— Печей всё-таки мало, — Гедимин тяжело вздохнул. «Вот в кои-то веки они мне понадобились, так и отсюда выгоняют…»
Вепуат развёл руками.
— Потерпи немного. В Шакхе скоро свои построят. Будут к нам заходить только за инструкциями. А вот Аса’ан… Аса’ан надо хорошо натаскать. Дальше эта технология пойдёт уже от них. Они у Сэта — что-то вроде столицы.
Гедимин сдержанно хмыкнул.
— Пойдёт от них… Они, похоже, в плотном общении с Джагулами. И Кьюссы где-то рядом. Если не одни, то другие скоро наделают оружия. Они-то ничего нам не обещали…
Вепуат заглянул ему в глаза.
— Ты не волнуйся раньше времени, Гедимин. С нас пока хватит Аса’ана. До Джагулов очередь дойдёт.
8 день Огня, месяц Мрака. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня
Душевую от помёта отмыли. Посреди чистого помещения у стены рядом со стиральным агрегатом стоял посудомоечный. С ним возился филк, выгружая миски и фляги на волокушу, застеленную шкурами в три слоя и полупрозрачным пузырём какого-то животного поверх них. Гедимин поморщился, подумав, что давно пора сделать накидное полотнище из гзеша — его, по крайней мере, можно будет стерилизовать кипячением.
— Работает? — спросил он у филка.
Тот нагнулся над каменным баком и что-то нашаривал на его дне. Вынув две половины глиняной плошки (слишком маленькой для любого сармата, — видимо, очередной подарок Скогнов), он сердито фыркнул.
— Убавь напор! Видишь — миски не выдерживают?
Гедимин отобрал у него расколотую плошку, повертел в руках и заглянул в бак.
— Напор нормальный. Как вы их туда пихаете?.. Ага. Говорил же — глиняное торчком не ставить!
— Плашмя — не отмывается, — отозвался недовольный филк, протискиваясь мимо сармата.
— Так держи их там, сколько надо, а не пять минут, — буркнул Гедимин, пропуская его к машине. Из неё вынули ещё десяток плошек, одну — с тонкой трещиной.
— Видел? — филк, раздражённо фыркнув, швырнул треснутую посудину к глиняным осколкам, и она развалилась окончательно. — Когда нам уже выдадут нормальные миски⁈ Ведь умеете же их делать!
Он сунул Гедимину под респиратор ёмкость из чёрного стекла. Сармат хмыкнул.
— Когда наберёте мне достаточно чёрного песка. Сколько смен у вас на рудосборнике?
— Достаточно, — буркнул филк. — Ешь ты, что ли, эту руду⁈
Сбоку раздалось сдавленное хрюканье. Обернувшись, Гедимин увидел Вепуата со шлангом в руках. Тот успел ополоснуть броню и теперь подсоединял «кишку» к открытому клапану скафандра. «Как он мимо прошёл? Я же тут стою, у двери. Не заметил. Грёбаные филки!» — Гедимин досадливо сощурился.
— Вчера санки весь вечер валялись без дела, — угрюмо сказал он. — Не нужна новая посуда — не напрягайтесь. Мне-то всё равно, из чего вы там жрёте.
Филк, громко фыркнув, бросил на шкуры последние плошки, и Гедимин мельком подумал, что при более аккуратном обращении они бились бы реже и раздражали меньше. Волокуша с грохотом поехала к выходу. Вепуат, дотянувшись, отодвинул глиняные ёмкости друг от друга. Филк ещё что-то бурчал, выбираясь из ангара, когда шум воды в скафандре заглушил его слова.
— Что, народ недоволен? — Вепуат ухмыльнулся. Гедимин угрюмо сощурился в ответ.
— Ладно, что станцию строю я один. Но и со всякой ерундой вожусь только я. Что, в лагере больше никого нет?
Вепуат примирительно похлопал его по локтю. В скафандре забулькало.
