— Сарматская цацка на шапке. О, ещё одна! — Вепуат указал на другого Скогна. Гедимин хотел было фыркнуть — у местных и своих цацек хватало, а сарматские им взять было неоткуда — но осёкся, разглядев декоративную накладку. Она была сделана из кости и камня и изображала схематичную, но вполне узнаваемую мианийскую станцию-транспортировщик с ледяным астероидом внутри.
— Материал местный, — пробормотал Гедимин. — Кто тут делает цацки?
— Филки, надо полагать, — отозвался Вепуат. — Я видел любопытные штуки.
— У Скогнов такого добра у самих хватает, — Гедимин повернулся к шатру. — Наверное, уже срослось…
— Ага, оно быстро регенерировало, — поддакнул Вепуат, заходя в шатёр следом. — Удобно будет ремонтникам на станции — всё само чинится… Как думаешь, на что её выменяли?
Гедимин мигнул.
— Ты о чём?
— Если у Скогна сарматская цацка, кто-то ему её дал, — медленно проговорил Вепуат, разглядывая стол. — Может, просто так. Но это навряд ли. На что её, интересно, выменяли?
Гедимин пожал плечами.
— На местную цацку, скорее всего. Их тут много, — пробормотал он, наматывая на пальцы «отрегенерировавший» трос. Повреждений на внешней блестящей плёнке видно не было. Гедимин царапнул её когтем — плёнка, не успел он убрать руку, начала смыкаться. «Очень полезно для истирающихся деталей,» — думал сармат. «Надо бы поставить долговременный опыт…»
За шатром громыхнуло. Гедимин услышал тонкий стеклянный звон — и вопль сармата, переходящий в задушенный хрип.
Вепуат добрался туда первым — и замер, глядя на филка, прижимающего руку к горлу. Из-под пальцев брызгами летела кровь. Второй филк стоял, ошалело мигая, и глядел на располосованный комбинезон — острые осколки, пройдя вскользь, распороли эластомер и в нём застряли. Крови не было.
— Гедимин! — крикнул Вепуат. Он уже сидел над обмякшим филком, одной рукой сдирая с него шлем, другой — прижимая что-то под его подбородком. Мелкий сармат не шевелился, неудобно подвёрнутая нога так и осталась лежать. Грудь — и куртку, и рубашку под ней — залило чёрным и маслянистым.
— Гедимин, в маши… Sa hasu!
Он побелел, глаза превратились в чёрные щели. Гедимин быстро оглянулся туда, где должна была стоять машина. «Не вернулись…»
— В шатре что-то есть? — быстро спросил он. — Что искать?
Вепуат мотнул головой. Из-под его пальца, крепко прижатого к шее филка, просочилась чёрная капля.
— Там нет. Всё в машине… Saat has-sukemesh!
— К-камень, — пробормотал второй филк, пытаясь дрожащими руками расстегнуть комбинезон. На его груди под расходящейся застёжкой блеснул чёрно-красный обломок. Гедимин ошалело мигнул. Через секунду камень был в его руке. Обрезок шнурка упал под ноги — сармат не заметил.
— Сюда! — Вепуат, откинув обмякшему филку голову, показал окровавленную шею. Узкую, но глубокую рану его палец закрывал полностью, пережимая рассечённую артерию. Гедимин, стиснув зубы, приложил чёрно-красный желвак к такому же чёрно-красному месиву. Филк дёрнулся, втягивая воздух, и распахнул глаза. На его шее что-то приподнялось и опало. Он вдохнул снова; кадык шевельнулся — раненый пытался сглотнуть.
— Тихо, тихо, — прошептал Вепуат, глядя на свой палец. Под ним что-то шевелилось, и это не было похоже на ритмичную пульсацию. Гедимин чуть передвинул камень, заставив филка судорожно вздохнуть. От него тянуло жаром.
— Хорошо… держи… так… — медленно проговорил Вепуат и рывком отдёрнул палец. Филк шумно сглотнул слюну и попытался отодвинуться. Под треснувшей коркой засохшей крови шевелился зарастающий шов.
— Что артерия? — быстро спросил Гедимин, с тревогой заглядывая филку в глаза. Кажется, кровь текла, куда надо, — к мозгу, а не без толку прямо под кожу…
— Закрылась, — выдохнул Вепуат, разминая сведённую судорогой руку. — Слышишь меня? Говорить можешь?
— Ухм, — отозвался филк, попытавшись кивнуть. Гедимин придержал его голову, с опаской глядя то на камень, то на почти исчезнувший шов. Что-то зазвенело — второй филк выдернул осколок из рукава и теперь разглядывал распоротую рубашку и тонкую царапину под ней.
— Как тебя зовут? — спросил Вепуат, заворачивая края разрезанной куртки. В крови было всё. Гедимин еле разглядел вторую рану — ещё один осколок распорол плечо. В шевелящейся полосе срастающейся плоти и ещё не свернувшейся крови дрожали, поблескивая, мелкие крупицы стекла. Вепуат очень осторожно отделил их от раны и сунул клок окровавленной ветоши вместе с осколками Гедимину.
— Ардан, — филк судорожно сглотнул и потянулся к шее. — Жжётся!
Гедимин отдёрнул камень. Второй филк, ловко выхватив его из пальцев, прижал к своей царапине и шумно выдохнул. Раненый Ардан завозился, пытаясь встать, но Вепуат удержал его.
— Тебе надо лежать. Из тебя литра полтора вытекло. Какой твой отсек в бараке? Отнесу тебя, и сразу ляжешь. Эй, ты! Беги в барак, предупреди Дасьена!
