— Нужно срезать два дерева, — Гварза развёл ладони на метр. — Вот такого примерно размера. Срезать, выпотрошить, внутренности сложить на видном месте. Дотащат и выварят сами.
Гедимин мигнул.
— Древесина сейчас негодная. Много воды.
— Без тебя знаю, — Гварза раздражённо сощурился. — Вашим с Хепри питомцам…
Он выразительно кивнул в сторону лагеря Джагулов.
— Нужен древесный жир. Не знаю, что это за дрянь, но вроде бы накапливается в стволах. Моим плазмомётом деревья рубить несподручно. Ну? Чего ждёшь?
— Они мне не питомцы, — Гедимин поморщился. — Я предлагал их выкинуть, если помнишь.
— Помню, и что? — Гварза пожал плечами. — Плазморезов у нас больше нет. Эти что-то мололи про топоры и колуны, но…
Он выразительно скривился. Гедимин покосился на лагерь (кочевники следили за сарматами, навострив уши) и тяжело вздохнул.
— Зачем жир? Не для оружия?
— Кормить эту тварь, — Гварза кивнул на сааг-туула. Животное, обнаружив невдалеке от себя сразу двоих сарматов, вытаращилось во все глаза и даже приподняло голову, насколько позволяло защитное поле.
— Значит, ей стало лучше, — пробормотал Гедимин, пытаясь вспомнить, чем сааг-туула кормили вчера — кажется, какой-то тёплой жижей. — Ладно, деревья сейчас срежу. Потом будет просьба.
— Земляные работы? — хмыкнул Гварза, оглядываясь на дальний обрыв. — Местную фауну приспособить к делу не удалось?
— За ней и пришёл, — Гедимин покосился на притихших кочевников. — Не знаешь, у Джагулов есть лопаты?
Гварза издал короткий смешок.
— Эксперимент рискованный, но… Будем думать. А ты…
На окраине камень проскрежетал по камню и с грохотом откатился. Потом громыхнуло — и загрохотало часто. Гедимин, болезненно щурясь, развернулся на шум. «Ладно гравий бросать с обрыва. Крышку-то зачем швырять⁈»
…Деревья-валуны до сих пор не промёрзли — под складчатой древесиной уже было выше нуля, а в волокнистой сердцевине — плюс двадцать. Разрезанные стволы дымились, быстро остывая — защитный слой больше не сохранял тепло. Гедимин покосился на слои, пропитанные чем-то густым, почти твёрдым. «Древесный жир… Значит, это ещё и съедобно. Интересно, Айзек его изучал? Хватает на корм сааг-туулам — может хватить и на субстрат.»
Он отошёл от разрубленных стволов, уступив место Джагулам. Они пришли вшестером, под конвоем настороженных филков, по дороге забрав из «передвижного лагеря» странной формы инструменты с костяными рукоятками. Гедимин определил их как тёсла, выкованные из рэссены и зачем-то отмеченные криво прочеканенными значками. Возможно, это было клеймо изготовителя или указание на принадлежность — одно и то же на всех объектах, попавшихся Гедимину на глаза. Джагулы явно берегли их — брались за них только там, где нужно было разломить твёрдую структуру по естественному шву или разрубить крепящее волокно, и дальше выдирали обломки руками. Гедимин отошёл на пару шагов и остановился на границе светового пятна. Кочевники его уже не занимали — за ними было кому следить.
— В тёмное время кто-то из нас будет здесь, — донеслось из густой тени. Сармат видел массивный силуэт с длинным шестом в руке; палка вроде бы и светилась, но ничего, кроме себя, не освещала.
— Есть опасность? — отрывисто спросил Гварза. Он стоял там же, в темноте, почти заслонённый массивной фигурой Калига.
— Нергоны, — отозвался страж — и замолчал, будто это слово всё объясняло.
— Вокруг лагеря? — спросил Гварза.
