— И ещё много дней, — буркнул Гедимин, отгоняя непрошеные мысли о способности Джагулов к долговременной планомерной работе. — А сейчас скажи им — здесь есть купальня. Эти тридцать пусть возьмут мыло и чем вытереться. Если есть сменная одежда — её тоже. Отведу их в купальню.
Секунды две Гедимин думал, что «переводчик» забарахлил — Джегех вскинул голову, впился взглядом прямо в глаза и так замер. Замерли и остальные «вожаки». Те, кто сидел на земле, быстро переглянулись и уставились на сармата. «Ну чего⁈» — Гедимин недовольно сощурился. Джегех, отойдя от «паралича», встряхнулся всем телом и странно оскалился.
— Я скажу, — бросил он, разворачиваясь к тридцатке рабочих. Кто-то вцепился Гедимину в плечо и дёрнул его назад. Сармат обернулся, на лету подавляя боевые рефлексы. На него с ухмылкой смотрел Гварза.
— Раздаёшь награды? Видно, было за что. Как работа?
— Сойдёт, — сдержанно признал Гедимин. — Только не знаю, насколько их хватит. И снаряжение — ни комбинезонов, ни респираторов…
Гварза криво ухмыльнулся.
— Земляне как-то обходились. И не одну тысячу лет. За месяц не сдохнут. Эгнаций! Помоги Кету. Пост у дверей душевой. Тридцать пленных, — чтобы все строем вышли и строем же ушли. Ясно?
… — Чего он тебя всё — «Кет» да «Кет»? — громким шёпотом спросил марсианин, глядя, как Джагулы роются в жилых «ячейках» вдоль бока сааг-туула.
— Я откуда знаю? — отозвался Гедимин. Гварза сейчас интересовал его меньше всего. Из «ячеек» извлекали шуршащие мешки и мешочки — сшитые не из чего попало, как «контейнеры» «Элидгена», а из одноцветной кожи с тиснением, шнурами и нашитыми поверх бусинами. Они чётко делились на два вида — небольшие, продолговатые, на костяном каркасе, и крупные бесформенно-округлые. Следом полетели вороха чего-то тряпичного — то ли полотенца, то ли обмотки. Джагул вылез из последней «ячейки», отобрал у соплеменника часть вороха и оглянулся на Гедимина.
— Всё, что ли?.. Идём, — буркнул сармат. Ему было неспокойно.
… — Урджен говорил — тут горячий источник, — громко прошептал кто-то в плотной толпе, растянувшейся по предбаннику. — Теперь видишь?
— Откуда он тут? — кто-то был сильно удивлён. — Здесь Сфен Земли!
— Сфен Огня рядом, — отозвался кто-то. — Может, долина плавится?
— Долины незаметно не плавятся. Все увидели бы.
В предбаннике, увешанном сохнущей филкской одеждой, места было немного. Джагулы выпутывались из накидок, поясков и обмоток, Гедимин следил за ними, пересчитывая отдельные предметы и думая, что даже «макаки» не цепляли на себя столько ерунды. Одежду разложили горками по предбаннику, где-то в её завалах остались и цацки; мешки и — зачем-то — большие костяные гребни взяли с собой. Гедимин открыл дверь и отступил к технологическому помещению — Джагулы были не крупнее филков, но места занимали много. Держались тихо, но вертели головами, пытаясь смотреть во все стороны одновременно — и сармат думал, что скоро попробуют взять образцы.
— За сломанное оборудование сломаю руку, — угрюмо предупредил он. Верчение головами прекратилось. Взгляды сошлись на сармате. Он встал у вентиля, снял с держателя шланг, покосился на насадку. «Может, их проще струёй? Или — слишком большой напор?» Из-за спины дальнего кочевника выглянул Эгнаций, пробравшийся через завалы одежды, криво ухмыльнулся и закрыл дверь. Гедимин молча кивнул.
Он направил шланг на Джагулов, и они молча шарахнулись к стенам, вздыбив шерсть, оскалившись и прижав уши. Сармат ошалело мигнул. «Что их испугало? Шланг? Стой спокойно, пусть они привыкнут…»
— Что это? — отрывисто спросил Джагул пару секунд спустя.
— Отвод от бочки с водой, — пояснил Гедимин, махнув шлангом в сторону водопроводных труб. — Вон там бочка. Вот труба от неё. И это труба, только гибкая. Стой тихо, я тебя полью. Вода тёплая.
— Вода? — Джагул шумно втянул воздух. — Подожди.
Он оглянулся на сородичей и коротко рявкнул. Гедимин озадаченно смотрел, как Джагулы роются в мешках. Через пару секунд они потянулись обратно — с неглубокими костяными мисками в руках. Все миски выглядели немного по-разному, но общей оставалась продолговатая форма, три шипа на дне — короткие «ножки»-опоры и длинная прорезь вдоль края.
— Налей нам воды, — попросил Джагул, опуская ёмкость на пол, и отступил к стене. Посреди душевой остались неровные ряды пустых мисок, всего тридцать штук.
«А ведь это… это для личной гигиены. Специальные такие чашки… для умывания?» — думал Гедимин, сворачивая из защитного поля временный водовод. Секунда — и несильная струя потекла по прозрачному жёлобу, разделяясь на рукава. Миски были неглубокими, наполнились быстро.
Джагул покосился на растворяющийся водовод, склонился над ёмкостью, старательно принюхиваясь — и, громко фыркнув, выпрямился. Вздыбленная шерсть улеглась, клыки спрятались под губу.
— Вода, — признал он. — Ещё есть?
— Стой уже смирно, — буркнул Гедимин, поднимая шланг. Струя воды ударила в потолок и хлынула вниз дождём. Сармат открыл вентиль на полную. Джагулы столпились под «водопадом», ловя жидкость и растирая по телу. Не прошло и пяти секунд, как все намокли с ног до головы. «Ну, хотя бы воды они не боятся,» — думал Гедимин, закрывая вентиль и выжидающе глядя на Джагулов.
— Берите сейчас мыло, у кого что есть, — сказал он. — Мойтесь. Ещё нужна будет вода — скажете.
О том, что его слушают, сармат догадывался по развёрнутым к нему ушам. Джагулы снова копались в вещах, вытряхивая из длинных сумок какие-то засушенные белесые пласты. Разломанное вещество, брошенное в воду, громко зашипело и вспенилось. Гедимин изумлённо мигнул. «Тут есть мыло, которое мылится⁈» — думал он, глядя на густые шапки белой пены, лезущие из каждой миски. Когда вещество начали размазывать по телу и втирать в шерсть, оно зашипело ещё громче. Гедимин покосился на сигма-сканер, — в воздухе резко повысилась концентрация какой-то неорганики, — и открыл ближайшие вентиляционные лючки. Тянуло снять респиратор и понюхать незнакомое вещество, но сармат удержался. Джагулы, побелевшие от пены, устроились на полу и старательно расчёсывали мыльную шерсть. «Им нравится,» — думал Гедимин, глядя, как они осторожно проводят по «лицу» и ушам тыльной стороной гребня и тщательно, по волоску, разбирают гриву. «Им это очень нравится. Надо подбавить воды.»
Мелкий тёплый «дождь» накрыл существ. Они вздрогнули, оглянулись на Гедимина — и с негромким фырканьем стали ловить воду и выливать на себя. Потемневшая пена потекла в водостоки. Гедимин вспомнил, что так и не взял образец мыла, заглянул в миски — там было пусто, ценный состав соскребли даже со стенок. Джагулы один за другим поднимали ёмкости, вставив гребень в длинную прорезь, и сами вставали с пола. