— Зачем повторять? Он ещё с твоих слов всё запомнил, — отозвался Вепуат, кивая на шахту. — Отогнал дробильщиков и ждёт у колодца. Спустимся прямо ему на хвост!.. Да, а зачем подъёмник? Я ему крикну, он нас спу…
Гедимин ладонью запечатал его респиратор.
— Не надо. Скажи ему отползти.
— Эй! — Вепуат, шарахнувшись назад, смахнул с респиратора невидимую пыль. — Больше так не делай. Я не дебил, слова понимаю. Значит, отползти?..
…Со всех сторон грохотало, гулко ухало и влажно чавкало — в округлых пещерах звуки отражались от стен и перекатывались по туннелям. Посреди будущего главного корпуса широким кольцом лежал Текк’т. И Гедимин, и Вепуат стояли внутри его витка. Обоим было не по себе.
— Ставь уже, — прошептал разведчик и ткнул Гедимина в бок. Текк’т молча ждал. Его массивная голова нависала над ровно уложенными плитами из тектона. Гедимин поднял решётку, собранную из деревянной арматуры, и осторожно поставил её на тектоновую подложку. Текк’т коротко загудел, и часть его хвоста погрузилась в скалу — теперь в панцирной «стене» был просвет.
— Выходим! — прошипел Вепуат, за локоть оттаскивая Гедимина к «воротам». Едва сарматы вышли из витка, Текк’т со вздохом обернулся вокруг заготовок и положил голову на решётку. Гедимин со сдавленным шипением схватился за сканер. Он ждал оглушительного треска лопающихся прутьев, но услышал тихое бульканье и чавканье. Решётка ровно, не качаясь, погружалась в колышущийся камень. Текк’т придерживал её, нанизав на подчелюстные выступы и концы гигантских зубов. Его бока мерно вздрагивали.
— Иди наверх, — прошептал Гедимин Вепуату, глядя, как деревяшки тонут в камне. Тектон, превратившийся в вязкую жидкость, покрывал арматуру со всех сторон, плотно прилегая к ней и затекая в пустоты. Огромный змей поднял голову — его челюсть уже коснулась камня, ещё немного, и её засосало бы вслед за решёткой. Он разжал виток и резко провёл мордой вдоль краёв плиты. Неровные обрезки камня отделились и отпали, оставив ровный, как лучом прочерченный, срез. Голова Текк’та медленно повернулась к сарматам. Гедимин, судорожно сглотнув, шагнул к плите и поднял руку к шлему.
— Этот камень отодвинь. Сделай второй. Вот его основа.
Он поднял на руках конструкцию из арматуры. Массивная голова качнулась, нависая над ним.
— Куэнн-работа странная. Ищу камни. Отойди…
…Вепуат слегка покачнулся, поднимаясь на холм. Гедимин подставил руку, но разведчик лишь отмахнулся.
— Переволновался, — с кривой ухмылкой пояснил он, кивая на дно ущелья. — Когда все эти нависают над тобой… Хорошо всё-таки, что они на нашей стороне!
Гедимин неопределённо хмыкнул.
Грохот на дне ущелья стих. Текк’ты ещё не закончили работу, но теперь гулкая шахта была запечатана крышкой, и звук не просачивался наружу. Только прислушавшись, можно было различить негромкое гудение, будто вдалеке работал трансформатор. Гедимин силой заставил себя выключить сигма-сканер. Смотреть на детали, проходящие отстойку, можно было хоть до утра, но ничего полезного такое наблюдение не дало бы. «Проверю утром,» — сармат убрал прибор за спину и отвернулся от обрыва. «Раньше — смысла нет.»
— Значит, у Куэннов были армированные конструкции… — подумал вслух Вепуат. Гедимин качнул головой.
— Нет. Или строили их не Текк’ты.
Вепуат мигнул.
— Почему это? Они же явно знают, как…
— Не знают, — буркнул Гедимин. — Он соображал на ходу. И все три раза — по-разному. Не стройка, а сплошной эксперимент.
Вепуат пожал плечами.
— Я так ничего не заметил. Бетон как бетон, только жёлтый. Кувалдой по нему я не бил, но… Ты ведь все эти штуки проверишь, прежде чем соединять их вместе?
«Проверяй не проверяй,» — Гедимин подавил тяжёлый вздох, — «а других материалов и строителей у нас не будет.»
— Идут! — пискнул, выглянув из-за длинного здания, кто-то из Скогнов. Мимо сарматов пробежала стайка нхельви, обогнула их и метнулась обратно. Вепуат еле слышно хмыкнул.
— Вот сейчас откроем портал, так точно Аса’ан все каналы забьёт! Жаль, надо было раньше, до стройки, твои отливки забрать.
— Пропусти аса’анцев вперёд, тогда уйдут из канала, — отозвался Гедимин. «Надо бы в душевую,» — испарина, недавно стекавшая по коже, высохла, и тело стало неприятно липким — и всё ещё оставалось перегретым, и сердце билось чересчур громко. «В холодную воду… Ладно, заберу отливки — и помоюсь. В Шакху сегодня лучше не ходить, всё равно голова другим забита.»
…Ардан маячил в дверном проёме. Из-за его спины выглядывали любопытные Скогны. Гедимин краем глаза видел, как они то подаются назад, то лезут к двери — любопытство боролось со страхом. Сармат даже не ухмылялся — ему и самому было не по себе, когда из красного огня возникали отдалённо-гуманоидные фигуры и стремительно уплотнялись, меняя цвет. Портал горел, пока не пропустил восьмерых Сэта. Последний из них повернулся к огню, что-то стряхнул на него с когтей, и пламя улеглось, а комнату заволокло густым дымом.
