— Тихо! — сармат ударил ладонью о кулак. Скогны, вздрогнув, растерянно оглянулись на него.
— Переведи, — буркнул Гедимин, обращаясь к Руниену. — Сэта делают посуду для себя, так, как им удобно. Почему им удобно именно так? Разуйте глаза, и станет понятно. А сейчас — все тихо, я скоро вернусь.
Он протиснулся в узкий шлюз и прикрыл его спиной. Сэта, подобравшиеся было к зевакам, попятились к печи. Жрец громко зашелестел, видимо, унимая их и подзывая к себе.
— Вепуат, дай мне шихты и гриб, — попросил Гедимин. — Тут двоим Скогнам нечем заняться.
— Вижу уже, — вздохнул разведчик, протягивая сармату наполненный конус. — Управишься там с ними?
Увидев Гедимина с плавильным конусом в руке, Скогны замолчали и развернулись к нему. Когда он отодвинул заслонку ближайшей печи, оба существа перебрались к ней и уставились в жерло. Гедимин снял со стойки короткие стеклодувные трубки и показал им.
— Скажи — будем работать, — буркнул он, покосившись на Руниена. — Пока они тут, и печь свободна, нечего дурью маяться. Пусть покажут правильные чашки.
По ту сторону прозрачной стены Сэта, сменившись у печи, тоже загружали шихту. Двое освободившихся и жрец разглядывали бутылку с кривыми гранями. Вепуат что-то объяснял им, осторожно прикасаясь к стеклу когтями. Гедимин снова подумал о ступке. «Чем-то им нравятся прямые стенки. Странно. В городе я прямостенных сосудов не видел. Но форму надо бы сделать. С дыркой снизу, чтобы ноги не помяло…»
— Почему им не сделать дно круглым? — спросил Руниен. — Так чашка устоит на любом камне. Скогны так делают.
Гедимин кивнул. Круглых чашек, сделанных Скогнами, он видел не меньше десятка, — с этой формы они, как правило, начинали. Стеклянные шары со срезанными верхушками им чем-то очень нравились — возможно, простотой изготовления. На следующем этапе к ним приделывали ручки.
— У Сэта гладкие полы, без ямок, — сказал он. — Круглое покатится, раскрутится и взорвётся.
Скогны, внимательно его слушавшие, быстро переглянулись.
— Круглое любит кататься, это верно, — сказал Руниен. Он по-прежнему следил за компанией у соседней печи. Там перестали обсуждать бутылку; Вепуат что-то чертил по воздуху, старательно, но неумело. Сэта следили за его попытками и косились на прозрачную стену и замершего за ней стража.
«Пора,» — Гедимин отодвинул заслонку и довольно ухмыльнулся, увидев «дозревший» расплав. Скогны, забыв о чужих чашках, возбуждённо заверещали. Гедимин протянул одному из них захват и кивнул на кусок гриба. Заветрившиеся края он подрезал когтем и убедился, что жидкости внутри ещё много — хватит для нужной реакции.
Лишний газ вышел бурным потоком, оставив ровную жёлтую массу. Гедимин покосился на свои руки, вспомнив, как по локоть залез в Куэннскую печь. Субстанция внутри неё была еле-еле тёплой — и, как сармат сильно подозревал, состояла не из молекул и даже не из атомов. Скогны, не обращая внимания на него, уже распределили между собой трубку и черпак и даже успели сделать из стеклянного пузыря длинный конус. Это была определённо не круглая чашка; её подогрели и принялись возиться с горловиной, — похоже, планировался причудливый кувшин с двумя отверстиями и дугообразной слитной ручкой. Гедимин покосился на соседей — двое работали, двое глазели в его сторону — и беззвучно хмыкнул. «Всё ясно. Между народами, считай, никакого общения… кроме редких драк за огороды. Где они могли видеть чужие бытовые предметы⁈»
Сэта вдвоём формировали очередной кувшин. Общую форму и ножки сделали быстро — но вот уже с третьего захода пытались и не могли сделать на стенках сходящиеся грани. Скогнам было не до них — они выкручивали ручку-дугу с горловиной по центру, а стекло слишком быстро остывало. Гедимин довольно ухмыльнулся. «Когда все заняты, не до ерунды. Может, и будут работать совместно. Главное — защитное поле поперёк цеха. С защитным полем всем спокойнее.»
…Кувшин опустился на жаропрочный поддон. Гедимин закрыл печь и повернулся к прозрачной стене. Сэта управились быстрее (хотя нормальных граней так и не добились) и теперь следили за соседями. Сармат, насторожившись, двинулся к ним, но тут же понял, что красных пятен ни у кого на теле нет — Сэта были спокойны, разве что немного озадачены. Скогны, увидев, что на них смотрят, распушили вибриссы и расступились, показывая на свой кувшин. Озадаченные Сэта слегка развеселились. Руниен, помрачнев, поднял посох.
— Дим-мин, не сделаешь ли ты в стене окно? — спросил он. — Очень уж мешает разговору!
— Ты о чём говорить собрался? — сощурился на него сармат.
Вепуат, выйдя к защитному полю, тронул его когтем. Гедимин очень неохотно поднял генератор. «Зря это он…»
Стена растаяла. Скогны, будто этого и ждали, громко заверещали. С другой стороны донёсся треск и шорох. Кто что понял, Гедимин не знал, но ухмылки и указующие жесты получились выразительными. Вепуат тяжело вздохнул.
— Руниен! Ты тут для красоты стоишь? Переводи!
