…»
36 день Жизни, месяц Кислоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня
С утра Вепуат пришёл в душевую с двумя «трилобитами». Ещё двух Гедимин нашёл в лаборатории — Дикарь и Подранок висели на стене, лениво шевеля крыльями и выглядывая из-под защитного поля. Один из них при виде чужака насторожился и собрался куда-то лететь, другой высунул хоботок и тут же втянул — то ли унюхал Гедимина, то ли не унюхал еды.
Над литейной станцией стоял Кенен Гварза, выгружая что-то из камнедробилки в тигель. Гедимин недовольно сощурился — вот это было совсем не кстати — но остановился у стола, дожидаясь, когда освободится хотя бы камнедробилка. В ней было что-то вроде сухой глины или ила, перетёртого в мягкую пасту; Гварза собирался нагреть это до четырёх тысяч градусов.
— Кет? — «командир», закончив настройку станции, повернулся к пришельцу. Он недовольно сощурился на грохочущую камнедробилку — Гедимин запустил её сразу же, едва вытерев от остатков глинистой массы — и встал у стола, глядя на сармата.
— Что за руда?
— Чёрный песок, — коротко ответил Гедимин, кивнув на контейнеры под столом.
— Опыты или новый твэл? — Гварза покосился на наручный передатчик.
— Для станции, — буркнул Гедимин. — Шихта сама себя не накопит.
Гварза хмыкнул.
— Тонны шихты — на одной литейной станции? Сколько времени на это уйдёт?
— Местный месяц, — пожал плечами Гедимин. — Может, полтора. Какая разница? Ещё ни одно перекрытие не готово…
— Ты полтора месяца будешь убивать газоотводы возгонкой минералов? — Гварза недобро сощурился. — Литейная станция не рассчитана на промышленные объёмы.
Гедимин хотел ответить, что газоотводы под контролем (и при необходимости заменяются за пять минут), но тут же понял, что дело не в газоотводах, и пришёл в тоскливое раздражение.
— Я могу работать в лаборатории, — напомнил он, угрюмо щурясь. — Так же, как ты.
— Это не значит делать из неё завод, — отозвался Гварза. — Какова температура возгонки? Меньше тысячи? Что здесь такого, что нельзя сделать в примитивной печи?
— Какой ещё печи? — буркнул Гедимин, думая, что драться в лаборатории неохота, но, похоже, придётся.
— Любой из четырёх, на твой выбор, — ответил Гварза, и Гедимин растерянно мигнул, внезапно сообразив, что это не издёвка. — Всё равно у тебя используются одна-две. Задействуй остальные для возгонки. Там газоотводы гораздо шире. Про фильтрацию не забудь — это всё, остывая, ляжет нам же на головы.
Он проверил термодатчики и ушёл в соседний отсек. Переборка с тихим шорохом легла в паз, закрывая проход. Грохот камнедробилки стих; она ещё гудела, работая вхолостую, но Гедимин о ней забыл. «Печи. Верно. Как минимум две постоянно свободны. И свободны будут ещё долго. Тигли… да, есть подходящий размер. Надо сделать закладку, проверить, как пойдёт… И побольше волокна в газоотводы. Загаживать холм, и правда, ни к чему.»
Вепуат застал его в горячем цехе за установкой в газоотвод нового фильтра, пропитанного «жидкой молнией». «Молния» незаметно почти иссякла — разобрали на пропитку вкладышей для респираторов, и Гедимин досадливо щурился, ругая себя, что не заметил её иссякания вовремя. На дне тростникового «контейнера» остались считанные миллилитры.
— Сходи к Гварзе, — велел он Вепуату, выглянув из печи. — Пусть поищет «жидкую молнию». Очень надо для фильтров.
Вепуат хмыкнул.
— Думаешь, у него есть?
— Нет, так достанет у местных, — Гедимин, забравшийся по пояс в агрегат, говорил громче обычного, но не был уверен, что его хорошо слышно. — В столице или ещё где. Давно он не был в столице. Сырьё имеет свойство кончаться.
Вепуат вернулся не один. Гедимин загружал рудой второй тигель, когда услышал шаги двух пар бронированных сапог. Гварза вошёл в цех, огляделся по сторонам, покосился на открытую печь и коротко усмехнулся.
— Значит, ты соскучился по столице? До конца месяца съездим. Вепуат, подготовь хорошие образцы этой твоей… новой технологии. Колбы, чашки, цветные бусы.
Вепуат мигнул.
