…«Спирт» был тёмно-зелёным, с резким запахом, смутно напоминающим какие-то «мартышечьи» специи; Гедимин ждал, что при охлаждении он загустеет или начнёт разлагаться на фракции, но кристаллизовался он мгновенно и по всему объёму. Сармат посмотрел на щётки зелёных кристаллов, торчащие из кюветы, сверился с термометром и одобрительно хмыкнул. «Минус сто тридцать три. Надеюсь, такие холода тут редкость. До сих пор не было, но местной зимы мы не видели.»
Он вынул кювету из охладителя и, накрыв защитным полем, поставил под вытяжку — и, беззвучно выругавшись, потянулся за анализатором. «А ведь на взаимодействие никто не проверял… А, нет, никаких следов. Не разъело… Видимо, Альгот проверил.»
Кто-то потянул на себя край полога. Гедимин, смахнув защитное поле поперёк «двери», откинул крючки. На пороге стоял взъерошенный пернатый сармат, пытающийся уложить крылья.
— Звал-звал — никто не слышит, — Эгнаций дёрнул плечом, но крыло, вместо того, чтобы лечь на спину, оттопырилось ещё сильнее. — Там, если что, зелёный фонарь повесили. Можно спускаться. У тебя тут опыты?
«Чего… А, понял. Текк’ты уползли, пещеры свободны. Кто, интересно, вешает сигналы? Гварза?» — Гедимин благодарно хмыкнул и шагнул к двери.
— Перья мешают? Хочешь — расплавлю, — предложил он. Эгнаций поспешно замотал головой. Крыло, оставленное в покое, хлопнуло по скафандру и улеглось на спину параллельно второму.
— Не мешают. Даже забавно. Только — всё равно непонятно, зачем они.
…Вспомогательный и жилой корпуса понемногу заметало песком. Гедимин прошёл по ним, сгребая наносы и сгоняя их к туннелям, — набралось на полный мешок.
— Как реку вычёрпывать, — пробормотал он, закрывая очередную ячейку склада, наполненную доверху. Места было ещё много — объём складов сармат рассчитал верно. «Ещё бы рассчитать, как всё это поднять, пока все корпуса не засыпало…»
Эгнаций шумно встряхнулся. Жёсткие перья затрещали, укладываясь на броню.
— Вроде бы в песок не лезешь, а всё равно он везде.
— Это с меня насыпалось, — отозвался Гедимин, с досадой глядя на мелкие щитки на ступнях. «Издержки подвижной конструкции. Постоянно что-то куда-то забивается. В другой раз обернусь защитным полем. Сквозь него не просочится.»
— Ну что, наверх? — Эгнаций украдкой попробовал на вес поршневую машину и крепче обхватил обвязанные тросом детали привода.
— Давай, — рассеянно кивнул Гедимин, оглядываясь на ангар горячего цеха. «Детали небольшие, слой тонкий. Должны были остыть. Соберу на пробу. Надо будет показать Вепуату… да, зайти к Вепуату. Посоветоваться.»
— Тебе передатчик очень нужен? — спросил он уже наверху, забирая у Эгнация нетяжёлый, но непривычный груз. Сармат растерянно хмыкнул.
— Верну, — пообещал Гедимин, вынимая прибор из-под пернатой брони. Передатчик выглядел привычно — ни чешуи на корпусе, ни клешней вместо штекеров, ни глаз по бокам. «Даже странно,» — едва заметно ухмыльнулся ремонтник, пряча аппарат под ипроновый слой. «Полезное вещество — ипрон. Без него давно бы щупальца отрастили.»
…Тонкий столбик тёмно-зелёной жидкости остановился, будто в задумчивости, и медленно пополз вверх. Уполз недалеко — замер на отметке «22». Гедимин покосился на экран передатчика и сдержанно хмыкнул. «Не врёт. Даже странно.»
— Тоненькая какая трубка, — заметил Вепуат, выглядывая из-за прозрачной переборки. Гедимин подвесил самодельный термометр так, чтобы разведчику было хорошо видно и жидкость, и шкалу.
— Не с Земли привёз? Сырьё местное?
— Местное, — кивнул Гедимин. — Немного врёт, но в целом — работает. Альгот подобрал правильный состав.
— Состав составом, а вот как ты делал эту трубочку… — Вепуат недоверчиво покачал головой. — Думал про литейную станцию, но — ты тогда ко мне зашёл бы. Да и… тебя, в общем, слышно. Массу в карман не спрячешь. Значит, вручную… Не знаю, ремонтник. Я бы не взялся.
Гедимин, смутившись, быстро отвёл взгляд и потянулся за передатчиком.
— Филки порадуются… Но я за другим пришёл. Нужен совет. У тебя были наработки по Джагулам? Где-то тут, в базах?
— Да, насканировал кое-чего, — признался Вепуат. — А тебе что конкретно? Базы эти… так я их толком и не разобрал.
Гедимин оглянулся на плотно задвинутую переборку. Прятаться ему было не от кого, но рефлексы всё равно срабатывали.
— Джагулы… Они копать умеют? Ну, то есть, их анатомия… — он запутался в словах и сердито сощурился. — У них кисть так сложится?
Вепуат хмыкнул.
— Умеют, — заверил он. — Насколько это им привычно — не знаю. Но анатомических препятствий не вижу.
— Хорошо, — Гедимин слегка приободрился. — А что с силой? Намного они слабее филков?
— Поверни-ка экран ко мне, — попросил Вепуат. Несколько секунд Гедимин по его указаниям копался в информационных базах и машинально пытался понять их внутреннюю логику. Получалось плохо — то ли не хватало знаний по биологии, то ли данные и впрямь нуждались в сортировке.