«Что у них взорвалось?» — Гедимин, поднявшись на ноги, огляделся по сторонам. Всё, что осталось от «гранаты», ранившей Ардана, — несколько изогнутых стеклянных осколков. Сармат подобрал один из них — стекло развалилось в его руках, но он успел различить изначальную форму. «Чашка-шар. Скогнийская посудина… Sa hasu!»
…Когда Гедимин вынимал из гравия последний мелкий осколок, сверху капнуло. Пока он прятал пакет с осколками, обшивку, не прикрытую защитным полем, залило чем-то шипящим. Шипело оно недолго — когда сармат выпрямился, сверху уже ничего не текло, а по швам между пластинами проросли мелкие белые кристаллы. Гедимин тяжело шевельнулся, стряхивая с себя соль, набрал немного в ладонь, ссыпал в подвернувшуюся пробирку. Сверху снова капнуло.
Это был последний дождь, и продолжался он ровно три секунды — сармат едва успел развернуть «поддон» из защитного поля и теперь с досадой смотрел на пять капель на его дне. Вспышки в небе погасли, ветер усилился. Туманники булькали, выталкивая из себя лишнюю воду с едкой взвесью. За стенами барака уже кто-то верещал — там тоже заметили, что дождь кончился.
«Только зря скафандр мыть,» — Гедимин, недовольно щурясь, пошёл к душевой — и услышал громкий хруст гравия. Вверх по склону медленно всползал бронеход.
— Гедимин? — Айзек, шагнув на трап, остановился и смерил сармата растерянным взглядом. — Кровь на щитке — чья?..
…В барак Гедимина не пустили — когда туда вломились Айзек и Гварза, внутри и так стало тесно. Сармат остановился у входа, глядя на экран сигма-сканера. Нужный отсек он нашёл сразу — по силуэту в ипроновой броне. Вепуат со сканером в руке склонился над лежащим филком. С раненого уже стянули окровавленную одежду, теперь двое Броннов старательно отмывали от крови его шею, грудь и плечо. Где-то литр из полутора вытекших распределился по одежде и под ней, но Бронны уже почти справились. Гедимин попытался настроить увеличение, но ран на теле филка не увидел — даже тех, о существовании которых знал. «Тонкие разрезы, ускоренная регенерация… Шов не успел сформироваться — всё срослось, как было,» — думал он, убирая луч сканера с шеи Ардана — Вепуат, скорее всего, именно её и рассматривал, незачем было ему мешать своим излучением.
Айзек и Гварза прошли по коридору, разгоняя с дороги карликов и — почему-то — филков. Гедимин удивлённо смотрел, как мелкие сарматы быстро, даже суетливо покидают отсеки и стягиваются к выходу. «Тут же кислота…» — он покосился на потускневшее, но всё ещё покрытое цветными пятнами небо. «Хотя — как раз затишье… Куда их гонят?»
Айзек втиснулся в отсек, где лежал раненый. Вепуат вскинулся, едва не погнув «щупы» сигма-сканера о стену. Через секунду Гедимину стало не до них — двери барака распахнулись, и мимо пронеслась толпа испуганных филков. За ними, растянув над их головами защитное поле, быстро шёл Гварза. Проходя мимо Гедимина, он жестом приказал ему стоять и ждать. Сармат, растерянно мигая, смотрел, как филки забираются под купол, прикрывающий лагерь. Запечатав за ними шлюз, Гварза резко развернулся и пошёл обратно.
Трое филков всё-таки остались в бараке и теперь жались к стенам в коридоре напротив единственного «населённого» отсека. О чём спорят в нём Айзек и Вепуат, Гедимин не слышал. Гварза остановился в дверях, заглядывая внутрь.
— Скоро там?
— Готовь карантинные камеры, — донеслось изнутри. — На четверых. Гедимин далеко?
— Да здесь он, — Гварза покосился на ремонтника и едва заметно поморщился.
— Атомщик, будет много работы, — услышал Гедимин вместе с тяжёлыми шагами двух пар ног. — Но сначала скажи — ты руками раненого трогал?
Сармат растерянно мигнул.
— Нет у него никакой эа-мутации! — Вепуат, обогнав Айзека в дверях, возмущённо фыркнул. — Я же рассказал, как всё было! Гедимин, скажи…
Сармат снова мигнул. «Эа-мутация?»
— Ты раненого трогал? — перебил его Айзек, останавливаясь напротив Гедимина. Тот кивнул. Ему было не по себе. Внутри скафандра как будто резко похолодало.
— Ясно, — радужка Айзека потемнела. — Сейчас берёшь мощный омикрон-источник и облучаешь. Себя, меня, Вепуата. Потом идёшь чистить место происшествия. Там много крови?
— Кислота всё почистила, — буркнул Вепуат, угрюмо щурясь. — Нет у него никакой…
Айзек резко мотнул головой.
— На кислоту надежды мало. Это не дождь, так, морось. Пока Гедимин чистит, Кенен подготовит камеры. Раненого донесёшь?
Гварза кивнул.
— Его нельзя таскать! — вскинулся Вепуат, с надеждой оглядываясь на Гедимина. — Из него два литра вытекло. Ремонтник, ну скажи им…
Айзек поморщился.
— Сейчас из него ничего не течёт?.. Кенен, давай аккуратно. Ардану, и правда, плохо.
— Доедет лёжа и на месте ляжет, — отозвался Гварза. — Какая разница, где ему лежать? Матрасы у нас есть.
— У Ардана эа-мутация? — последнее слово далось Гедимину с трудом. По спине пробежал неприятный холодок. «В бараке стадо филков, а эта кровь… куда Бронны дели кровь⁈»
— Подозрение, — отозвался Айзек, угрюмо щурясь. — Но такая скорость регенерации — обычно не к добру…