— Они стараются. Гравий смёрзся и больше не оттаивает. Устойчивое похолодание. Я, как помоюсь, пройду по плато, оттаю им площадку. Пусть работают.
Он, отсоединив шланг, прошёлся по душевой, заглянул в контейнер с «мылом» и еле слышно хмыкнул.
— Они и посуду этим же моют. Хорошо, оно легко споласкивается. Не то наелись бы ксеносульфатов…
— Ну, хоть не скогнийского мыла, — отозвался Гедимин. Из закрытой душевой бочонки с «чёрной грязью» в предбаннике не просматривались, но они там были — и филки эту дрянь на себя намазывали. «И заменить её тут нечем. Не то давно заменили бы. Айзек что-то искал… видимо, не нашёл.»
— Беглый Сэта на складе, — внезапно вспомнил он. — У него там есть вода?
— Вчера приносили, — ответил Вепуат. — Из их города бурдюк… ну, и я нашей принёс. Не знаю, можно им её или нет, — там много чего не хватает, они же пьют, считай, термальный рассол…
Гедимин резко качнул головой.
— На питьё ему хватит. А мыться? Он там третий день без купания.
Он вспомнил, как в тюрьме неделями сидел «без купания», и его передёрнуло. Вепуат озадаченно хмыкнул.
— А верно. Не задумывался, как они моются. С их плохо управляемой температурой тела… Им всё, кроме кипятка, будет ледяным. Наверное, источники в городе достаточно горячие…
— Как мыться в рассоле? — перебил его Гедимин, отогнав непрошеные мысли о системах охлаждения и о минеральном осадке в трубопроводах. — Он же осядет и въестся в кожу. Это же не «асбест» вываривать…
— Третий день без купания — тяжело, — пробормотал Вепуат. — Они на вид очень чистоплотные. Надо спросить. Может, тихо отведём его сюда. Под куполом, например…
Гедимин открыл было рот, но тут же закрыл. «Вчера тут толкались аса’анцы. Они его ищут. Может, соседний холм уже весь в „видеокамерах“… кстати, надо будет там порыться. Зрячие камни нам самим нужны. Только разобраться, как их перепрограммировать…»
…Горячий цех был открыт. Двое филков высыпали из тигля раскалённый чёрный песок. Руду Гедимин заложил вчера, идя на смену, «выкипала» она за пару часов, — ещё восемь кристаллы грелись попусту. «Пора вводить ночные смены,» — подумал сармат, глядя на горку руды, ещё не пристроенной к делу. «Тут все валятся спать в одно и то же время. Весь барак. Даже часовые… не знаю, выставляют их на ночь? Если нет — ничего хорошего. За периметром следят всего двое стражей, а работать вообще некому.»
— Фильтры забились, — доложил филк (то ли Эгберт, то ли Войя, — им сильно не хватало нашивок с хотя бы номерами, даже номера запомнить было бы легче).
— Угу, — буркнул Гедимин, досадливо щурясь («Вот и ещё одна помеха. Каждый день их менять, что ли?»). — Сейчас. Вы тут пока…
Он перевёл взгляд на горку гравия. В этот раз к рудосборнику прилипли крупные обломки неправильной формы. «Надо измельчить. Набить, как есть, — выйдет полтигля воздуха. Воздух греть незачем.»
— В лаборатории — камнедробилка, — сказал он вслух. — Тащите сюда. До отъезда можете не возвращать. Всю руду — раздробить до трёх миллиметров, в тигель сыпать только измельчённую.
Филки переглянулись.
— Дробить? — то ли Эгберт, то ли Войя поднёс руку к респиратору. — Об этом речи не было.
Гедимин сузил глаза, но Вепуат втиснулся перед ним и повернулся к филкам.
— Можете взять третьего. Найдёте — скажете мне. Я тут считаю отработанные часы. Не знаю, на кой оно кому нужно, но непосчитанными не останетесь.