— Это уже лишнее, — сказал он, разглядывая каменный пол. — Технология ещё не отработана толком. Может, через месяц…
Гварза выразительно хмыкнул.
— Ну да. О новой технологии, новой точке торговли между враждебными народами и планах совместного производства нужно сообщать через месяц. Непосредственному правителю этой территории. Зачем ему такое знать, верно? Пусть слухи своим ходом идут из Синви в Сердце Пламени. Вокруг нас ведь так мало бредовых сплетен. Нужна ещё сотня. Хепри! К завтрашнему рассвету образцы чтоб были. Упакуешь для перевозки.
Он вышел. Гедимин взглянул на забытый тигель, из которого уже сыпалась рудная пыль, выругался про себя и, убрав лишнее, сунул его в печь. Вепуат просвистел — точнее, провыл — короткую мелодию и повернулся к озадаченному ремонтнику.
— Вот не хотел я шума раньше времени… Гедимин, ты макет печи не выбрасывал?
Сармат качнул головой. Макеты он вообще не выбрасывал — слишком долго возился, вырезая их из неоднородного минерала. Все они, обёрнутые местной «ветошью» из мятых листьев, лежали в лабораторном шатре.
— Возьмём завтра с собой. И макет, и все инструменты. И шихту. Как бы не пришлось на месте показывать…
…Руда испарялась. Только в этом Гедимин и был уверен, когда уходил в разлом на тёмном холме. Над длинным зданием цеха дрожали потоки горячего воздуха. Пыли и пара в них почти не было — «жидкая молния» пока ещё захватывала их и осаждала на комьях волокна. «Такие фильтры дольше пары дней не проработают,» — думал сармат, оглядываясь на цех. «Не та нагрузка. Про „молнию“ я сказал, а вот про волокно забыл. А оно тоже на исходе.»
…Едва разлом остался за спиной, мешок на плече Вепуата запрыгал и затрубил. Ему ответили — не со спины сааг-туула, обвешанного фонарями, а откуда-то справа, из кратеров. Вепуат повернулся туда и весело хмыкнул.
— Тренировка в разгаре. Что ж, нам тоже туда.
У кратера чуть поодаль от дремлющего сааг-туула, за сторожевым постом «огненных жителей», маячил Джагул. Над его рукой на длинном шнуре кружил «трилобит», закладывая резкие виражи и то и дело уходя в короткое пике. Джагул щёлкнул языком, подманивая животное на руку, и повернулся к пришельцам.
«А он ждал нас,» — понял Гедимин, едва увидев костяную маску. Джагул резким жестом поднёс свободную руку к ключицам. Вепуат повторил его движение — так, похоже, выглядел приветственный жест. Гедимин молча кивнул — он пока не был уверен, что хочет кого-то тут приветствовать.
— Мы встанем тут, — сказал Вепуат, выдёргивая «трилобитов» из мешка. Сокол тут же заорал. «Трилобиты» Джагула — двое на плечах, один на руке — ответили коротко и вразнобой. Сокол раздулся, приподнимая щитки, и заклокотал. Вепуат, вполголоса выругавшись, перекинул его на стойку и крепко пристегнул.
— Самец хороший ловчий, — заметил Джагул, придерживая шлейки. — Я раньше держу самец. Все умираю.
— Лекарство нужно давать быстро, а не когда все полости погнили, — отозвался Вепуат, пересаживая Чужака на руку. — Гедимин, не поможешь? Погоняем их с места на место, от меня к тебе. Промежуточная точка — вон та скала.
Гедимин молча кивнул. Это упражнение было разминочным; обычно кругов через десять-двадцать Вепуат усложнял его переноской груза или поиском предмета. Чужак по щелчку сорвался с руки, развернулся над каменным пиком и сел, втянув крылья. Поза была почти «правильной», вот только голова животного всё время сдвигалась вбок, в сторону сородичей, которых держал Джагул. Сокол, забытый на стойке, снова выгнул хоботок. Чужие самки не спешили ни раздуваться, ни булькать; их крепко держали за шлейки, и Гедимин думал, вполглаза следя за Джагулом, что кочевник всё-таки уйдёт в другой кратер. На пятом пролёте Чужака от скалы к Гедимину Джагул, как будто опомнившись, перехватил шнур, сдёрнул с плеча одного из своих «трилобитов» и щёлкнул пастью. Животное взлетело, закладывая широкий ровный круг. Его потянуло к скалам, но хозяин резким щелчком одёрнул его и вывел на второй круг.