— Гедимин, беги за стражем, — скомандовал он, придерживая голову Хассинельга — она бессильно моталась и норовила запрокинуться. — Скажи ему про край.
Гедимин впервые увидел, как Бронны белеют от ужаса — и как от смуглого лица Руниена отливает кровь. Не прошло и минуты, как в горячий цех вломился целый отряд. Гедимин, закрывая за ними дверь, услышал дружный облегчённый вздох и десяток писклявых проклятий. Руниен, склонившись над неподвижным стражем, прижал обе ладони к его груди и бормотал что-то про горячие реки и живое дыхание. Когда Гедимин, потеряв последнее терпение, хотел послать Вепуата за нормальными медикаментами, Хассинельг наконец шевельнулся, смигнул и сфокусировал взгляд на Руниене.
— Глупый мальчишка! — страж ударил посохом об пол, заливая цех белым светом. — В одиночку лезть на край⁈ Благодари богов и Пламя, что твои кости не остались там! Будем просить Кен-нена, чтобы довёз тебя до дома. Даже не думай о перемещениях!
Он сунул в мелко дрожащую руку оброненный посох и выпрямился.
— И что его понесло на край⁈
…Встать Хассинельг не мог — его тут же начинало трясти и пошатывать — но оделся сам, Руниен только помог с завязками. Он ещё пытался ухмыльнуться, когда Гедимин поднимал его на руки. Для стража освободили место на одной из волокуш, рядом с жаровней, под плотным навесом; Гедимин уложил его туда и развернулся к обступившим повозку аборигенам. Тут были и Скогны-стеклодувы, не успевшие даже переодеться в уличное. В цех они вернулись, но только за одеждой, едва не забыв готовые чашки, — всем сейчас было не до работы.
— То ещё место этот край, — пробормотал Вепуат, когда в помещении остались только двое сарматов и притихшие стеклодувы-Сэта. Один из них, подобрав отложенную заготовку, сунул её в горн, но следил всё равно не за нагревом стекла, а за Гедимином и Вепуатом. Другой в задумчивости водил когтями по кованому стержню.
— То ещё, — согласился Гедимин. — Как Хассек вообще выжил с такими ранами? Он уже до костей… распылился!
Он выглянул из-за печи и «посветил» на пол сигма-сканером. На полу ничего не было — ни ошмётков ссохшейся плоти, ни отвалившихся когтей…
— Стой, — спохватился Вепуат, поворачиваясь к ученикам. — Держи вот так. Я покажу, как закрепить бляшки и вытянуть им лучи.
Гедимин, отойдя к стене, вскрыл перчатку. Светящийся обломок кости лежал на ладони. Он был очень гладкий на ощупь, казалось, вот-вот растечётся под пальцами.
— Рано отпустил, — услышал он голос одного из Сэта. — А теперь остыло. Мастер, разрешается это нагреть?
— Давайте, — разрешил Вепуат. — Сам приём вы поняли. Форма лучей — уже на ваше усмотрение. Можете попробовать закрутить их спиралью. Держи кейек — будешь греть стенку. Сейчас вам нужен только местный нагрев, общий уже ни к чему.
«Кейековая горелка?» — Гедимин невесело ухмыльнулся, закрывая перчатку. Кость, прижатая бронёй к ладони, «работала» в прежнем режиме — сармат слышал не шелест и треск, а понятную речь. «Почему она не экранируется?» — задумался он на секунду — и тут же в досаде на собственную глупость, опустил височные пластины. В наушниках опять зашуршало и зашелестело.
«Вплавлю в комбинезон, и пусть лежит на груди,» — решил сармат, приподнимая пластины брони вдоль грудины. «Вот здесь мешать не будет. Главное — следить, чтобы экран не отсутствовал дольше суток. А то у меня и комбинезон мутирует.»
