— Гедимин! — окликнул сармата Айзек. Он уже стоял под ненадёжной стеной. Тут тропа расширялась, трещин на ней было меньше — участок пути казался безопасным, если не смотреть наверх. Гедимин, чуть согнув пальцы под генератором защитного поля, шагнул к командиру. «Если посыпется, то вся стена разом. Ставить купол от туннеля до туннеля…»
— Готов? — Айзек дотронулся до его груди. — Ты странный. Что-то с реактором?
— За стеной кто-то есть, — прошептал Гедимин. — И местных это злит.
— Что? — переспросил Айзек, заглядывая за его спину. — Ты уве…
Гедимин всё-таки успел поднять защитный купол. Камни, утратившие точку опоры, легли на прозрачную «стену» вторым слоем. Она вспыхнула зеленью, покрылась чёрными пятнами — и снова побелела, уплотняясь, и толкнула обломки обратно. Гедимин вцепился в генератор. Перед глазами разворачивалась мысленная схема — крупный камень, шип, впадина, второй камень, толкающий его рычаг… Ещё толчок — и стены с грохотом встали на место.
— Fauw! — запоздало крикнул Айзек, отталкивая Гедимина с тропы, под прикрытие спирального дерева. Оцепеневший жрец так и стоял на дороге, медленно багровея и теряя гуманоидный облик. Ещё секунда — и у входа в долину взревело пламя. Огненный шквал, разделяясь на узкие рукава, ввинтился в стену. Гедимин отключил генератор защитного поля, неприязненно покосился на кладку и качнул головой.
— Не догонят.
…В гуманоидную форму жрецы всё-таки вернулись — но и сейчас их побагровевшие гривы тянулись кверху, как языки пламени, а из-под когтей сыпались искры.
— Такое предательство…
Айзек слегка наклонил голову.
— Мы знаем, что вы ни при чём, — он покосился на Гедимина. Тот молча щурился и думал о ловушке в «священной долине». Эту западню построили задолго до сарматов, предназначалась она не для них — но это была именно западня. Когда кладка распалась, из-под неё на секунду проступили костяные рычаги и привод к ним — именно в тех точках, куда надо было ударить. «У меня был генератор. Сэта могут превратиться в огонь. Всех остальных там раздавило бы.»
— Их летающие звери были наверху, — глаза жреца горели недобрым красным огнём. — Они знали, что мы пойдём по следу. Мы знаем их имена. Мы закроем ворота Аса’ана для всего их народа. Такой предательский удар… Месть вам настолько важна для них?
Айзек пожал плечами и одновременно странно повёл рукой — жест для себя, жест — для собеседников.
— Мы давно не понимаем, чего хотят Кьюссы. Если бы мы не пошли в долину, они так и просидели бы у рычагов, как дураки, — он слабо усмехнулся. — А они ведь не любят оставаться в дураках. Видимо, сейчас для них неважно даже это. Поступайте, как знаете, не мне вам указывать. Я рад, что никто из вас не пострадал.
— Эта ловушка не для Сэта, — жрец поднял взгляд на Гедимина и снова его отвёл; красные пятна на шее стали ярче. — Кьюссы с ней знакомы… с двух её сторон. Но, кажется, забыли, что такое гнев огня. Мы снова просим у жрецов Пламени прощения…
Он низко склонил голову. Вожди Аса’ана, вставшие рядом с ним, подавленно молчали. Все были очень сердиты — и Гедимин надеялся, что это из-за неожиданной диверсии Кьюссов, а не из-за того, что она Кьюссам не удалась.
— Мы вас ни в чём не виним, — сдержанно отозвался Айзек. — Мы готовы вернуться в долину и закончить ритуал. Но хорошо бы кому-нибудь из вас следить за рычагами.
Его слова утонули в подземном рокоте. «Чёрный источник» снова «заговорил», в этот раз — громче и протяжнее. Сэта быстро переглянулись.
— Камни в долине лежат ненадёжно, — сказал один из вождей. — Бывает, что они падают и без рычагов. Слишком опасно, чтобы идти туда.
…Лежать в гамаке стало ещё неудобнее. Гедимин, ругая про себя дурацкие обычаи, пытался устроиться на боку. Что-то упиралось то в ткань, то в панцирь. Он хотел поправить отъехавшую пластину — и замер, наткнувшись на фигурные вмятины и короткие шипы. Его скафандр снова порос чешуёй, на локтях и лопатках вытянулись колючие гребни, золотистый слой на спине и руках обнажился. Видимо, его Сэта и рассматривали, постоянно оглядываясь на сармата; Айзек такого внимания не привлекал.
— Отвратительное предательство, — главный жрец всё не мог успокоиться. — Отвратительное и глупое. Они постоянно говорили, как им важна торговля, как нужна дружба с нами. Ради попытки вам навредить они выбросили и торговлю, и дружбу в ущелье падальщиков…
— Не горячись так, — тихо сказал ему один из вождей. — Они всегда считали, что вот-вот — и станут богами. Это им должны были воздавать сегодня почести. Они всегда так думают, разве ты забыл?
Жрец шумно выдохнул и прикрыл горящие глаза.
— Может, они думают, что вам торговля с ними важнее наших обид, — отозвался Айзек, снова покосившись на Гедимина. Тот недовольно сощурился. «Он-то чего смотрит? Скафандр не первый раз мутирует. Обычное явление. Опять его переплавлять…»
— Они сделали так, чтобы обвинение в предательстве пало на нас, — сказал жрец и недобро ощерился. — Они обрушили на вас наши стены в нашем городе. Они не могли знать, что вы видите сквозь камни. Не знаю, какие дары теперь успокоят гнев Пламени…
Он взглянул на Гедимина. Сармат растерянно хмыкнул.
