— Не Маккензи. Это проект Ассархаддона…
…Сначала Гедимин думал, что Скогны будут делать обычную чашку-конус, — «ученик» с трубкой взял немного шихты. Но к нему сбежались ещё двое, и третий с горелкой встал рядом. Теперь Гедимин в недоумении смотрел, как стеклянный пузырь делят надвое, вытягивая центральную часть в узкую, даже не полую, трубку, а из нижней части, над конусным дном, выгибают края какого-то дополнительного яруса. «Двухярусная чашка?» — сармат криво ухмыльнулся, глядя, как от полезного объёма, и так небольшого, остаётся всего ничего. «И смысл? Из нижнего яруса пить неудобно. Наполнить их одновременно — один точно прольётся. По очереди можно, но бессмысленно. Что их так тянет на бестолковые цацки⁈»
Протяжный гул надавил на уши. Гедимин развернулся к воротам, и в тот же миг на окраине лагеря громыхнуло.
— Кейланн! — вскрикнул «ученик» со стеклодувной трубкой. Остальные, склонившиеся над чашкой, недовольно на него запищали.
— Кейланн? — Вепуат выглянул из-за прозрачной «стены». — Ремонтник, это к тебе. Сквозь камень чую. Пойдёшь проверять?
…Кейланн прилетел один, без седоков. Груз, принайтованный к его седлу, был обмотан войлоком и кожей в несколько слоёв. Над ним стояли Руниен и Кенен Гварза; ни тот, ни другой даже и не думали начинать разгрузку.
— Цилиндры? — громко спросил Гедимин, убрав за спину сигма-сканер — вспомнил в последний момент, что Кейланн сканирующее излучение чувствует и очень не любит.
— Да, твой груз, — отозвался Гварза, отходя от Кейланна ещё на пару шагов. — Пересчитай и проверь. Волокуша нужна?
…Куэннская литейня не подвела. Гедимин, выходя со склада, загромождённого новыми свёртками, в последний раз посмотрел на экран сканера. Он был покрыт зелёными точками — даже сигма-луч не нашёл расхождений в размерах, каждая деталь соответствовала схеме. «Первая партия готова,» — думал Гедимин, закидывая на спину длинные тюки с рудой. «Шесек не обманул, и транспорт нашёлся.»
— Ты куда? — преградил ему путь Гварза. На окраине лагеря ворочался, разминая лапы и подбирая под себя хвост, Кейланн. Аборигены уже разбежались по волокушам, Руниен отступил к ближайшему шатру и прикрылся посохом, — существо готовилось к отлёту.
— Стой! — крикнул Гедимин, вскидывая «арктус». Защитное поле накрыло Кейланна, и тот замер, странно накренившись на один бок и раскачиваясь из стороны в сторону. Выровняться ему удалось не сразу.
— Подожди, — выдохнул Гедимин, проделывая в куполе проём. В ту же секунду защитное поле растаяло в белой вспышке — Руниен зацепил его посохом. Кейланн взвизгнул. «А у него нижняя челюсть из двух частей,» — мелькнуло в голове Гедимина, заглянувшего в оскаленную пасть. «А на стыке — втяжной мешок. Тонкий какой-то. Для мелкой безвредной добычи?»
— Руда, — сармат поднял тюки над землёй. — Не тяжёлая. Легче твоего груза. Отдашь Шесеку, пусть он…
Кейланн заверещал, выгибаясь дугой, и отскочил от сармата на пару метров. Тот только и успел растерянно мигнуть. Впереди сверкнул посох Руниена, выставленный, как шлагбаум, на пути Гедимина.
— Шесек не говорил ничего о руде, — донеслось из разделённой натрое пасти. — Груз был один. Никакого второго не знаю.
— Вот он, — Гедимин махнул мешком, как бы случайно оттолкнув «шлагбаум» в сторону. — Ложись, привяжу к седлу. Всё равно летишь в Сердце Пламени, так хоть с пользой…
Последние слова утонули в рёве и грохоте. Кейланн подпрыгнул на полсотни метров, развернулся на широко расправленных крыльях, на лету сложил их и исчез — только по небу протянулся зигзаг инверсионного следа.
