— Ни одно их свойство не будет использовано для войны, — хмуро пообещал он. — Сэта уже предупреждены.
— Сэта увидели ярость Дим-мина, — красный луч коснулся груди сармата. — Хватит ли им разума остановиться? Так можно увидеть и ярость Пламени…
Айзек коротко ухмыльнулся.
— С вождями Аса’ана можно говорить, и они держат слово. Как и вожди Шакхи. Мы пришли просить помощи у Хранящего Сердца…
— Стражи сказали мне, — линза из оранжево-жёлтой стала багровой. — Как и о диковинной вещи, поднимающей руду из каменных осыпей. О ней будут судить старейшины Скогнов. Когда мастер Шесек поправится, он непременно её увидит. Он не простит, если такое от него скроют.
Гедимин, вздрогнув, поискал на выпуклом диске ухмылку. В голосе она явно звучала.
— Что с Шесеком? — спросил он. Айзек запоздало зашипел и бросил на сармата недовольный взгляд.
— Мастер Шесек положил в печь огненную скорлупу, — ответила Кайшу. — Видно, какие-то тайны Равных Куэннам ему не открылись. Огненная пена обрызгала его одежду и обожгла кожу. Он ещё слаб, не то я дала бы вам свидеться. У него много вопросов к мастерам-сарматам.
Гедимин уткнулся взглядом в пол. Щёки горели. «Огненная пена… повышенное газообразование в расплаве… у Куэннов не предусмотрена дегазация? Видно, где-то нарушил инструкцию. Неудивительно — её же никто не читал. Пока разберутся на ощупь, кто-нибудь покалечится. Интересно, Шесек сам понял, что пошло не так?»
— Нам нужна помощь, — напомнил о себе Айзек, и луч нехотя качнулся в его сторону. — Аса’ан далеко, и дорога нам незнакома. Опасно так надолго оставлять Пламя. Кто, кроме Сэта, знает дорогу от Элидгена до Аса’ана?
Линза, наполненная красным огнём, почернела по краям.
— Здесь нет тайны, — отозвалась Кайшу. — Но ни один Мальгес не решится пройти эту дорогу до конца. Аса’ан опасен, его жители опасны, и местность вокруг него ему под стать.
— Мы понимаем, — кивнул Айзек. — И я, и Дим-мин, и частица Пламени будут защищать проводника, но всегда есть чего опасаться. Возможно, он доведёт нас до ближайшего разлома и встретит там же в условленное время?
Внутри линзы вскипел огненный смерч.
— Мальгесы не согласятся, — сказала Кайшу через десять секунд мигания огоньков на стенах. — Может, Кейланны наберутся отваги. Если только панцирь Дим-мина не устрашит их сильнее всех огней Аса’ана…
— Кейланны уже видели, что его панцирь может быть гораздо легче, — быстро сказал Айзек, исподтишка показав Гедимину кулак; тот насмешливо сощурился, но промолчал. — Поговори с ними. Третьим с нами может отправиться Кенен. Он защитит Кейланнов, если кто-то нападёт на них во время ожидания.
— Кочевники видели ярость Кен-нена, — задумчиво проговорила живая линза; огненные вихри внутри неё из багровых стали оранжевыми. — Трое на пути от Элидгена до Аса’ана… Что ж, если ветер завтра будет попутным, вы получите ответ.
…Гедимин поджал под себя ноги. Сидеть на бесформенных подушках Кайри было неудобно — сармат всё время проваливался, и не вертикально вниз, а под разными углами. Айзек болтал со старейшинами; Бронны, кажется, опять переругивались со Скогнами, — Гедимин, не прислушиваясь, разглядывал трубку из тростника, плотно заткнутую пробкой, и мешок из шкур, внутри которого что-то похрустывало. В этот раз сарматам перепало четыре килограмма сырья для гзеша. В трубке была цера — судя по смущённым лицам Скогнов, очень средняя или даже плохая. «Ладно, на личные фонари хватит и этого,» — думал Гедимин, глядя на тростниковый «контейнер». «В жилом корпусе тоже обойдутся. Но вот на самой станции… Не хотелось бы на станции применять третий сорт. У кого там есть прямой выход на церу? У Кьюссов?»
— Вы очень неосторожны, — кто-то из Броннов заговорил на понятном языке и, волнуясь, повысил голос. — Пусть вы умиротворили Сэта, или страх перед Пламенем сдерживает их. Но в Аса’ане привечают Кьюссов! Вы видели Джагульских наёмников среди воинов Сэта. Жёлтые Джагулы служат Кьюссам. И тем, и другим рады в Аса’ане. Будьте осторожны! Если Кьюссы решатся похитить Пламя…
— Пробовали дважды, — Айзек оглянулся на Гедимина и едва заметно ухмыльнулся. — Я много раз слышал, что они злы, но что они дураки — ни разу. Но — спасибо за предупреждение, смотритель Шенси.
«А! Это он следит за Пожирателями,» — Гедимин внимательно посмотрел на Бронна. «Одежда вроде знакомая. Хм… Интересно было бы встретиться с Кьюссами. С глазу на глаз, а не как обычно. Они хоть как-то похожи на цивилизацию.»
…Мальгес шёл быстро — даже сарматам пришлось прибавить шагу, а Руниен практически бежал. Смотреть по сторонам было некогда, но Гедимин всё равно крутил головой — вдруг на глаза попадётся ещё какая-нибудь «стекляшка»?
— Так мы договорились? — спросил он, проходя очередной виток спирали. — Транспорт будет?
— Ты же слышал — если повезёт с ветром, — отозвался Айзек; радостным он не выглядел. — И если Кейланны будут уверены, что их не поджарят. Досадно, что холм останется практически голым. Филки — это неплохо, но одним своим видом ужаса не внушают.
