«Транспортные ангары,» — щёлкнуло в мозгу, пока сармат смотрел на приземистые сараи. «Не жилые. Ангары и хранилища. А вот и направляющие от них к воде. Это водный транспорт. Корабли… катера? Лодки? Плоты? Форма, похоже, удлинённая…»
Вой дудок затих. Скогны в высоких шапках снова собрались в кучу. Гедимин успел рассмотреть пару шапок незнакомого фасона — с веерами из тонких костей по бокам, похожими на скелет чьей-то конечности. Похожие символы были нанесены на стены ангаров — не всех, только тех, что сармат уверенно определил как транспортные. Он тихо шагнул в сторону, огибая строения, прошёл по вмурованным в глину плитам, — последняя едва заметно качнулась под ногой. Отсюда начиналась вода.
Со стены Гедимин не успел её разглядеть — только заметил ярко-синюю полосу за городскими строениями. Это всё-таки была река — она плавно текла мимо сармата, от левого плеча к правому — но её дальнего берега он не видел. Дальше от набережной синева размывалась, становилось больше серебристой ряби и зеленоватых пятен. Гедимин счёл их отражениями облаков, посмотрел на небо, — оно было в серых, бурых и желтоватых складках и очень напоминало геологический срез горного хребта. Ничего серебристого и зелёного там не было. Река вообще ничего не отражала, даже руку сармата, поднятую над ней. Он направил на воду луч сигма-сканера — он скользнул по мелководью, по илистому дну, проросшему чем-то живым, дотянулся до каменной башни на горизонте и упёрся в стену белесой ряби. Вдоль реки, прямо по руслу, тянулся длиннейший разлом.
— Heta! — Айзек крепко сжал запястье Гедимина. Экран сканера погас. Сармат растерянно мигнул.
— Вода обитаема, — коротко пояснил Айзек. — Не свети в глаза, невежливо. Лучше, вон, смотри на маяк. Нам туда ещё плыть.
Это и правда был маяк — из-под складчатой крыши светился красный огонёк, скорее всего, открытая жаровня с кейеком. Эту башню построили из тектона; складчатое основание немного оплыло от постоянных ударов волн, но пострадали только гребни каменных складок, на прочность деформация не повлияла. Когда она строилась, вода была на том же уровне или чуть повыше — дверной проём не затопило, в нишу у приоткрытых ворот вбили изогнутую кость, и у башни покачивалась привязанная к ней лодка. «Шкуры на костяном каркасе,» — заключил Гедимин, присмотревшись. «Рассчитана на четверых Скогнов. Вёсельная, скорее всего.»
— Интересно, — пробормотал сармат, глядя на обрывы над водой. Они, как и дно долины, понижались по мере приближения к воде, и сейчас оба соседних плато были с земли видны, как на ладони. Сами по себе они Гедимина не интересовали. Он искал другое — и, не найдя, был сильно озадачен.
— Ты про маяк? Кьюссы. Караульная вышка, в пару к той, что на въезде, — отозвался Айзек, поняв его бормотание по-своему. — Тут хотят, чтобы мы её благословили. Но не могут решить, как нас туда доставить.
Гедимин досадливо отмахнулся.
— Тут нет укреплений. Я думал, на скалах хоть какие-то батареи. Ни стены, ничего… — он покосился на ангар и навес из шкур и костей на его крыше — не то сторожку, не то «гнездо» колёсомётчика. На посту никого не было, как и на соседних крышах.
— На въезде хоть что-то построено… — сармат подавил видения о загоризонтных залпах и астероидных бомбардировках, заставил себя вспомнить местный уровень развития технологий, но, не додумав, угрюмо сощурился. — Весь город открыт. Даже корабли не нужны. Тут сааг-туул вброд пройдёт. А если у кого-то есть корабли…
Кто-то из Скогнов пронзительно заверещал. Гедимин, вздрогнув, посмотрел под ноги. Он ни на кого не наступил — просто обладатели высоких шапок подошли к сарматам вплотную и теперь чего-то от них хотели.
— Наши корабли готовы, их спускают на воду, — перевёл Айзек, кивнув на длинные сараи. Оттуда доносились ритмичные вопли, громкий шорох и стук — что-то тащили наружу.
— Спроси, почему город не защитили с реки, — Гедимин оглянулся на дальние стены; от воды их не было видно, даже жёлтая башня еле-еле просматривалась за деревьями. — Хоть бы стену между портом и жилой частью…
Айзек издал долгий писк. Аборигены быстро переглянулись и развернулись к воде. Их ответ был коротким, но громким — у Гедимина даже уши заложило. Замолчав, они мелко затряслись, прикрывая пасти; сармат не сразу понял, что Скогны смеются.
— Чего смешного? — недовольно сощурился он, но тут же забыл и о веселящихся аборигенах, и о недостатках местной фортификации — по каменным желобам на мелководье скатился первый корабль.
Он был длиной метров двенадцать, весь расписанный чёрными узорами по светло-серой коже бортов. Над длинной лодкой из костей и шкур поднимался наклонный костяной каркас, похожий на скелет плавника. Гедимин увидел подвязанные к перекладинам паруса — то ли из тонкой кожи, то ли из внутреннего пузыря какой-то огромной твари. «Мать моя пробирка…» — сармат медленно потянулся к сигма-сканеру. «Такелаж из костей и сухожилий… о, а вон тем механизмом ставят паруса…»
— Heta! — Айзек с неожиданной силой ткнул его кулаком в плечо. — Просил же в воду не светить!
