Гедимин благодарно кивнул. В этот раз почти удалось улыбнуться.
— Скогны готовятся к тор… мене, — сказал он. — Может, соберутся уже завтра. Когда посветлеет. А вы?
— Стеклянной скорлупы собрано достаточно, — сдержанно ответил Сэта. — Посмотрим, что будет у них на обмен. Когда ты рядом, карлики, может, удержатся от подлостей. Не огорчат тебя и мастера Хетпу.
…Над Элидгеном светало. Гедимин покосился на часы. «Долго провозились. Пока соберу рабочих — останется часа четыре. Занесёт пещеры песком, ещё два-три дня — будет сплошная Сахара.»
Он выглянул из-за шатра. Кенен Гварза стоял у лагеря кочевников. Под куполом, кроме котлов, появились навесы на опорах; какой от них прок, если стоянка под общей крышей, а тепло они не удерживают, Гедимин так и не понял. Под них стащили раненых — тех, на ком было много повязок и фиксаторов. Остальные сидели снаружи и ели. Четверо Джагулов под прицелом плазмомёта черпали из котла дымящийся отвар и вливали в разинутую пасть сааг-туула. Зверь лежал немного по-другому, и защитное поле теперь удерживало его в другом положении.
— Гвар… Кенен, — окликнул Гварзу Гедимин, выбираясь из-за шатра. — Нужны рабочие на песок. Хотя бы четыре десятка.
Он краем глаза видел, как Джагулы вздрагивают, опускают посуду и разворачиваются к нему. Все, как по команде, прижали уши. Гварза покосился на них и странно ухмыльнулся.
— Постой тут. Приведу.
Гедимин переложил сфалт на плечо и развернул сопло к сааг-туулу. «Интересно, как „трилобиты“ пережили драку?» — мелькнула в голове нелепая мысль. «Хорошо, Вепуат в карантине. Сейчас бы лазил по панцирю, всюду совал нос…»
— Испепелитель, — услышал он громкий шёпот из-под купола. Двое Джагулов, прижав уши, выглядывали в проём.
— Почему всё-таки он того, второго, не позвал? — Джагул, не поднимая руки, выгнул кисть, указывая на что-то отдалённое.
— Благодари богов, что не позвал, — прошептал второй, глядя на дальний купол реактора. — Тот не стал бы разбираться в племенах. Лежали бы сейчас пеплом — и мы, и Ур-согганы, и Ур-дзууги.
— Ур-согганы эту ночь нескоро забудут, — Джагул широко ухмыльнулся, показав клыки. — Даже если их зверь не подохнет в пути. И Ур-дзууги тоже.
— Выживет, — мрачно сказал второй. — Черепа у них прочные. Вот если бы в бок, под третью лапу…
— У чёрных панцирей нет сааг-туулов, откуда же им знать? — первый покосился на Гедимина и подался назад. — Испепелитель ведь не знает нашей речи? Только пернатый панцирь знал?
Земля качнулась. В миске ближайшего Джагула плеснулось варево, и кочевник быстро поднёс её ко рту. Когда встряхнуло ещё раз, там уже оставалось на дне. Гедимин, рефлекторно растопырив пальцы на ступнях, быстро огляделся по сторонам. Последний подземный толчок был ещё слабее — просто на секунду стала ненадёжной опора под ногами. «Всё? Кажется, всё,» — думал сармат, глядя, как кочевники подбирают миски, на время землетрясения воткнутые конусовидными донцами в гравий. Поверхность снова стала надёжной.
«Значит, их гоняли двумя племенами,» — Гедимин поискал взглядом пару Джагулов, но у выхода из купола уже никого не было. «Испепелитель… Придумают, тоже мне… А про третью лапу надо запомнить.»
— Кет! — окликнул его угрюмый Гварза. — Можешь идти к шахте. Первый десяток уже на подходе. Всё тихо?
Гедимин кивнул.
