— Воля Пламени будет законом для Аса’ана, — отозвался жрец; его грива вытянулась кверху и загорелась ярко-жёлтым огнём с серебряными проблесками. — Если речь не идёт о его жизни…
Гедимин резко мотнул головой.
— Мне нужны тросы. Много жёлтых и несколько серебряных.
…Вепуат сочувственно хмыкнул и сдвинул рычажный вентиль до упора. Холодная вода ударила в спину тугой струёй, обжигая кожу. Гедимин со вздохом прислонился к стене. Скафандр наполнялся быстро, но сармату казалось, что жидкость просто испаряется на его коже.
— Ну нельзя же так волноваться, — покачал головой Вепуат. Гедимин не ответил. Стена перед глазами расплывалась, и казалось, что её заволокло водяным паром.
— Традиции, м-мать их вулкан… — пробормотал он, болезненно щурясь, и попытался снять шлем. Вепуат вовремя схватил его за руки.
— Чего «традиции»? Видишь же, бывает от них и польза. Раз уж вышло, что мы — жрецы реактора-бога, так надо же этим пользоваться! Запасёшься тросами… Им ничего не будет от лежания на складе?
Гедимин качнул головой и услышал плеск — вода незаметно подобралась под горло. Вентиль был перекрыт — Вепуат спохватился вовремя.
— Весь запас тросов… Системы управления, блоки, — всё… Если только жрец не соврал… Это же дорогое сырьё. Если они объявят цену…
Вепуат с размаху припечатал ладонь к его груди.
— Никто ничего не объявит. Он сказал, что это безвозмездная помощь Пламени? Сказал. При тебе и твоём реакторе? При вас обоих. Ну и зачем теперь Аса’ану неприятности?
Гедимин безнадёжно покачал головой. Череп не гудел, как при обычном столкновении с бредом, но внутри что-то отчётливо искрило и даже дымилось.
— Какие неприятности? Я один ничего им не сделаю. Целый город, да на их территории… Чем я могу им угрожать? Ирренцием? А они вообще… поддаются уничтожению?
— Вот это вот при них говорить незачем, — тихо сказал Вепуат, уткнувшись в его наушник. — Спокойно, ремонтник. Традиции Сэта пока на нашей стороне. Тросы ты получишь. И никаких неприятностей. Клянусь «трилобитами».
Усмешка вышла хриплой — горло будто заржавело. Гедимин, встряхнувшись, потянулся к клапану — тело слегка остыло, вода нагрелась, пора было её выливать.
— Охладился? — спросил Вепуат, глядя в лицо. — Не. Нужен ещё один цикл. Как это у вас, атомщиков, — круг охлаждения?
— Контур, — пробормотал Гедимин. — И это не про то…
«Тросы,» — пульсировало в мозгу. «Тросы. Седна с ней, с ценой. И с традициями тоже она. Нам нужно строить станцию.»
32 день Воды, месяц Мрака. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
— Ночью сбросим энергию, — Айзек протянул Гедимину кольцо из красного «стекла». — Накачай, сколько влезет, и отнеси в машину. Кенен боится, что твои накопители перегружены.
Гедимин сдержанно хмыкнул, но кольцо взял.
— Он что, их сканировал?.. Скажи, чтобы шлем держал закрытым. Опять нарвётся, а мне реактор успокаивать.
Он поднял руку, растягивая поперёк коридора защитное поле, и потянулся к закрытому люку в корпусе реактора. Невидимые щупальца хранителя дёрнулись, нагрелись и растаяли — существо «втянулось» в активную зону. Гедимин незаметно погладил реактор, но хранитель больше не выглядывал.
— Отработаете сброс из шахты? — спросил сармат, глядя, как под холодным зелёным лучом красное «стекло» темнеет. — Если что, подъёмник…
— Не беспокойся, — отмахнулся Айзек, рассеянно глядя на монитор. — Внизу такая стройка, что филки спускаться боятся. Сбросим с поверхности. Потренируются с излучателями, с направлением луча… посмотрят, с чем им тут работать.
— А что, ещё не видели? — Гедимин угрюмо сощурился. «Вроде бы у него подобрались какие-то операторы сброса. Ушли, набрал новых? Мн-да… после того взрыва стоило ожидать.»
— Кто видел, а кто и нет, — отозвался Айзек, переводя взгляд на встроенный в броню дозиметр. — Базовая смена — восемь сарматов. У нас готовы двое. Набираем из того, что подвернулось. А как дойдёт до операторов энергоблока…
Он тяжело вздохнул и облокотился на край пульта.
— Занимайся стройкой, атомщик. Камнем, металлом, эластомерами. С персоналом всё ещё хуже.
…За ночь температура под защитным полем сравнялась с температурой окружающей среды. Убедившись, что ни одна из деталей не деформировалась при охлаждении, Гедимин разрушил барьер. Сигма-сканер «видел» под скальными пластами длинные силуэты, сползающиеся к пещерам. «Три, четыре… ещё два мелких… ага, это авангард, а вот и вся стая. Сопровождающий за ними… и с этой стороны ещё двое. Наверх никто не идёт,» — Гедимин поднял луч чуть выше, присматриваясь к составу и температуре воздуха в пещерах. «Плюс одиннадцать при минус пятнадцати снаружи. Нагрев обгоняет охлаждение, но ненамного. Завтра без резких похолоданий будет плюс тринадцать, возможно, четырнадцать. Крышку можно не двигать. Нагрев без окисления — удобная штука…»
Вепуат, бросив взгляд на чужой сканер, еле слышно хмыкнул и тут же забыл и о приборах, и о стройке. Он развернулся к лагерю и поднял фонарь повыше.