— Да нужна мне твоя вода… — пробормотал Гедимин, чувствуя, как бровные дуги ползут куда-то к макушке. — Te’eka… te’eq sa dasaja⁈
Второй корабль — если это сооружение можно было так называть — спустили на воду несколькими секундами позднее. Оба судна тут же пришвартовали, Скогны попрыгали внутрь и скрылись за высокими бортами, пронзительно вереща. Потом Гедимин увидел их снова — на костяных скамьях для гребцов. Потом увидел и вёсла — длинные, тяжёлые, с единственной широкой лопастью.
— Корабль Синви не может поднять нас двоих, — бесстрастно перевёл Айзек верещание Скогна-старейшины. — Таких больших здесь не строят, эти — лучшее, что тут нашлось. Они что-то не рассчитали с местами для гребцов, но сейчас всё поправят. Если мы ляжем на дно и постараемся не шевелиться…
Гедимин вслух помянул спаривание «макак». Старейшина не понял ни звука, но замолчал и подался назад. Айзек сердито фыркнул.
— А ты чего тут ждал — ракетных крейсеров⁈
— Я в это не полезу, — Гедимин покачал головой. — Оно под твоим-то весом просядет по уключины. Одна волна — и эту ерундовину затопит и опрокинет. Оно вообще ни на что не рассчитано! Это буксир, а не баржа!
Айзек мигнул.
— Буксир? — он пристально посмотрел на Гедимина. — А ведь ты прав. Это охотничья лодка. Для охоты на крупного зверя. Добытое тянут за ней, внутрь не кладут…
Он издал протяжный писк и наклонился к старейшине. Из Скогнов в высоких шапках рядом с сарматами остался один, другие рассредоточились между ним и пришвартованными «кораблями», кто-то даже залез в лодку. Оставшийся быстро что-то запищал. Айзек еле слышно выругался.
— Ты прав, — повторил он, повернувшись к Гедимину. — Они раньше не возили такие большие грузы… таким способом. Но если попробовать…
— Экспериментаторы, мать моя колба, — пробормотал сармат, недобро щурясь на воду. Ветер не усилился, но волны стали в три раза выше; корабли закачались на тросах под пронзительное верещание экипажей. «Тридцать сантиметров. Захлестнёт с первой волны. Вылавливай потом это… судно. Нет, ну надо же было додуматься…»
— Не буду я пробовать, — угрюмо сказал Гедимин. — И тебе незачем. Кончится тем, что мы будем на дне, а эта штука — без такелажа и кверху брюхом. Если так уж надо к тому маяку…
«Лучевое крыло бы сюда,» — он шевельнул пустым плечом, измерил взглядом расстояние до маяка и прикинул плотность воды — вроде бы она не сильно отличалась от привычной.
— Давай по дну пройдём и поднимемся к воротам, — предложил он. — Водоём неглубокий. У башни — метров пять-шесть. Я тебя на руках подсажу, а ты потом меня втащишь.
Айзек мигнул.
— По дну? Пять-шесть метров?.. М-да, — он оглянулся на «корабли» и притихших Скогнов. Волна на реке поднялась до сорока сантиметров. Вода колыхалась хаотично, как будто под ней кругами скользило что-то крупное… и, возможно, извивающееся.
— М-да, — повторил Айзек. — Суда жалко. Надеюсь, тут нет никаких промоин.
Он развернулся к старейшинам, снова обступившим сарматов, и заверещал. Те ошалело переглянулись и завопили в ответ. Гедимин следил за тенями, движущимися под водой, — по её подъёмам уже можно было судить об их форме и приблизительных размерах, и чем дальше, тем меньше сармату нравилась его идея. «Плазма под водой — исключено. А мощный луч — можно попробовать. Главное — не задеть мирных…»
Скогны, замолчав, очень быстро, почти бегом, перебрались на крайние плиты набережной и встали там, разделившись на две группы. Старейшина в самой высокой шапке оглянулся на сарматов и протяжно запищал. Айзек сдержанно ухмыльнулся.
— Готовься к погружению. Сейчас они предупредят местных, рассядутся по лодкам — и встретят нас у башни. А кто-то — и внутри.
— Местных? — переспросил Гедимин, осторожно ступая на подтопленную плиту. Её много лет то подмывало, то затапливало, но камень ничем не оброс, зато покрылся чёрными пятнами — следами прикипевших и потом убранных металлических капель. Таких следов на набережной было много.
«Местные — это смотрители маяка? Им покричат с берега?» — он, озадаченно мигая, уставился на Скогнов. Они, негромко повизгивая, били ладонями и палками по воде. Через пару секунд она всколыхнулась, пропуская на поверхность огромные змеевидные тела.
Это были всё-таки не змеи, — что-то длинное, сплющенное, сегментированное, с бахромой бесчисленных симметричных выростов по бокам. Они просвечивали насквозь, и свет, преломляясь в подвижных линзах сложной формы, окрашивал их в стремительно меняющиеся цвета. Они рухнули в воду так же внезапно, как поднялись над ней, окатив пристань мерцающей волной, и на секунду Гедимину показалось, что они не погрузились, а перешли в жидкую фазу. Скогны заверещали.
— Сядь и похлопай по воде! — зашипел Айзек прямо в наушник и сам опустился на мокрый камень. Гедимин тронул жидкость — она показалась ему непривычно упругой, как будто покрытой прозрачной плёнкой. Он ударил чуть сильнее — иллюзия пропала, на скафандр брызнуло зеленовато-синим. Скогны заверещали ещё громче. Они незаметно для сармата успели перебраться в длинные лодки и теперь отвязывали их от причала. Руки Гедимина коснулось что-то невидимое, но вполне ощутимое — и очень сильное.