— Достаточно и тех, кто в нём, — отозвался, негромко фыркнув, второй страж. Очертания человекопса скрывала темнота — он тоже держался в тени, погасив светящийся посох.
— Джагулы под контролем, — ровным голосом сказал Гварза. — Как и их животное. Раз Кет и Хепри решили проявить милосердие…
— Что говоррит мастерр Айсиек? — перебила его Ауна. — Сюда прривели нерргонов — но удеррживает их он. Что он намеррен с ними делать?
— Лишняя опасность, — гулко вздохнул Калиг.
— Айзек рассчитывает извлечь пользу, — отозвался Гварза; Гедимин почти увидел, как он брезгливо морщится. — Приспособить их к работе.
— К рработе? — Ауна, не удержавшись, повысила голос. — Даже у Неррга не вышло прриспособить Джагулов к рработе! Гррабить они ещё умеют, но даже охрранять…
— Вепу-а, кажется, пытался приручить их зверя… — с сомнением пробормотал Калиг. — Я думаю, это возможно. Только Бронны не станут… Да, Бронны никогда не станут. На то они и Бронны.
— Зверря? — Ауна громко фыркнула. — Стрранный замысел… но пускай! Всякое может быть. Но кому сдалось пррирручать нерргонов⁈
«Вот и я думаю,» — Гедимин, подавив тяжёлый вздох, тихо отошёл от шатра.
… — Кет!
Далеко уйти не удалось. Сармат, недовольно щурясь, опустил сигма-сканер. На экране виднелись пещеры, кишащие Текк’тами. В полости главного корпуса бушевала песчаная буря — дробильщики вместе с новым сырьём поневоле зарылись в уже наработанный песок, и он от вибрации взлетел к потолку и теперь клубился, заполняя всю пещеру и неизбежно вылетая в соседние корпуса. Гедимин успел задуматься о том, что этот эффект можно бы применить, чтобы погнать песок в нужном направлении, но вспомнил о глубине шахты и только поморщился. «Все эти раскопки с филками — что реку вычёрпывать…»
— Отдыхаешь? — Кенен смерил его неприязненным взглядом.
— Жду, — буркнул Гедимин, кивнув на закрытую шахту. — Там работа.
— А у тебя — нет, — Гварза, наклонившись, вынул из-под валуна примитивный костяной штатив и поставил в пустые ямки в замёрзшем гравии. — Есть поручение. Стеклянные колбы ты, вижу, освоил…
Гедимин молча смотрел, как он вешает на костяные опоры светящийся красный «кристалл».
— Во всём бараке — ни одного термометра, — сказал Гварза, выпрямившись. — И пять радиометров на весь лагерь. Займись делом. Три уличных термометра с креплениями… и ещё пять ручных радиометров. До вечера успеешь?
— Термометры… — Гедимин покосился на неприметное табло в углу экрана. — Жидкостные? Чем наполнять? Тут что, нашли подходящие спирты?
Гварза молча протянул ему закупоренную колбу из чёрного стекла. На её боку кто-то вычертил размашистую букву «А».
…Гедимин в последний раз глянул на плавильный конус, на треть наполненный шихтой, и задвинул заслонку. На поддоне лежали заготовки — тёмные щепки и обломки костей. На мелкие приборы сырья уходило немного, но вот работа… Сармат размял неловкие пальцы, подобрал перо, заправленное жёлтым красителем, повертел его в руках и сдержанно хмыкнул. «Разметить шкалы несложно. Главное — определиться с нулём…»
— Очередные странные вещи… — прошелестело над плечом. Гедимин, не отрывая руки, закончил ровную черту и досадливо сощурился. «Кут’тайри. Давно не вылезал. Соскучился?»
— Термометры, — буркнул он. — Измерять темп… тепло и холод.
— Измерять? — повторил за ним Сэта, подбирая с поддона готовую шкалу. — Я видел мерные тросы и палочки. Но как их приложить к холоду?