— Весь гравий в ледяных буграх. Чего это он?
Гедимин неохотно оторвался от сканирования. «Какие ещё бугры… А. Верно. Вчера такого не было.»
Вепуат уже присел рядом с округлой кочкой и что-то выцарапывал из-под замёрзшего гравия. Гедимин стал было подбирать физические причины появления обледенелых бугров, но тут же бросил — невысокий холмик имел чёткую симметрию, причём смещённую. «Флора? Фауна?» — сармат поднёс фонарь ближе. Склон, очищенный от мелких камешков, сверкнул длинными гранёными иглами.
— А я-то думал — что всю ночь шуршит? — прошептал Вепуат, выламывая двухсантиметровый кристалл. Это определённо был не лёд — сканер «видел» симметричные поры, ветвящиеся узкие ходы внутри и что-то вроде кровеносного сосуда. Из обломанного торца капнуло на подставленный палец, и жидкость задымилась, стремительно испаряясь.
— Оно колониаль… а нет, одиночное, — поправил себя Вепуат, разглядывая экран сканера. — Много отдельных игл… а почему их сложило в такую форму? А камни… ага-а, выходит, я ему корни обломал. Пос-смотрим…
Он выцарапал из «ледяной» лепёшки — комка тесно растущих кристаллов и их сросшихся оснований — небольшой обломок пемзы, повернул к свету и радостно хмыкнул.
— Точно! Смотри сюда. Это их субстрат. Видишь? Весь изъеден, насквозь. Ничего себе обмен веществ… Хм, а если подогреть?
«Никакие споры на холм не сыпались уже месяц,» — думал Гедимин, пересчитывая «ледяные» кочки на освещённом участке. «Это что-то проросло. И проросло, когда уже неделю держится устойчивый минус. Криофилы, что-то вроде зимних эфемер?»
— Ядро Сатурна! Вот уж чего не ожидал, — Вепуат сунул Гедимину под респиратор экран с открытой базой ДНК. — Видишь, нет? Вот эти вот споры! Всё-таки проросли. А я-то принял их за окаменелости!
Он дохнул на выломанный кристалл и уставился на трескающуюся, вскипающую и испаряющуюся льдинку. Вещество от нагрева взрывалось изнутри, и первой реагировала странная жижа во внутреннем канале. «Криофилы,» — думал Гедимин, осторожно, одним пальцем, проверяя прочность «ледяной» колонии. Лепёшка под давлением погружалась в гравий, потом кристаллы начали отделяться друг от друга. Они были очень прочными, но рано или поздно треснули бы — вот только Вепуат прервал эксперимент, ухватив сармата за запястье и дёрнув на себя.
— Ты чего⁈
— Проверяю, можно по ним ходить или нет, — отозвался Гедимин, терпеливо дожидаясь, когда от него отцепятся. Вепуат разжал пальцы и неуверенно ухмыльнулся.
— Лучше бы не надо. Филки все ноги изрежут. Хорошо, эту штуку видно — ледяные иглы ярко блестят.
Выломав ещё один кристалл, он нацедил серебристой жижи в пробирку и плотно её закупорил. Выжатый «лист» отправился в другую пробирку, и обе Вепуат осторожно опустил в поясные ячейки. Закрывать ячейки не стал.
— Покажу Альготу, — пояснил он. — Тут какая-то интересная химия. А ты пока иди в цех. Слышишь, Скогны верещат? Пообещал им, если Текк’ты придут рано, тут же и устроить занятия. Посиди пока с ними… ну, и огненных позови, если не сложно. Туба в шлюзе, в нишу засунута.
Не успел Гедимин понять, какая связь между ранним появлением Текк’тов и уроком для стеклодувов, как спина Вепуата мелькнула за дальним шатром. Три пары коротких «крыльев» топорщились на броне, меняя форму при движении, и Гедимин отметил про себя, что на скорость сармата они уже влияют.
… — Иглица, — сказал Вепуат, закрывая дверь за последним «учеником». — Эта штука называется «иглица». Растёт из камня, в тепле тает. Как видишь, и тут не без зимних эфемер.
От его нелепой ухмылки Гедимин недовольно сощурился.
— Первое звено пищевой цепи? Где-то ещё должны быть травоядные. Хищники разных порядков. Падальщики. Про них что говорят?
Вепуат фыркнул в респиратор.
— Будь тут что-то опасное, местные забегали бы первыми. Тут только что была толпа Скогнов. Хоть одного напуганного видел?
Гедимин поморщился.
— Видел, как они старательно не смотрят на Сэта. А Сэта — на них. Похоже, торговля не задалась. Самое время возиться с растениями…
— Ну вот куда ты вечно гонишь? — Вепуат обиженно хмыкнул. — Торговля ещё и не начиналась. А местную флору изучать надо. Сарматам тут жить, забыл?
— И много ты изучил? — Гедимину было что сказать про торговлю, но он решил промолчать. — Что за иглица? Съедобная? Полезная?
— Если надо что-то остудить, положи в иглицу — быстро остынет, — отозвался Вепуат. — Её тут держат в погребах с «вечным льдом». Усиливает действие — с одной ледышки на целый склад. Держит холод. Только горячее в такой погреб совать нельзя. Всё испортишь.
— А. Рефриджератор, — пробормотал Гедимин, думая, что будет внимательно смотреть под ноги — и что надо бы рассказать Айзеку о местных «биотехнологиях», вдруг на станции пригодятся. — Надо бы выкопать пару кустов. Лёд у меня есть.
— Давай лучше я, — быстро сказал Вепуат. — Биология — не твоё. Пару «ледышек» мне дай, дальше я накопаю.