— Я слежу за опасными… созданиями, мастер Вепу-а, — отозвался Руниен; последние тридцать секунд он играл в гляделки со жрецом Сэта. — А ты знаешь — такой кувшин удобен для наливания и выливания. И он красив и прозрачен.
— Ты только проверь, можно ли в нём что-то настаивать, — качнул головой Вепуат. — Некоторые процессы не любят света. Красивый кувшин — не значит «самый хороший». А Скогнам скажи — это ёмкость для питья, и её горло подогнано под длинные узкие челюсти. А из такой чаши удобнее слизывать — Сэта редко пьют через край.
Скогны озадаченно переглянулись. Незаметно все перестали ухмыляться. Жрец зашелестел, указывая на остывающие изделия. Вепуат пожал плечами и что-то прошуршал в ответ. Сэта, забрав свои кувшины и чашки, потянулись к шлюзу. Гедимин оттеснил Скогнов и стража к стене, но те и так не рвались навстречу «соседям» — только привставали на пальцах, провожая их растерянными взглядами. У всех, кроме Руниена, уши встали торчком — что-то существ очень заинтересовало.
Когда все вспышки в коридоре погасли, Вепуат повернулся к Гедимину и молча показал ему жест превосходства.
— Сэта ушли, — ремонтник выбрался из угла и, достав флягу, одним глотком влил в себя две трети содержимого. Хотелось добавить ещё ведро на макушку, но вода в кармане была слишком тёплой.
— Хороший кувшин, — Вепуат одобрительно посмотрел на Скогнов. — И с каждым разом лучше. Сэта не делают дырок в столах. Они застилают тканью плоские камни. Дно-конус там втыкать некуда. У них нет дерева для столов. В Сфене Огня не вырастают большие деревья.
Скогн, дослушав до последнего слова, пронзительно запищал, поворачиваясь к другому. О Руниене оба забыли. Гедимин покосился на Вепуата. Тот едва заметно ухмыльнулся и снова показал жест превосходства. Кувшин на поддоне слабо светился, быстро остывая под открытыми продухами. «Надо бы замедлить,» — Гедимин двинулся к стене. «Прочность пострадает. Хотя — всё равно его сейчас потащат на воздух…»
…Для переноски кувшина принесли безволосую шкуру — подстилку, не только облезшую, но и дополнительно выскобленную. Скогны с верещанием набились в цех и так же громко из него повылетали, подгоняемые Руниеном. Страж вышел последним; он хмурился, неодобрительно глядя на вопящих аборигенов. Гедимин, спасая уши, плотно закрыл дверь. Всё равно было слышно — снаружи разошлись не на шутку.
— Что-то их разволновало, — пробормотал он, выходя в цех. — Там целая толпа носится и орёт. И нхельви за ними. Чего они?
Вепуат не ответил. Он стоял у стены, повернувшись к ней, и держал руку у респиратора. Гедимин увидел, как его плечи дрогнули.
— Ты чего? — он развернул Вепуата к себе, заглянул под лицевой щиток — сармат жмурился, и в углах его глаз блестела влага. — Ранен? Обжёгся? Сильно?
Вепуат мотнул головой и судорожно сглотнул.
— Давай печи остужать, — прохрипел он, пытаясь вытереть лицо прямо сквозь щиток. — Всё с ними на сегодня…
Гедимин, озадаченно пожав плечами, заглянул в печь. Видимых повреждений на конструкции не было — ни изнутри, ни снаружи. Осколки кейека с резьбой пока не искрошились и не снизили температуру — с ними обращались очень аккуратно…
— За пару часов, — услышал он хриплый шёпот Вепуата. — От вражды до интереса — за пару часов. Произвольно взятые существа…
— Ты про местных? — уточнил Гедимин, вынимая последний гравированный осколок. — Они сегодня хорошо продержались. Всегда говорил — когда занят делом, уже не до ерунды. Позови завтра Сэта, печей у нас много — пусть работают. Только защитное поле посреди цеха… его пока убирать не надо.
Вепуат кивнул и криво ухмыльнулся, глядя сармату в глаза.
— Это верно. Рано пока. Не до ерунды, говоришь…
— Ну да. Всегда так, — отозвался Гедимин, с недоумением глядя на разведчика. «Было бы чего волноваться. Всё прошло гладко, никто ни с кем не сцепился… Перегрев мозга, наверное. Кто охлаждается через кожу, кто — через глаза…»
— Если бы, — шумно вздохнул Вепуат, закрывая печь. — Сэта спрашивают, как сделать зеркальный шар. Вот думаю, пора им это давать, или подождать. Что-то мне неспокойно…
Гедимин покосился на опустевший поддон.
— Есть мысль насчёт гранёных бутылок, — сказал он. — Можно из камня собрать форму — трубу с плоскими гранями. Это несложно, я до завтра сделаю. Можно сделать усечённые пирамиды, ими обминать заготовку по форме… Много чего можно. Сколько граней им нужно-то?
Вепуат слабо улыбнулся.
— Грани? Да, это они любят… Как думаешь, на местной основе возможен хрусталь? Чего-то не хватает этому стеклу, боюсь, огранку оно не переживёт…
Гедимин кивнул.
— Хрусталь… — он задумчиво сощурился, пытаясь вспомнить особенности редкого и мало на что пригодного материала. Со стеклоподобными фрилами сармат много возился; где-то в ходе разработок речь заходила и о хрустале — древний материал то ли пытались задействовать на новом уровне технологий, то ли просто обсуждали…
— Нужно что-то, что близко по свойствам к свинцу, — сказал он. — Что заменит его в местной шихте. И пока я такого не видел.