Он закрывал за собой «шлюз» второго ангара, когда в небе громыхнуло. На обрыв сармат поднимался под несмолкающий гул — что-то летело над долиной на огромной скорости, но холм всё закрывал. Когда Гедимин вышел на открытое место, грохот в небе уже смолк. Существо с нелепыми крыльями заходило на посадку.
«Кейланн? Всего один? Кого-то привёз. Или у Айзека опять дела в столице,» — сармат остановился, глядя на пятна света и силуэты вокруг них. Уже немного посветлело, но посохи стражей горели по-прежнему ярко — и Гедимин чётко видел, что их два. Один носитель посоха как раз спрыгнул со спины Кейланна и помахал палкой над головой. Два больших чёрных силуэта двинулись к нему, и Гедимин изумлённо мигнул, услышав голос Айзека. «Что он тут забыл? И кто остался у реактора⁈»
— Где вторрой Кейланн? — теперь, когда сармат подошёл ближе, стали слышны не только невнятные звуки. — Ты, зная, что ему нести Рравного Куэннам, подумал, куда взгрромоздишься сам? Ты, стрраж, тоже должен быть там! Для такого важного договорра…
— Попробуй найди этого Кейланна! — огрызнулся Хассинельг; он стоял в центре круга, замотанный в тёплые накидки, и из-за чехла на морде говорил несколько невнятно. — Хотя бы одного, не говоря о двух! Я, если так надо, могу дойти своим ходом.
— Такой еррунды я в жизни не слышала, — отозвалась Ауна и крепко схватила стража за запястье. — Своим ходом! Если Рруниен не следит за тобой с ррассвета до ррассвета, это не значит, что можно пойти и убиться!
Гварза, до сих пор стоявший молча со сложенными на груди руками, шевельнулся и шумно вздохнул.
— Исходя из всего этого — Кета мы туда не пошлём. Лучше всего лететь тебе, Айзек.
— Там нужны все подписи, — отозвался командир. — Даже Вепуата. И Дасьена, как представителя детей Пламени.
— На одного Кейланна все не сядут, — напомнил Гварза. — Лети первым. Привезёшь нам на подпись. Если что, Хассек поручится, что мы ничего не подменили.
Хассинельг махнул посохом.
— Никто не обвиняет Равных Куэннам…
— Ррешайте, — перебила его Ауна. — Если на одном Кейланне лететь двоим — кто наверрняка не сломает ему спину? Только не мастерр Дим-мин…
Гедимин недовольно сощурился. «Куда они собрались? И кто, всё-таки, следит за реактором?»
— Твою броню можно облегчить примерно на центнер, — сказал Гварза Айзеку.
— Можно и больше, — кивнул тот. — Хассинельг, жди здесь. Полетим вместе.
Развернувшись, он быстро пошёл к лаборатории. Гедимин, прибавив шагу, перехватил его на полпути. Айзек, не глядя, отмахнулся и дальше пошёл ещё быстрее.
— Куда собрался? — спросил Гедимин, нагнав его почти у трапа. — И кто у реактора?
Айзек резко остановился.
— Ярне. Иди, смени его. Я надолго. Три города облететь — не шутки.
Гедимин мигнул.
— Какие… — что-то всплыло в памяти из-под наслоения недавних событий, и он мигнул ещё раз. — Это про рудосборник⁈
— Ага, — Айзек криво ухмыльнулся. — Может, дашь уже пройти? Я ещё в каждом городе на час застряну.
Гедимин, не дожидаясь, когда шлюз откроется полностью, втиснулся в камеру, втащил за собой Айзека и налёг на рычаги. Под палубой заскрежетало, но внешний люк захлопнулся, а внутренний распахнулся.
— Внешний слой можно снять, — сказал Гедимин, глядя, как Айзек выбирается из брони и слущивает с неё пластины. — То есть — не цеплять обратно. Оставить один ипрон. Остальное особо не нужно.
Айзек хмыкнул.
— Голый ипрон на голое тело? Это без меня. Меня не настолько модифицировали.
Гедимин, недовольно щурясь, прикрепил чёрные пластины к золотистым. Это был внутренний ипроновый слой, тот, что лежал над выстилкой, прикасающейся к телу; скафандр заметно ужался в объёме, и щитки, положенные внахлёст, прикрывали друг друга почти на четверть.
— Никуда не исчезай, сиди в реакторном, — велел Айзек, забираясь в броню. — Тебе ещё договора подписывать. Если повезёт, привезу все три. Ты ульсену когтем процарапать сможешь?
Гедимин мигнул.
— Зачем?
— Особо важные договора чеканят на металле, — вздохнул Айзек. — И подписи тоже. Мою выбьют поверх процарапанного… ну, и тебе надо царапать поглубже. Или даже резать.
— Могу и выбить, — Гедимин пожал плечами. — Для единообразия. Даже все подписи разом. Кто там ещё будет? Гварза?
— Все мы четверо, Дасьен, пара стражей и старейшины трёх городов, — Айзек сомкнул на груди последние пластины и остановился, переводя дух. — У тебя никаких доработок по рудосборнику нет? Только чертежи, что у меня, и три катушки?
Гедимин кивнул.
— Там ничего не доработаешь. Местный уровень технологий…
— Знаю, не напоминай, — сармат нетерпеливо отмахнулся — и едва не врезался в стену. — Ядро Сатурна! Может, так и оставить? В кои-то веки не проваливаюсь в палубу…
…В зеркальном мониторе отражался зелёный свет. Гедимин задумчиво смотрел на твэлы. Их чёрные оболочки в потоке омикрон-квантов казались тёмно-зелёными и маслянисто блестели. «Вон тот я ставил последним. Любопытно… раньше он отличался по виду. Теперь все одинаковые. А когда это случилось? Надо бы вспомнить. И — просканирую я их по отдельности…»
Он покосился на реактор и сунул руку под пульт. «Твэлы таскать лучше из остановленного. Пока они все внутри, я много не насканирую.»