Мелкий обломок кости впечатался в размягчённый скирлин. Гедимин заровнял края и пригладил комбинезон, проверяя, не впивается ли новая вставка в кожу.
— Что это за знак, закрученный в две стороны? — услышал он удивлённый вопрос. — Ты часто его повторяешь. Это один из Куэннских знаков?
— Такой символ есть на Куэннских стенах, — подтвердил кто-то из Сэта; Гедимин, обернувшись, увидел, как Кут’тайри разглядывает впечатанную в стекло спиральную галактику. — В Сфене Воздуха есть растение — его цветок похожей формы. Это должен быть знак воздуха…
— Н-ну, это… — Вепуат замялся, подбирая слова. — Ну да, знак воздуха. Двойной вихрь.
Гедимин хрюкнул в респиратор. Вепуат, резко развернувшись, показал ему кулак.
— Жрец Пламени слышит наши речи? — Кут’тайри отдёрнул руку от стекла и подался к стене.
— Теперь — да, — Вепуат коротко усмехнулся. — Гедимин, ты там как? Больше не болит?
Сармат вспомнил, как разведчик не давал ему бросить терзающую кость, и недовольно сощурился.
— Ты, прежде чем её мне совать, хотя бы просканировал? Может, мне надо бежать в карантин? Может, завтра я рассыплюсь, как Хассек, а потом и все…
Вепуат поспешно замотал головой.
— Ясное дело, просканировал! Гедимин, ты меня уже совсем за идиота держишь.
— И чего насканировал? — настороженно спросил сармат. «Самое время поспрашивать, когда час проносил это на коже,» — мелькнуло в мозгу. Вепуат пожал плечами.
— Кость. Фрагмент костной ткани. Чуть другая форма клеток. Совершенно стерильная, ни единой бактерии. Ну да… я думаю, бактерии там не выживают.
— Фонит в сигма-диапазоне, — закончил за него Гедимин. — И как-то реагирует на сигму снаружи. Симбионт?
Вепуат качнул головой.
— Просто кость. Фрагмент мёртвой ткани. Про свойства спросить бы у Хассека, когда он опомнится…
— То, что произошло с Хассеком — частое явление? — Гедимин повернулся к молчаливым стеклодувам. Они, снова забыв о работе, прислушивались к разговору сарматов.
— Край готов убить любого, — отозвался Кут’тайри, шевельнув пальцами в странном быстром жесте. — С любым, кто пойдёт на край, случится то же.
— Край — местность за цепочкой порталов? — уточнил Гедимин, вспоминая давний вид с холма — туман, рябь и странный эффект смыкания земли с небом. — Она непригодна для жизни? Кто-нибудь её изучал?
— Туда ходили, — Кут’тайри опустил голову на грудь. — Оттуда стражи берут свои посохи. Из костей тех, кто не вышел обратно.
— Это… явление, — Гедимин вспомнил рассыпающегося Хассинельга, и его передёрнуло. — Что это? Излучение, токсин, бактерия? Что оно разрушает, а что — нет?
— Гедимин, — Вепуат недобро сощурился. — Ты, часом, не собрался на край? Сдам сразу же. Как мы тебя лечить будем — в реактор совать⁈
— Отстань, — буркнул сармат, придвигаясь ближе к притихшим Сэта. — Тут явление, незнакомое, явно опасное. Я собираю информацию.
Сэта быстро переглянулись.
— Никто, кроме тварей края, не выживет на краю, — пробормотал Кут’тайри — его явно не радовал этот разговор. — Сами Куэнны его избегали. От тех, кто там был, остались одни кости. И пепел. Хватит о нём говорить.
…Сердитый голос Гварзы Гедимин услышал, когда закрывал цех изнутри. Закрыться не успел — в дверь постучал Вепуат, пришлось выйти.
Гварза, сложив руки на груди, смерил сарматов угрюмым взглядом и поморщился.
— Руниен всё рассказал, — процедил он. — Вы, разумеется, не собирались. Хепри! Алгоритм действий?