— Ага, вот оно, — Вепуат задумчиво взглянул на таблицу. — С силой там всё в порядке. Строение кости, мышечные волокна… Я бы сказал — филки даже слабее. Другой вопрос — выносливость…
— Хм? — Гедимин перевёл взгляд с таблицы («И вот где он это прочитал⁈») на Вепуата.
— Выносливость, — повторил тот. — Джагулы — существа рывка. То есть — работать будут, и быстро. Но так же быстро и отползут. И на полдня где-нибудь залягут.
Гедимин досадливо сощурился. «Ясно. Поставить им смены по полчаса. За день как-нибудь отлежатся.»
— Если вешать ковш на руку — где лучше крепить? — он с сомнением рассматривал скан чьей-то согнутой конечности со странными выростами у локтевого сустава. — Так же, как филку, или есть… особенности?
— Ковш? — Вепуат неопределённо хмыкнул и провёл пальцем по переборке. — Поднеси экран ближе… Ага, вот так. Делай крепления вот здесь и здесь. Как там у филков, уже не помню. Но Джагулам будет удобно. И ещё… Ты им сразу ковши не давай. Пусть попробуют своим инструментом. И потом уже, для сравнения…
Гедимин невесело усмехнулся.
— Филки сравнивали. Ни метеороида не помогло.
…Гедимин положил ладонь на крепления и расслабил мышцы. Костяные штыри чуть прогнулись и так и застыли, не поддаваясь. Сармат убрал руку, посмотрел на столбик зелёной жидкости, — он медленно уползал вниз, «втягиваясь» в колбу.
— Сейчас минус девятнадцать, — сказал Гедимин коменданту, с сомнением разглядывающему термометр. — Если остановится сильно выше или ниже — ищи меня, сверимся.
— Угум, — отозвался филк. — Он на холоде не треснет? Что в него вообще налито?
— У Альгота спроси, — буркнул Гедимин, в очередной раз подумав, что химик мог бы оставить инструкцию — хоть на драной подстилке нацарапать. — Минус сто двадцать выдержит.
— В минус сто двадцать я его на улице не оставлю, — проворчал комендант. — А в воду его можно? Брайс просил погружной. Что-то у него там не промывается, как нужно.
«Погружной? Надо рукоятку сделать, чтобы не шпарились,» — мелькнуло в голове у сармата, и он задумчиво кивнул.
— Скажи — пусть потерпит. Этот в горячую воду не надо. Краска смоется.
…Под луч фонаря попала щётка прозрачных «кристаллов». Гедимин обогнул «куст» иглицы, оглянулся на непроглядную темноту у обрыва и покачал головой. «Ни тепла, ни света. Где эта тварь берёт энергию⁈»
Гварзы на окраине не было. Вместо него за куполом настороженно следили двое филков. Это был ближний пост — сигнальный, с фонарями, прикреплёнными к шлемам; где посты дальние, Гедимин только догадывался — они на свет не вылезали.
— И вот варят какую-то кору, — услышал сармат негромкий голос; филк махнул рукой, указывая на дымящиеся котлы посреди лагеря кочевников. — Растительные волокна.
— Для еды? — вполголоса предположил другой часовой.
«Корм для сааг-туула?» — Гедимин посмотрел на варево, слишком вязкое для воды, и торчащие из жижи волокнистые сетки. Одну из них как раз поддели костяной рогулькой, вытащили наполовину — и затолкали обратно. «Да, точно. Топят древесный жир. Вываривают остатки.»
— Кто будет есть кору⁈ — филк-часовой недовольно дёрнул плечом. — Древесное волокно — это целлюлоза. А есть такой процесс — нитрирование… Слышал?
Гедимин от неожиданности хрюкнул в респиратор. Крепко прижатая к нему ладонь поглотила звук — филки даже не шелохнулись.
— Ну уж, нитрирование! — часовой недоверчиво хмыкнул. — Откуда дикарям…
— Дикарям! — передразнил его другой. — У этих дикарей есть осколочные гранаты. Вот и думай…
Он, резко замолчав, сделал шаг вперёд, сунув руку в карман, пару секунд присматривался к лагерю кочевников и с облегчённым вздохом шагнул в тень. Джагулы его не заметили. Они вообще, казалось, не замечали ничего за пределами светового круга под их куполом. Кто-то неподвижно лежал на подстилках, кто-то устроился ближе к источнику света и чинил одежду, кто-то стоял у котлов. Ещё одна группа держалась поодаль от светильников; это были рослые особи, довольно крепкие. Как и почти все под куполом, они разделись по пояс, но цацки снимать не стали. «Такое снимешь — потом надевать замаешься,» — беззвучно хмыкнул Гедимин, глядя на слои бус. Мелкие зубы, нанизанные на толстую нитку, подозрительно напоминали не то броннские, не то скогнийские.
— Не люблю, когда они так собираются, — услышал сармат негромкий голос филка. — Что говорят? Ни слова не разберёшь.
— Ага, — поддакнул второй. — То ли про свой суп, то ли — как удобнее нас резать. Что там, всё-таки, за дрянь в котле?
Джагул с костяной рогулькой снова поддел вываренные волокна — и выдернул их из котла. Расплавленный жир потёк в булькающую жижу. Другой Джагул, уклоняясь от брызг, вывернул в котёл ведро потрохов и принялся размешивать.
Плотная группа кочевников разом, как по команде, оглянулась на сарматов. Сквозь неразборчивый гул из-под купола донеслось хриплое рявканье. Другой Джагул зарычал и подался вперёд. Гедимин шагнул к куполу, сдвигая височную пластину. «О чём они там?»
— Джегех! — услышал он — и не сразу даже понял, что это не сбой «автопереводчика», а чьё-то имя. — С чужаками говорит Джегех. Он, а не я или ты! И когда он скажет?