— Если Кейланн согласился на один груз, второй к нему не привяжешь, — Руниен, оперевшись на посох, смотрел на Гедимина с укоризной. Сармат глубоко вдохнул и с присвистом выдохнул. Желание кого-нибудь огреть мешком с рудой было почти нестерпимым — вот и Гварза, что-то почувствовав, молча скрылся за шатром…
— Регулярные перевозки, м-мать моя колба… — пробормотал Гедимин, закидывая мешки на плечи. — Ничего другого я и не ждал.
…Вепуат сочувственно хмыкнул.
— Такие вот существа. Давно думаю, как бы с ними договориться. Отдельно от карликов и стражей. Но не могу сообразить, что такой форме жизни может быть нужно. Технологии? Они и слова-то такого не слышали…
Гедимин тяжело вздохнул.
— Может, и правда, найти договороспособных кочевников? Не слышал их в последнее время?
Вепуат развёл руками.
— Мои «трилобиты» в последнее время ничего не слышат. Хоть по ним ходи. Местные спокойны — видимо, кочевники далеко. Даже не знаю, где они ходят в это время года…
…«Термоизоляция, отражатель, кейек,» — Гедимин поместил все элементы в последний цилиндр и закрыл задвижку. «Теперь — вечный лёд. Открыть клапан. Ещё один… Ага, заряжено. Хорошо, запасся уплотнителями. От местных поставщиков ещё неделю ничего не дождёшься…»
Раскалённый воздух гудел в трубах и тихо шипел, стравливаясь через клапаны. Гедимин считал глухие удары и довольно щурился. «Работает. Хоть сейчас привод цепляй. Надо будет всю четвёрку погонять вхолостую. Хотя бы пару недель на ходовые испытания. Найдётся, к какому делу их пристроить, — тем лучше.»
— Кут’тайри, — он повернулся к жрецу, внимательно наблюдающему за ним и машинами из гамака. — Все эти штуки я оставлю здесь. Будут немного шуметь. Прикрою, чтобы не стучали. Увидишь или услышишь что-то странное — сразу ко мне!
— Знать бы, что странно для таких странных… изделий, — отозвался Кут’тайри, поднимаясь на ноги. — Это и есть огнелёдные машины? Тонкие трубки не разрывает от такой мощи?
— Там стенки по сантиметру, — буркнул Гедимин, запуская последний агрегат. Эта машина уже отработала пять минут — сармат включал и выключал их по очереди, проверяя каждую сканером, на глаз и на слух. Теперь она запустилась снова; гул, шипение и еле слышный стук слились в причудливый ритм. «Четыре из четырнадцати,» — Гедимин подавил тяжёлый вздох. «Уже что-то. Может, завтра Шесек отловит другого Кейланна, более сговорчивого.»
…У дверей барака ещё что-то шуршало — последние филки выбирались наружу, вынося хрупкие предметы. Гедимин, на ходу заглядывая в жилые отсеки, видел уложенные на пол дверные занавеси и их крепления, фонари и вешалки для одежды. Комната, где спали «трилобиты», была в самом конце обитаемой части здания, — в трёх метрах от неё коридор уже упирался в запасной шлюз. Едва сармат убрал защитное поле, прикрывающее вход, наружу потянуло прохладой — в «трилобитовой» ячейке было заметно холоднее.
— Уже ни на что не реагируют, — прошептал Вепуат, глядя на потолок. «Трилобиты» висели там, прицепившись к каменным складкам. Их крылья были втянуты, щитки не шевелились, глаза потускнели. Вепуат отцепил животное от потолка, убрал руку — эшку-тэй остался висеть, где был, едва заметно покачиваясь на сквозняке. Его уже начало разворачивать на ветру, когда сармат поймал его на войлочную подстилку и, закутав, прикрепил к своей броне.