— Всё давно продезинфицировано, — отозвался Вепуат, глядя на гравий под ногами. — Лучевой источник у Гедимина за спиной. И пострадавший, и здание, и мы. Всё чисто.
Гварза скривился.
— В карантин бы вас обоих. На месяц или даже два.
— Сажай, — буркнул Гедимин. — С Айзеком сам полетишь. Можешь прихватить Кут’тайри.
— Сдать его и избавиться от кучи проблем? — недобро сощурился Кенен. — Вижу, ты взялся за ум. Жаль, что это мне мерещится. Хепри! Карантин на две недели. Из скафандров не вылезать, воду при мытье дезинфицировать облучением. Ежедневный опрос и медосмотр, отчёты — мне. Всё ясно?
Вепуат вслед за Гедимином шмыгнул в цех. Когда двери плотно закрылись, сарматы озадаченно переглянулись.
— На кой ему отчёты⁈ — Вепуат поморщился. — Давно в медики подался?
Гедимина занимало другое.
— Почему он не спросил про саму кость? — он непроизвольно прижал ладонь к груди. — Не приказал отдать, даже не взглянул…
Вепуат коротко усмехнулся.
— Он про неё не знает. Хассек Руниену не сказал. Скажет — снова будут вопли. Ну как, удобный переводчик?
Гедимин поморщился.
— Вернёмся из Аса’ана — утилизирую.
…Когда над холмом раздался протяжный вой, Гедимин выключил сигма-сканер и развернулся к лагерю. Ещё секунда — и грохот трёх одновременных взрывов прокатился по долине. Над плато на ярких нелепых крыльях повисли три Кейланна. Гедимин тронул сфалт за плечом, на мгновение зажмурился — и быстро пошёл к шатрам.
Скафандр с вынутыми пластинами казался неприятно лёгким. Из семи слоёв сармат оставил четыре. Два из них были из ипроновых щитков — только это и успокаивало. «Всё, кроме ипрона, в общем-то, ни от чего не спасает,» — думал он, в обнимку со сфалтом растягиваясь на спине Кейланна. Скогны возились вокруг, накидывая ремни то на сармата, то на его оружие. Кейланн беспокойно шевелился.
— Везде, где можно, делай передышки, — быстро говорил ему Руниен, вставший у головы существа; теперь Гедимин понимал каждое слово. — Равные Куэннам очень сильны — и тяжелы, как скалы. Они прошли бы весь путь, не утомившись. А ты побереги крылья и хребет. Когда бы вы ни прилетели — не опоздаете.
Гедимин криво ухмыльнулся. «Да, вижу, как стражи горят за наше дело. Если бы на этой рехнувшейся планете нормально работали глайдеры…»
— В городе огненных тварей мало смотреть в оба, — услышал он громкий писклявый голос. — Там нужны глаза на боках и спине! У Куэннов есть глаза на темени и затылке, но даже этого мало.
— Как-нибудь обойдёмся нашими двумя, — добродушно отмахнулся Айзек. — Руниен, следи за холмом!
— Беспокойся о своей дороге, мастер Айсиек, — отозвался страж. Гедимин услышал торопливые шаги, хруст гравия, — все разбегались от подобравшихся Кейланнов. Под седлом напряглись спинные мышцы, существо плавно выгнулось, готовясь к толчку. Гедимин крепче обхватил сфалт и закрыл глаза.
…«Передышка?»
В ушах у Гедимина ещё звенело от грохота — Кейланны, резко сбросив скорость, рухнули на твёрдую землю и теперь возились, подбирая крылья. Рядом кто-то отстёгивал ремни и вполголоса поминал спаривание «макак» и различные астрономические объекты. Потом сармат услышал хруст шагов. Под ногами у идущего был явно не гравий и даже не пепел Сфена Огня — кто-то шёл по твёрдой глине, подёрнутой инеем.