— Никак Альгот не справится со смесью, — пробормотал Вепуат, выгоняя клубы гари в вытяжку. Дверной проём опустел — Ардан отогнал от него аборигенов и сам отступил «под защиту» стены. Гедимин услышал гул отодвигаемой заслонки и звон стеклянной шихты.
— Аса’ан рад слышать призыв жрецов Пламени, — один из Сэта сложил руки в почтительном жесте. Вепуат притронулся к шлему в ответ.
— Привели новичков? У печи будет тесновато. Хочу разбить вас на две группы. Пока я показываю новичкам основы — что из инструмента оставить вам, опытным?
Сэта переглянулись.
— Кому не хватит места, будут довольны стоять и смотреть, — отозвался главный жрец — без него ни одно занятие не обходилось. — А мы поможем тебе с обучением. Аса’ан прислал дары молодому Пламени. Это для мастера Хетпу.
Вепуат удивлённо мигнул, глядя на белоснежный «асбестовый» узелок. Он был размером с кулак Гедимина, и воздух над ним дрожал, быстро поднимаясь к потолку.
— Кейек? Что ж, спасибо… — пробормотал Вепуат, взвешивая мешочек на ладони. — Кейек всегда пригодится. Пойдём… Гедимин, ты тут справишься?
Сармат молча кивнул и сел рядом с почти угасшим костерком. Краем глаза он видел, как Сэта собираются у печи.
— Шихту насыпают сюда, — услышал он негромкий голос Вепуата — видимо, сармат показывал пришельцам плавильный конус. — Помещают в жерло и ждут расплавления. Шихта в мешке. Кто хочет её засыпать?
— Хватит ли в печи жара? — спросил главный жрец. — Засыпь сначала кейек, потом бери шихту.
— Всё достаточно нагрето, — отозвался Вепуат, и загудела заслонка. — Проверьте сами. А ты держи конус… Сыпь больше. Ещё ни разу тут не оставалось лишнего расплава — а вот подсыпать приходится часто.
Гедимин беззвучно хмыкнул. «А они и впрямь испугались, что я выну весь кейек, и печи остынут… Надо же. Эта технология… это же просто развлечение для них. Источник забавных цацек. Цацки настолько важны для них? Не понимаю…»
— Да н-не погаснет пламя Шакхи, — громко прошептал он в разгоревшийся огонь. Ритуальную фразу всегда говорил Вепуат. Гедимину она далась нелегко — он даже запнулся на ровном месте.
— Юное Пламя да не остынет, — донеслось из костра, и сармат радостно ухмыльнулся, узнав голос Ут’таркеха. — Синее расплавилось, а белое пожелтело, пока мы ждали твоего призыва. Всё ли в порядке у юного Пламени?
— Много работы, — отозвался Гедимин. — Дом строится. Как прошла плавка?
— Пока жёлтое не посинеет, не скажу ни слова, — донеслось из огня. — Забирай синее. Мы всё сделали по твоему слову. Можешь упрекнуть нас, что мы не Куэнны…
Гедимин досадливо сощурился.
— Ут’таркех, хватит уже, — пробормотал он, протягивая руку за предметом, показавшимся из пламени. Сэта, наполовину высунувшийся из огня, держал детали вентиляционного лючка — короб и крышку, обвязанные «асбестовым» шнуром. Очертания грузчика были размыты, сквозь тело прорастали языки огня, но металл и «асбест» и на вид, и на ощупь были металлом и «асбестом» — никаких плазменных сгустков, никакого мицелия.
…Гедимин раздавил последние искры и накрыл чадящий поддон защитным полем. Теперь дыму не было другого пути, кроме как в вытяжку. Сармат огляделся по сторонам — в «шлюзовой» камере и так было немного свободного места, всё занимала тёплая одежда и снятые цацки, а теперь его совсем не осталось. «Пока жёлтое не посинеет,» — повторил Гедимин про себя и беззвучно усмехнулся. «Аборигены с их традициями… Ладно, работают как умеют. Если бы я всю жизнь тут просидел, тоже верил бы во всякий бред.»
Он сложил готовые детали в стопки и обернул защитным полем. «В бункер отнесу. За десять часов доведу до ума. Надо будет стружку расплавить — металл ещё пригодится…»
— Мастер Хеттийиррн, — раздалось из дверного проёма. Там стоял аса’анский жрец. На сармата он не смотрел — взгляд намертво приклеился к отливкам.
— Чего не работаешь? — отозвался Гедимин, недовольно щурясь. — Смотри, занятие закончится.
— Моя рука уже не нужна, — ответил Сэта, по-прежнему не сводя взгляда с отливок. — Я слышал упоминание Шакхи и гул огненных ворот… эти вещи из синего металла вышли из сэтской литейни?
— Ну? — Гедимин запоздало пожалел, что не сделал защитное поле непрозрачным.
— Столько одинаковых странных вещей — не иначе как для дома Пламени, — заметил жрец. — Работа литейщиков Шакхи? И как они с ней справляются?
— Нормально, — буркнул Гедимин. Въедливый взгляд багровых глаз совсем ему не нравился. «Чего прицепился, мать его вулкан⁈»
— Вожди Аса’ана не слышали, что тебе нужны литейщики, — сказал Сэта. — У нас больше мастеров, чем у Шакхи, и они опытнее. У тебя есть причины не доверять нам, но ведь ты даже не проверил…
Гедимин помянул про себя размножение «макак».
— При чём тут доверие⁈ Шакха ближе. До вас я как буду добираться⁈ Нужно доработать и отладить печь, нужен контроль… — он осёкся. «Гедимин, ты идиот! Тебе хотят помочь — ну так пользуйся!»
— Пламени нужна помощь, — выдохнул он, глядя в красные глаза. — Более ценная вещь, чем синий металл. Даже не знаю, как просить…