— Сильно их раздуло, — заметил Гедимин. — Хватит им жира на спячку?
— Кто его знает, — пробормотал Вепуат, прицепляя к скафандру третьего «трилобита». Гедимин их уже не различал — все четверо стали округлыми, а длину втянутых крыльев было не оценить и не сравнить.
— Надеюсь, никто без меня не займёт отсек, — Вепуат оглянулся на опустевший барак. — Думал, новых двадцати ячеек на всех хватит. Но если будут привозить по тридцать филков за раз…
— Посидят в столярном цехе, пока не построим новый барак, — отозвался Гедимин. — Ты — тоже сармат, и это — твой отсек. С чего они взялись тебя выгонять?
Вепуат пожал плечами.
— Да я редко тут спал — больше в шатре… Теперь-то перееду. Нужно следить за температурой. Дасьену только дай — позатыкает все продухи. А «трилобитам» спать на жаре вредно.
Гедимин покосился на термометр — в коридоре и впрямь стало прохладно, когда вскрыли «спальный отсек». Температура под потолком, там, где висели «трилобиты», держалась ниже десяти градусов. Гедимин покосился на дверной проём, ничем не прикрытый. Другой, напротив, прикрывала занавесь из сшитых вместе шкур — тяжёлая, не качающаяся на ветру, но совершенно не герметичная.
— Я обычно ставлю защитное поле, — сказал Вепуат, проследив за его взглядом. — Но всё равно всем холодно. Мне бы дверь… Можно её тут поставить?
Гедимин тронул косяк.
— Поставить можно. Только из чего её делать… Есть сырая древесина. Кое-как я её обожгу, но на выдержку времени не хватит. Сойдёт?
— Спрашиваешь! — Вепуат радостно ухмыльнулся. — Только чтобы закрывалась без щелей… Стой! А они внутри не задохнутся? Я-то в скафандре…
— Тебе надо автономную вентиляцию, — сказал Гедимин, прикрывая комнатные лючки. — Сейчас отцеплю приводы… ага, вот так. Теперь тут с пульта ничего не закроется. Вроде воздух движется?
— Движется, — согласился Вепуат, подставляя под сквозняк пучок пёстрого волокна. Шерстинки задрожали, вытягиваясь по ветру.
— Хорошо движется. А дверь тебе долго делать? Я могу помочь?
— Выходи уже, — буркнул Гедимин, сообразив, что нашёл себе новую работу — и из таких, что не сделаешь, сидя у реактора. — Если за ночь прожарится, завтра поставлю. Её быстро поведёт, но закрываться будет.
…Вдалеке за ангаром душевой булькало, чавкало и хлюпало, изредка хрустел гравий. Гедимину очень хотелось обернуться, но времени не было — оставалось только положить на землю сигма-сканер, направить в нужную сторону и надеяться, что он запишет весь процесс. Текк’ты отрывали от барака запасные шлюзы, приделывали к обрывку новый сегмент и всё вместе прилепляли обратно к бараку. Близко к ним подходить строго запретил Гварза, разогнавший и филков, и аборигенов и оцепивший «стройплощадку» защитным полем. В этот раз спорить не стал даже Гедимин, хотя процесс «перестыковки» занимал все его мысли, — у него хватало своей работы.
Сверхпрочная равнинная древесина всё-таки поддавалась потоку плазмы — труднее было не вырезать лишнего из скопления живых «валунов», проросших друг в друга. Когда «камень» наконец скатился к ногам сармата, он с облегчённым вздохом разрезал круглый ствол надвое и запустил когти в волокнистую сердцевину. Она была не такой рыхлой, как ему запомнилось, — внешние слои пропитались чем-то, похожим на плотный жир, а внутренние набухли от воды. Нащупав нужные точки, Гедимин выдернул все прослойки разом, перевернул опустевшую «кору» и простучал её с разных сторон. «Плохо. Всё в воде. Зимние запасы у него, что ли…»