— Не знаешь, почему их пытались убить? — тихо спросил он, надеясь, что говорит не по-Джагульски — переключение с языка на язык происходило само по себе, по не вполне понятным алгоритмам. — Они говорят о двух враждебных племенах…
Гварза пожал плечами.
— Официально мы с ними ещё не общались. Но, думаю, к вечеру дозреют. Если раньше все эти Ур-дзагганы не сбегутся к холму. Слишком много тут собралось всяких беженцев.
Он выразительно покосился на горячий цех. Гедимин сощурился, но промолчал. «Дело говорит. Один тихий Сэта — ещё куда ни шло. Но полторы сотни кочевников…»
… — Всё, — Гедимин, поставив лебёдку на стопор, бросил пустые мешки в ещё свободный отсек. Их оставалось всё меньше.
— Теперь разбираем подъёмник? — Эгнаций оглянулся на сооружение над шахтой. Там, как и внизу, уже никого не было — последнюю смену филков подняли вслед за последней партией мешков. Земля всё-таки качнулась — на их удачу, не на подъёме, а через пару секунд после того, как они отошли от колодца. Крюк на тросе мотнуло на метр в сторону, но ни до чего ценного он не долетел. Второй толчок чуть усилил качание «маятника», но на этом всё и закончилось — даже камешек с обрыва не сорвался. Гедимин, уводя волокушу с песком на склад, слышал за спиной что-то про полоумного амбала и работу во время землетрясения. С тех пор прошло почти десять минут — все, кто хотел, наверняка успели нажаловаться.
— Погоди, — отозвался Гедимин, закрывая склад. — Встань у подъёмника. Спущусь за термоизоляцией.
С тех пор, как наверху похолодало, Текк’т, делающий изолирующие пластины, даже на склад не поднимался. Гедимин перетаскал в полость жилого блока запасы красно-жёлтого камня и понемногу носил в ангар готовые пластины. Текк’т всегда складывал их в одном и том же месте — на стопку заготовок из тектона, ещё не успевших отлежаться.
Шагнув на твёрдую поверхность, Гедимин открыл глаза. Здесь было практически светло — особенно если вовремя отвыкнуть от дневного света. Цепочки обогревателей ярко светились, указывая путь от пещеры к пещере. Гедимин сделал пару шагов и поморщился — под ногами хрустел песок.
«Что мы работали, что не работали,» — он оглянулся на пологий песчаный холм и прибавил шагу. Песок скапливался во впадине, на дне сферы будущего главного корпуса. Впору было отмечать высоту его подъёма — за четыре часа филки не разгребли и половины заносов. «И все заготовки отсюда уже убрали,» — Гедимин огляделся по сторонам в поисках плит или труб. «Никто, кроме дробильщиков, тут работать не хочет. Что-то надо придумать. От филков проку мало.»
— Ты весь в песке, — хмыкнул Эгнаций, забирая у Гедимина термоизоляторы. — По колено. Что, так засыпало?
Гедимин поморщился.
— Там сплошные дюны. Как всё-таки не хватает нормальной техники…
— Я тут видел… — сармат быстро оглянулся на обрывистый склон. — Эти змеи сбросили в ущелье гравий. И гнали его по дну — вот так, сплошным валом. Я о чём… С песком так можно?
— Вниз и вверх — разные вещи, — отозвался Гедимин, досадливо щурясь. Ту же мысль он думал с тех пор, как Текк’ты-дробильщики перебрались под землю — и всё время что-то подсказывало, что проку не будет. «Сыпучий материал. Они его могли бы скатать в шар и поднять — но тогда придётся дробить заново на поверхности. Если только слепить что-то вроде яйца — пара сантиметров очень плотной скорлупы, а внутри песок…»
…Смена закончилась, когда он поднимался по склону — только и осталось времени, что быстро оглядеться, убедиться, что лагерь цел, и всё тихо, и добраться до реакторного бункера. И всё-таки Гедимин замедлил шаг у прозрачной стены и свернул к ближайшему обрыву.