По туннелю пронёсся долгий скрежет — кто-то возился с непривычной крышкой. «Это Гварза,» — Гедимин недобро сощурился. «Айзек помнит, куда её надо толкать.»
Гварзе открывать он не хотел, но скрежет продолжался — и через пару секунд сармат поднялся из-за монитора. «Хорошо, что он явился не к вытащенным твэлам. Выну их, когда уйдёт.»
— Уф! — выдохнул Вепуат, выглядывая из-за крышки. — Как ты её поднимаешь, я ещё могу понять. А вот Айзек…
— Показывал же, — буркнул Гедимин, прочертив пальцем по гравию невидимые направляющие. — Толкать сюда. На себя не дёргать, вверх не пихать. Стрелки-указатели нарисовать, что ли?
Пока Гедимин закрывал бункер, Вепуат топтался у монитора. В кресло не садился — видимо, прислали не за этим.
— Что там у вас? — настороженно спросил Гедимин. — Не срочное?
Вепуат дёрнул плечом.
— Да тихо… Гедимин, я тут изучал ралну. Все эти обломки. И ставил опыты. Со стеклом… ну, сплав со стеклом.
— И извёл всё сырьё? — сармат досадливо сощурился. «Из готовых изделий ралну не вытрясешь. Это не ирренций… Надо было лучше прятать — или предупредить его…»
Вепуат замотал головой, но его взгляд остался виноватым.
— Нет, там ещё есть. Её не так много надо. Если брать плотную колонию и не дробить её…
Гедимин вздрогнул всем телом.
— Колонию⁈
— Ну да, — Вепуат уткнулся взглядом в пол. — Оно тоже живое.
— М-мать моя пробирка… — выдохнул Гедимин, опускаясь в кресло. «А чего ты ждал?» — ухмыльнулся кто-то внутри мозга. «Регенерирует без ограничений? Значит, живое. Вот и подтверждение подвезли.»
— Это вроде бактериальной колонии, — сбивчиво продолжал Вепуат, подсовывая сармату экран сигма-сканера. — Вот, смотри. Маленькие такие… штуковины. Даже не совсем бактерия. Чуть посложнее вируса. Видишь оболочки? Тут даже бактерии в броне…
Вепуат криво ухмыльнулся. Гедимин рассеянно листал сканы — множество снимков при огромном увеличении. На них были отчётливо видны бронированные бактерии — круглые штуки с симметричными выростами, порами и выпячиваниями.
— Надо мне было сразу это увеличение взять, — вздохнул Вепуат. — Тогда я их распознал бы. У кровяного камня клетки не в пример больше! Но и тут всё видно. Вот, смотри. Это шаровидная колония. Видишь, поры открыты? Вот этими штуками они держатся за субстрат. А вот я их нагрел. Тут полторы тысячи по Цельсию, им это нипочём.
«Полная герметизация,» — Гедимин криво ухмыльнулся, разглядывая странные клетки. «Слой вещества в считанные атомы защищает живую клетку от полутора тысяч градусов. И мы не можем его воспроизвести. И никогда не сможем.»
— И вот я следил, как они остывают, — Вепуат пролистнул сотню сканов и ткнул пальцем в экран. — Видишь? Тут восемьдесят градусов. Им уже не жарко. Вот поры, вот выпячивания… Смотри, как они собирают субстрат вокруг себя… Ага! А вот это было общение. Видишь? Я тебе поближе покажу… нет, не тянет… да мать моя пробирка…
— Всё видно, — буркнул Гедимин, щурясь на экран. Щурился он не из-за плохой видимости. Заснятое действительно было общением. На экране шёл обмен каким-то подобием электромагнитных волн. Сканер смог отличить их от элементарных частиц, но распознать, что это на самом деле, уже не сумел. «Местные слабые взаимодействия никто и никогда не изучит,» — Гедимин, морщась, прижал ладонь к нижним рёбрам — в груди заныло. «Местным — нечем. А мы не потянем. Если только Куэнны…»
— Они вот так общаются, — Вепуат потыкал пальцем в многоцветную область. — Какими-то волнами, что ли. Это как электрические импульсы в нервах. Вот тут я повредил их субстрат. И сразу волны пошли во все стороны. Они так координируют действия. Такие простые штуки, и такое умеют! У них же даже клетки без ядер…
Гедимин слушал его вполуха. Грудь сдавило с неожиданной силой. «Электрические импульсы,» — он медленно развернулся к реактору. «Что происходит с электрическими импульсами в потоке омикрон-квантов?»
…Последняя трубка, скрученная из защитного поля, уплотнилась и побелела. Теперь твэл можно было не держать — временные конструкции не дали бы ему упасть, но Гедимин не убирал руку с хвостовиков. Проём в корпусе реактора был закрыт, и защитное поле светилось уже не так ярко; все стержни, кроме одного, были заэкранированы, а над последним склонился Вепуат со сканером в руке. Прибор считывал «данные» с прозрачной плёнки защитного поля — Вепуат сканировал твэл его же излучением, только так и можно было получить что-то кроме рябящего экрана.
«А ведь стержни давно не блестят,» — думал Гедимин, глядя на чёрную оболочку. «Был такой характерный стальной блеск. Когда пропал? Не обратил внимания…»
— Угумм, — донеслось из-под шлема Вепуата. — И здесь то же самое.