Ещё через пять минут он посмотрел на экран сканера, тяжело вздохнул и остановил бронеход. Водоносная линза была совсем рядом — в паре сотен метров под землёй, между двумя вздыбленными пластами и наклонным третьим, видимо, и не дающим ей утечь куда-то вглубь. «Поднять не подниму,» — думал Гедимин, наполняя водой контейнер; намотанные катушки уже лежали на столе, недалеко от попискивающих ящиков. «Но движение воды сканер покажет. Добавлю ещё сотню вольт на входе…»
Он выбрался на крышу. Если что-то и могло выдержать давление тонн воды, не провалившись на метр в глину, то только бронеход на его широких гусеницах. Сармату было не по себе, когда он закреплял кабель, подвешивал электроды над отверстиями в крышке, подальше от воды, и снова проверял глубину залегания. «Ter, du, un… Attahanqa!»
Дрожь земли ему, скорее всего, померещилась — это был очень слабый, мягкий толчок, может, просто отдача от мышечного напряжения. Он стоял на поскрипывающей крыше и смотрел, как на экране сканера водяная линза «прорастает» ветвящимися руслами, уходящими под углом вверх. Слой камня и глины сдерживал прямой поток, и он разделялся, пробиваясь по едва заметным трещинам. Гедимин опомнился минуты через три, когда начал похрустывать контейнер, и щёлкнул выключателем за секунду до того, как дно банки оторвалось от стенок, и вся вода вылилась на крышу.
«Двести пятьдесят вольт — две сотни метров… и сколько там было тонн? Надо как-нибудь составить таблицу…» — сармат в задумчивости поднял мокрую катушку, потянулся за ветошью для обтирки — и замер, глядя на горизонт. В небе, прямо поверх серебристых складок, горела красная надпись чёткой латиницей: «Диммин если видишь ответь».
Несколько секунд Гедимин стоял, замерев, снова и снова перечитывая короткие слова. Потом крепко зажмурился, прикусил щёку и осторожно открыл глаза. Надпись осталась, где была, только слегка потускнела и размылась по краям; боль в прикушенном месте ясно говорила, что сармат не в бредовом сне.
«В день нашего прибытия… там тоже на небе светилось разное,» — медленно вспоминал он, снимая с креплений сфалт и отстёгивая от него лишние кабеля. «Стражи так умеют… Sa hasu!»
Он выстрелил в зенит, несколько не рассчитав высоту, — ударная волна хлестнула по пальцам, надавила на плечи. Дымное облако медленно разрасталось вширь; дым был странного цвета — не то синеватый, не то сиреневый. Красная надпись погасла, как будто её смахнули ладонью, и тут же сменилась новой: «стой жди».
Существо с посохом появилось рядом с бронеходом ровно через полминуты — просто вышло из воздуха, шагнув красной лапой на высохшую глину. Гедимин молча смотрел на антропоморфную фигуру в мелкой чешуе — красной на спине, желтоватой на груди — с прорастающими над каждым суставом шипами, с длинными, загнутыми назад рогами на удлинённом черепе… Хвост существа плавно качнулся, размыкая крупную клешню на конце; существо прихватило им посох и показало сармату пустые ладони.
— Страж? — собственный голос показался Гедимину странным — связки будто заржавели. Он спрыгнул с фургона и показал руки в ответ. Существо качнуло головой.
— Хассинельг. Из отряда Руниена. Ты как, цел? А твой корабль? Там, на холме, уже армию собирают.
Гедимин уткнулся взглядом в землю.
— Надо выбираться, — буркнул он. — Знаешь дорогу? Я пытался договориться с местными…
Существо громко, совсем по-сарматски фыркнуло и тронуло посохом борт бронехода.
— Местными? Ты про Хигов? Ты их хорошо припугнул, не то выцарапывали бы мы тебя у Сагатов… Я поеду на крыше, ничего?
Гедимин мигнул.
— А как я найду дорогу? — только и смог спросить он, хотя на языке вертелись совершенно другие вопросы. Хассинельг, уже материализовавшийся на крыше бронехода, успокаивающе махнул посохом.
— Я её подсвечу. Забирайся в корабль! Пока ты устроишься, всё будет готово. Тут недалеко…
Он ещё что-то говорил, но гул открывающегося люка заглушил его слова. Гедимин забрался в кабину, на ходу поминая про себя размножение «макак». «У Сагатов… Так и думал, что этот их отлёт — не к добру… А откуда он знает, кого я пугал? Эти… Хиги… они до стражей добрались? Тогда мой сигнал… да он ещё, небось, не дошёл. Неловко получится…»
— Калиг жив? — громко спросил он, надеясь, что сквозь приоткрытые иллюминаторы Хассинельг его услышит, и вопрос не потонет в шуме двигателя.
— Жив, — донеслось сверху. — Ранен легко. Сколько раз говорили — надевай маску!..
Гедимин невесело ухмыльнулся. «Хорошо, что выжил. Видимо, я придавил одного-двух Сагатов. А они этого не ждали.»
Он устроился за штурвалом, посмотрел вперёд и ошалело мигнул. Меж наэлектризованных «антенн» и маскирующихся колючих змей тянулась хаотично петляющая белая лента. Это была не проекция на иллюминатор, как подумалось сперва Гедимину, — свечение действительно лежало на земле, растянутое над сухой глиной, и отмечало каждый поворот «тропы» на полсотни метров вперёд.
— Дорогу видно? — спросил с крыши Хассинельг. — Могу сделать ярче. Проедем ещё пять раз по столько — а там уже и разлом. На той стороне ждут. Сагаты сунутся — сильно пожалеют!