— Можно поговорить с Сэта, — сказал Гедимин. — Раздать им кейек из печей, чтоб не мёрзли. Их тут вроде опасаются? Даже Джагулы вели себя смирно…
Айзек фыркнул в респиратор и едва не выпустил шип Мальгеса.
— То-то Скогны будут рады!
Гедимин фыркнул в ответ.
— Вот им только вякать! Я таких паршивых охранников не видел…
— Heta! — Айзек попытался ткнуть его в бок, но не дотянулся. — Идея-то неплоха, только… только надо её как следует обдумать. Сторожевые посты Сэта в Элидгене…
Ещё пару раз Гедимин слышал его хмыканье, но больше Айзек не сказал за всю дорогу ни слова.
…Очертания отсканированных пещер совместились с объёмным чертежом, замигали реперные точки. Гедимин довольно ухмыльнулся. Тонкой доводкой подземных корпусов занимался один Текк’т; сармат первое время думал, что его выбрали по остаточному принципу, но работу он знал — расхождения в доведённых шахтах с изначальных дециметров дошли до пары-тройки миллиметров. «Точнее уже не надо,» — думал Гедимин, машинально высчитывая оставшийся объём работ. «Если не заскучает, дня через четыре доделает.»
Огромные комья жёлтого камня на дне долины вытянулись и превратились в грубо выдолбленные корыта — «строители» всю вечернюю смену растягивали камень и выбирали внутренний объём. На постройку это ещё не было похоже, даже после мысленного переворачивания. «И это достроят,» — не сомневался Гедимин, разглядывая на экране намеченные контуры шлюзов, — глаз, даже с помощью фонаря, в такой темноте уже ничего не различал. «Те же три-четыре дня. И тогда…» — он задумчиво посмотрел на соседний холм, потом оглянулся на горячий цех. «Будет кое-какая тонкая работа. Если разберёмся с сырьём.»
…Первую заготовку пришлось переплавить — Кут’тайри, не рассчитав усилие, перетянул стенки, слишком большая и хрупкая сфера Гедимину была не нужна. Ещё не остывшее стекло размягчилось и потеряло форму быстро. Сармат кивнул жрецу, снова направляя трубку в плавильный конус.
— Спокойно, — проворчал он; хотелось смутившегося Кут’тайри как-то подбодрить — у него опять покраснела вся грива. — Всегда так, когда работаешь без форм и опок. Давай ещё раз, только осторожно.
Сэта определённо не понял ни слова, но второй шар довольно точно попал в размеры. В этот день они сделали двадцать полусфер; Гедимин отнёс их остывать на склад, под присмотр Кут’тайри. Вчерашние уже лежали там; видимо, из-за них Сэта снизил температуру в «жилище» — внутри было всего шестьдесят градусов.
— Ещё десяток, и перейдём к светильникам, — Гедимин тронул пальцем стеклянную колбу «факела». — Двести рабочих — двести фонарей. Отдам их Айзеку, чтоб больше меня не дёргал. М-да… Про лицевые щитки я и забыл. Придётся по очереди — и щитки, и светильники. Первое чуть посложнее. А второе ты и один мог бы делать… Ну да посмотрим.
…Тёплые щупальца на спине Гедимина беспокойно зашевелились и переползли на правый локоть. Сармат еле слышно хмыкнул.
— Запускают излучатель? Думал, все филки давно спят. Всё-таки ввели ночную смену?
Вряд ли хранитель понимал его рассуждения, даже если воспринимал колебания воздуха. Щупальца замерли на локте, то теплея, то остывая. Гедимин посмотрел на потолок. «Выйти поглазеть? Дрон всё-таки мой. Надо его отслеживать.»
— Пойду наверх, — он провёл ладонью по корпусу реактора. Щупальца перетекли ему на загривок и там остались, прилипнув двумя рядами вдоль позвоночника. Гедимин едва заметно поморщился от слабого ожога.
— Волнуешься? В чём дело?
Раскалённые когти впились ему в загривок. Сармат с шипением схватился за шлем и метнулся к монитору. Слезящиеся глаза различили только ровный зелёный свет — и слабую дрожь на краю обзора, там, где лежали экранирующие пластины.
«Поле! Уплотнить, пока оно…» — Гедимин вылетел из бункера и застыл на месте. Над обрывом в жёлтом свете «столярного» фонаря поднимался багровый дым.
Как сармат оказался на краю плато, он и сам не помнил. Дым валил из открытых малых шахт — два багровых дымовых столба, один погуще, другой пожиже. На дне колодца кто-то подвывал на одной ноте, но прислушаться Гедимин не успел — за спиной отчаянно взвыла аварийная сирена.
«Не реактор,» — мелькнуло в мозгу сармата, вцепившегося в генератор защитного поля — купол над бункером выгорал на глазах. «Оно сдвинуло пластину. Подало сигнал…»
— Sata! — крикнул он вынырнувшим из темноты сарматам. — Не здесь! Внизу, в шахте! Был взрыв… филки…
— Saat has— sukemesh! — выдохнул Гварза, разгоняясь перед прыжком с обрыва.
Он, конечно, не прыгнул, — скатился кувырком по крутой тропе, чуть опередив Вепуата. Когда Гедимин добрался до главной шахты, Кенена там уже не было — только разведчик стоял на краю, держась за трос подъёмника.
— Майна! — крикнул он, прыгая на «лапы» крюка. Гедимин еле успел поднять блокиратор — каменный каркас уже хрустел, выгибаясь дугой.
— Ма-а-айна! — заорал из колодца Вепуат, остановленный посреди полёта. Под щелчки блокиратора подъёмник пошёл вниз.