«Вот нашёл, на что глазеть…» — недовольно щурясь, он сделал последний шаг. Отсюда уже была видна узкая долина, полностью закрытая тенью холма. «Ни одной летучей твари. Странно. Или трупы дели ещё куда-то, или не успели выне… А, вот они. Здесь.»
Беглый взгляд насчитал пятнадцать тел; неохотно присмотревшись, Гедимин довёл счёт до тридцати четырёх. Кто-то свернул каждого мертвеца в клубок, подогнув ему ноги и прижав голову к коленям. Кто-то был небрезгливым — некоторые тела пришлось складывать по кускам. Сейчас, на морозе, они окоченели, одежда и шерсть покрылись инеем. Вещи никто не тронул — видно, не хотел отмывать от крови.
«Всё-таки странно,» — думал Гедимин, отходя от обрыва. «Сегодня, конечно, холодно. Но не настолько, чтобы проморозить тела насквозь. Тем более — мгновенно. Пару часов отсюда несло свежей падалью. Где все стервятники? В спячке? Если так… не нравится мне этот могильник.»
— Тут трясло? — спросил Гедимин, спустившись в бункер. Айзек качнул головой.
— Практически нет. Но я бы не запускал реактор до вечера.
— Биоотходы под обрывом, в двух шагах от бункера, — Гедимин брезгливо поморщился. — Может, гравием их присыпать? Потеплеет — пойдёт разложение.
Айзек мигнул.
— А что, у падальщиков выходной? Хм, странно… Ладно, выясню на месте. Может, привлечём к делу Текк’та. Сделать яму в мёрзлом гравии — это им нетрудно. Даже наверх можно не вылезать.
Гедимин одобрительно хмыкнул.
— Кого-нибудь из дробильщиков позови. Всё равно мы песок выгребать не успеваем. Отвлечётся на полчаса — не страшно.
…Последний подземный толчок был еле заметным — только на секунду накрыло непонятной тревогой, да изображение в мониторе чуть сместилось и тут же вернулось на место. Наверху заскрежетало. Гедимин вздрогнул, впился взглядом в зеркальный «экран» — и тут же понял, что реактор ни при чём. Кто-то пытался открыть люк — и первая попытка была неудачной.
«Я ж даже стрелку из камешков выложил…» — Гедимин, тяжело вздохнув, двинулся к выходу. Дойти не успел — пришелец всё-таки разобрался с направлениями, и крышка отъехала в сторону. В проёме стоял взъерошенный оперённый силуэт.
— Давай к командирам, — выдохнул Эгнаций и отодвинулся, пропуская в бункер филка. — А ты посиди тут. Знаешь, что да как?
— К командирам? Что там? Авария? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь. Люк был открыт; если бы снаружи шла стрельба, трудно было бы не услышать. «Вроде бы тихо. А что на самом деле…»
— Нет. Вроде как… переговоры, — Эгнаций попытался пригладить перья, но они встопорщились ещё сильнее. — С теми… кочевниками. Без тебя никак.
— Не трогай, — Гедимин остановил его руку. — Реагируют на эмоции. Посиди в тишине, они и улягутся.
Эгнаций невесело хмыкнул, оглядываясь на лагерь.
— Так я тоже туда иду. На переговоры. Вместо того биолога. Не знаю, зачем. Я по-местному не понимаю.
…Он встал чуть поодаль, за плечом Гедимина; сармат видел, что плазмомёт он держит наготове. У Гедимина руки тянулись к сфалту, но он решил потерпеть. Лагерь кочевников — и зверюга, лежащая рядом с ним — и так был под прицелом. Почти всех Джагулов заставили сесть; из-под купола выпустили троих. Не по себе было всем. «И Вепуат, как назло, в карантине,» — Гедимин досадливо сощурился. «Вот он бы здесь не помешал.»