Гедимин покосился через плечо на сопло сфалта. «Хоть бы в этот раз не протупить! Был же с оружием, когда Калига там рвали…»
Разогнаться по петляющей «тропе» не удавалось при всём желании — Гедимин вёл бронеход на минимальной скорости, повторяя извивы белой ленты. Не успел он доехать до её конца, как она удлинилась ещё на полсотни метров.
— Видно дорогу? — с тревогой спросил с крыши Хассинельг. — Вечно возня — кто белый не видит, кто зелёный…
— Видно, — успокоил его Гедимин, чуть прибавив ходу — этот участок меньше петлял, и жёстких бугров тут было не так много. — А чем ты это делаешь?
На крыше удивлённо свистнули.
— Собой, — отозвался страж секунду спустя. Белая лента вспыхнула ярче. Гедимин еле слышно хмыкнул. «Ответ хороший, только что мне с ним делать?»
— Все стражи так могут? — спросил он, заходя на плавный поворот. Хищная «птица» спикировала чуть ли не под гусеницы; затормозить бронеход не мог, и Гедимин только облегчённо вздохнул, увидев в боковой иллюминатор, как проворная тварь взлетает со «змеёй» в пасти.
— Кто учился — может, — ответил Хассинельг. — Не у всех выходит. У меня, говорят, хороший дар.
Гедимин снова хмыкнул в респиратор. «Дар, значит… Это не приспособление и не физическая особенность. Какой-то навык… А, чего ни бывает на этой дурной Равнине!»
— Меня научишь? — спросил он, объезжая полутораметровый живой холм. Судя по размерам видимой части, через сотню-другую лет невидимая должна была сгодиться для постройки ещё одной «зифты».
— Эррх… Надо Руниена спросить, — неуверенно ответили с крыши. — Даже не знаю…
«Не научит,» — понял Гедимин.
— А ходить по Равнине? — с надеждой спросил он. — Аборигены умеют. Вы умеете. Мы что, глупее всех?
С крыши донёсся долгий свистящий вздох.
— Я это… Спрошу лучше Руниена, — ещё менее уверенно, чем в прошлый раз, отозвался Хассинельг. — Ну тут… в общем… очень не у всех выходит, понимаешь?
Гедимин угрюмо сощурился. «Чего тут не понять? Одно дикарство. Ладно, вернусь на холм — ещё похожу со сканером. Здесь получалось.»
11 день Воздуха, месяц Металла. Равнина, Дальний Край, Сфен Земли
Бронеход вывалился из разлома прямо под обрывом, у Сарматского холма — и Гедимин, не успев промигаться от резкой смены местности, услышал справа и сверху радостные вопли. Белый посох ткнулся в боковое стекло.
— Добррались? Всё чисто? А что Хиги? — выпалила без единой паузы Ауна, заглядывая в иллюминатор. Гедимин смущённо сощурился, вспомнив, как ломал ворота «зифты». «Чтоб я понимал, кто эти твари, — но как бы они за компенсацией не явились…»
Подъём на холм — снова по светящейся ленте Хассинельга — показался сармату мучительно долгим, но тут прибавлять ходу было просто опасно. Гедимин облегчённо вздохнул, когда бронеход замер на привычном месте между двух рядов фонарей, на день прикрытых колпаками. «Всё. На базе. Тут хоть что-то понятно.»
— Гедимин! — Айзек налетел на него, не успел сармат закрыть люк, и крепко обхватил поперёк груди — до плеч не дотянулся. Вепуат выглянул из-за спины Гварзы, поднял руку в приветственном жесте и поставил чуть иначе пальцы — «Zaa atesq!» Гварза стоял чуть поодаль и угрюмо щурился, сложив руки на груди.
— Крысы живы, — сообщил Гедимин, глядя мимо шатров на вбитые на краю площадки жерди с перекладинами. Это напоминало «знамёна» Броннов и Скогнов, только вместо пучков крашеного волокна с крестовин свисали отсечённые руки в короткой синеватой шерсти. «Аккуратно подвесили. Симметрично,» — машинально отметил про себя сармат.
— Крысы! — Айзек нервно хихикнул, нехотя разжимая объятия. — Ты пропал прошлой ночью!
— Вместе с лабораторией, — дополнил Гварза, угрюмо щурясь. — И всеми материалами. И систе…
— Кенен! — Айзек укоризненно хмыкнул. — Можно подумать, он сам на себя напал! Ночью мы чуть не потеряли весь лагерь. Если бы не Скогны и лишние два барьера…
Гедимин ошалело мигнул.
— Лагерь? Что тут было? — он перевёл взгляд на Вепуата, смущённо разглядывающего гравий под ногами и до сих пор не спросившего о драгоценных дронах. Далеко за спиной сармата свисали с перекладин отрезанные руки — по три пары на каждом из четырёх «знамён».
— Налёт, — мрачно отозвался Кенен Гварза, пройдя мимо сарматов к машине и остановившись у гусениц. — В ту же минуту, как вы с Калигом влетели в засаду. Было же кому это спланировать и тайком привести солдат…
Руниен, до того молча наблюдавший за сарматами, шумно вздохнул. Сегодня на холме собрались все стражи — Гедимин видел чуть поодаль блестящие шипы Коргена и поднятые над плечами лезвия на руках гигантского «богомола». Только Калиг и Навкет пережидали день в какой-то пещере.
— Я уверен, Айсиек, — кто-то этих хищников навёл. Знали, что нет ни тебя, ни Кен-нена, что Дим-мин беззащитен, а Вепу-а остался один на холме, и без своих зверей он слеп.