— Об этом пусть думают Кьюссы, — угрюмо сказал Айзек. — Этот гнев вызвали они, на них он и падёт.
«Ничего не понимаю в ритуалах,» — с тоской подумал Гедимин. «Хотя… стой. Дары?»
— Есть кое-что, — сказал он, приподнимаясь на шипастом локте — и вываливаясь наконец из гамака. Лезть обратно он не стал — договорил, уже сидя на полу.
— Один минерал. Он нужен для стан… для дома Пламени, — сармат поднял на ладони завалявшийся в кармане красно-жёлтый осколок. Все Сэта, зашевелившись в гамаках, потянулись к нему.
— Такие камни мы знаем, — сказал один из них. — Их много в Сфене Огня.
— Их нужно много, — кивнул Гедимин, поднимаясь на ноги. — Двадцать раз по столько, сколько я вешу. Если вы соберёте эти мелкие обломки…
Айзек запоздало выбрался из гамака и положил руку ему на плечо.
— Гедимин! Откуда ты вообще…
— Мы слышали твои слова, жрец Пламени, — заговорил Сэта, и красные пятна на его шее слегка пожелтели. — Эти камни будут собраны, чтобы ты оценил их вес. Если вы зажжёте у себя огонь, чтобы мы могли пройти, мы принесём их к дому Пламени. Мы не знаем, чем эти камни ценны для него, но мы рады, что можем оправдаться перед ним.
Айзек, резко повернувшись боком к аборигенам, показал Гедимину кулак. Сармат только ухмыльнулся. «Вот хорошо, если, и правда, принесут. Одному мне собирать восемнадцать тонн вручную до-олго придётся…»
Айзек и Сэта говорили ещё долго, но Гедимин больше не прислушивался. Он сидел на полу, привалившись к стене, и держал на руках сфалт, думая о записях сигма-сканера — и о странном растении, удерживающем в себе плазму. «Не знаю, где Вепуат возьмёт такую штуку. И откуда она взялась тут — тоже не знаю. Но она не с Равнины. Тут даже такое не выживет.»
…До разлома их провожали. Видимо, поэтому Айзек держал себя в руках и даже вздыхал не очень громко. Едва сарматы вышли в Сфен Молнии и отступили от разлома на пару шагов, Айзек быстро оглянулся, убедился, что никто за ними не идёт, и вслух помянул спаривание «макак». Гедимин сложил руки на груди и угрюмо сощурился. «Интересно, драться полезет? Много он дерётся в последнее время. Я ведь однажды не сдержусь и отвечу…»
— Что не так? Станции нужна термоизоляция.
— А мне — Ассархаддон, — отозвался Айзек. — Только он с тобой и мог общаться. Когда ты молчал, было ещё ничего. Но теперь… Откуда ты, мать твоя колба, знаешь язык Сэта⁈
— Узнал вот, — буркнул Гедимин. — Не таскай меня на переговоры. Притащил — не жалуйся.
— Яд-дро Сатурна… — Айзека ощутимо перекосило, и он быстро убрал руки за спину. — Видимо, так и придётся сделать. Какие ещё языки ты узнал?
— Разные, — отозвался Гедимин. — Надоело быть немым и глухим идиотом.
— Эй! — крикнул с холма Гварза. Гедимин видел его силуэт и протянутую руку. С его «поста» два сармата на равнине были очень хорошо видны — и он, наверное, удивлялся, почему они на ней застряли.
— Идём! — крикнул в ответ Айзек и показал Гедимину кулак. — Даже не знаю, говорить ли Кенену. Немым и глухим ты был безопаснее.
Гварза спустился к ним на склон. На его лице была сдержанная ухмылка.
— Не думал, что буду с нетерпением ждать, когда вернётся Кет, — сказал он, крепко сжав руку Айзека. — Чего не бывает… Ну что, всё прошло гладко?
— Кьюссы опять отличились, — отозвался командир. — Если бы не атомщик, нас бы похоронило заживо. Скажи, где лучше устроить стационарный огненный портал?
— В горячем цехе, — ответил Гварза, не задумываясь.
— Там этот их… беженец, — Айзек досадливо сощурился. Гедимин, отвернувшись, пошёл к Кейланну. Существа уже ждали — нетерпеливо шевелили крыльями, подворачивали хвосты, превращая свои тела в пружины, готовые распрямиться.
— Его проблемы, — услышал он сердитый голос Гварзы. — Почему его жизнь нас должна беспокоить сильнее, чем его самого⁈
«А я, кажется, знаю, как увести Кут’тайри со склада,» — думал Гедимин, устраиваясь в неудобном седле. «Что ему сказать, чтобы послушал… Надеюсь, в этот раз я не перепутаю традиции.»
…Расплавленный фрил колыхался в «тигле» из защитного поля. Светиться после облучения он не начал — химический состав при «мутации» всё-таки менялся несущественно, тяжёлых металлов в нём не прибавлялось.
— Кьюссам нет покоя, — пробормотал Вепуат, глядя на шар, наполненный расплавом. — И, кажется, они были уверены, что Сэта их поддержат. Теперь сильно удивляются…
— Чтоб я понимал, кто там кого поддерживает, — Гедимин брезгливо поморщился. — Ты записи с камнем и деревьями посмотрел? Там то, что мне померещилось? Это симбионты?
— Или, возможно, паразиты, — пробормотал Вепуат, думая о своём. — А насчёт портала… Ты же сразу передашь этот минерал Текк’там? Они с ним будут работать? Может, и хранить его сразу внутри станции?
Гедимин хмыкнул.