Гедимин хотел фыркнуть, но вместо этого мигнул — филки, мгновенно успокоившись, пошли к выходу, по дороге выясняя, где проще добыть волокушу. «Что он им сказал? Вот вроде бы на понятном языке, но всё равно я ничего не понял…» — он безнадёжно покачал головой и полез в карманы за спрессованным промасленным волокном. «Фильтры. Надо их уже менять по графику. Чтобы не вспоминать посреди смены. Двое суток — дольше они не выдерживают.»
— И мне поменяй, — попросил Вепуат, «заглядывая» в газоотвод лучом сигма-сканера. — Сегодня приедут тоготцы…
Он нервно поёжился, и перья на плечах поднялись и с треском опустились.
— Две печи на Скогнов, куда-то пристраивать Сэта… Придётся их разводить по времени. Опытных, допустим, ставить на утро, новичков — на вечер…
— Пока я на смене, можешь занять все печи, — сказал Гедимин, сбрасывая на поддон твёрдый ком отработанного фильтра — то ли окаменевший клубок, то ли волокнистый минерал. — Только потом тигли обратно засунь.
Вепуат покачал головой.
— Температурный режим не тот. Это заново всё греть, охлаждать… И потом — без тебя я тут не работаю.
Гедимин мигнул.
— Я тут зачем? Все технологии ты знаешь. С механизмами… да ты видишь эти «механизмы». Тут никакой механик ничем не поможет. Приходи, когда хочешь, и работай.
— Я один со Скогнами и Сэта не справлюсь, — Вепуат помрачнел. — Не разделюсь надвое… Тебе что, совсем надоел этот цех?
— Не надоел, — быстро ответил Гедимин. — Но как-то это… неоптимально. Когда там приедут тоготцы? Не раньше рассвета, наверное. Поставь их на вечер с местными Скогнами. А Сэта пусть работают утром. Тогда ты один со всеми справишься, и всем будет проще.
Вепуат невесело хмыкнул.
— Ты забыл, что смысл именно в совместной работе? Надо, чтобы они взаимодействовали. Они привыкают постепенно. Но пока что нужен присмотр. А кроме тебя, мне положиться не на кого. Не филков же сюда ставить?
Гедимин рассеянно кивнул. Чем дальше, тем разговор казался ему бессмысленнее… и какой-то звук, тихий, как гул воздуховодов, но в другой тональности, тревожил всё сильнее. «Что там? Как будто что-то горит…»
— Идём, — буркнул он, не дослушав, и шагнул к закрытой двери склада.
Едва сарматы её приоткрыли, им в глаза ударил красный свет и раскалённый ветер. Посреди помещения повис огненный шар. Будто кто-то расплылил горящую аэрозоль, — внутри шара всё время что-то металось, клокотало, мчалось в разные стороны, растягивая облако пламени к стенам и снова его сжимая. Сквозь ослепительный свет Гедимин разглядел на полу чёрные пятна — смятую одежду, пару пустых посудин и зеркало с ручкой. Они горели вместе с невидимой «аэрозолью» в кипящем облаке.
— Огненная форма! — вскрикнул Вепуат. Стена защитного поля встала между ним и горящим воздухом. Пламя потускнело.
— Zaa hasu! — выдохнул Гедимин. — И как его теперь обратно?
Он вскинул «арктус», окружая живой огонь защитным полем. «Кажется, надо сжать его. В прошлый раз помогло… Вот нашёл же время! Где мы ему теперь возьмём…»
Пламя замерло. Ещё секунду оно горело вертикальным столбом, медленно сжимаясь. Из-под его основания проступила сброшенная одежда, потом — раскалённая чашка… Огненный столб повис над зеркалом. Пару мгновений он дрожал над отражающей поверхностью — и, сменив цвет на золотистый, втянулся в лежащее на полу тряпьё. Секунда — и гуманоид с тёмно-красной гривой зашевелился, с трудом поднимаясь на ноги.