Гедимин отложил последнюю шкалу и повернулся к печи. «Расплав дозрел,» — он подобрал обрезок сырого гриба и насадил на штырь. «Дегазация… а потом долгая неприятная возня. С дозиметрами разберусь быстро. А вот термометры… Инструменты не годятся. Придётся крутить из защитного поля.»
— Как у вас измеряют тепло? — спросил он, глядя, как из расплава бурно выходят пузырьки. — Есть какая-то единица? Прибор?
Кут’тайри повёл ухом и наклонил голову набок. Вид у него был озадаченный.
— Ты говоришь — вещь, чтобы… чтобы отличать тепло от холода? Для чего? Для печей? Знать, хорошо ли они нагреты? Тогда берут кованый штырь и держат до нагрева — и по цвету…
Гедимин качнул головой.
— Этот способ я знаю. А если речь не о раскалённых штуковинах? Здесь, в цеху, тепло. Снаружи холоднее. Как вы измеряете, на сколько?
Сэта шевельнул ухом.
— Я бы ответил, если бы понял, о чём ты, — осторожно сказал он, глядя на свою ладонь. — Хотя… Вы, закованные в броню, не чувствуете ни тепла, ни холода? Нет… Я видел, как ты проверяешь жар рукой. Тогда — о чём ты? Что надо… измерять?
Гедимин досадливо сощурился и снял со стойки стеклодувную трубку. «Всё ясно. Мог бы и не спрашивать. Лучше займусь делом.»
…Защитное поле растворилось. Тонкий слой стекла остывал стремительно — сармат даже не выносил заготовки на прохладный воздух, выдерживал их в горячем потоке, в нём же и переносил в отсек постепенного остывания, но за эти секунды яркое жёлтое свечение успевало превратиться в тускнеющее красное. «Готово. Теперь…» — сармат вернул инструмент на стойку и медленно поднял генератор защитного поля. «На материальной опоре… ага, вот так, вдоль ладони. Нарастить длину… ещё дециметр…» — он поднёс прозрачную «трубку» из защитного поля к проёму в респираторе и осторожно дунул. «Тут литейную станцию бы, а не дикарские штучки…»
Капля расплава растянулась в длину. Гедимин поджал её щипцами, ужимая в форму — миниатюрная колба внизу, дальше — тоненькая трубка. «Сойдёт. Ещё две…»
— Кувшин для цветочника? — Сэта заглянул через плечо. — Тоньше самой тонкой кости…
— Цветочник? — Гедимин закрыл отсек для остывания и шумно выдохнул, растворяя остатки «инструментов». Во рту пересохло — больше от волнения, чем от горячего воздуха. «По крайней мере, стенки не схлопнулись. И толщина вроде подходящая. Остынет — опробую. Посмотрим, что у меня вышло. И что там нахимичил Альгот. Хоть кто-то из филков занят делом…»
— Маленький зверь, — Кут’тайри отмерил пальцами пару сантиметров и тут же широко развёл их. — С очень длинным ртом. Тонким, как волос.
— А-а… — протянул Гедимин, думая о колбе из чёрного стекла. Подобрав с поддона обломок чьей-то раковины с отростками-шипами, он задумчиво повертел его в пальцах и развернул шипами кверху. «Это — для барака. Пару дырок в стене — и пусть висит. Где вешать? Наверное, сразу за шлюзом, у комендантской. Интересно, коменданта предупредили?»
— Очень много странных вещей… — пробормотал Кут’тайри, отходя от печи. Ещё пара секунд — и за ним закрылась дверь склада. Гедимин покосился на неё, не отрываясь от работы, — он вытачивал в костяной плашке желобок. «Шкалу размечу по ходу дела. Надо ещё проверить, при какой температуре этот их спирт замерзает. Альгот инструкций не оставил. Или они у Гварзы. Поискать? Лучше перепроверю. Мало ли.»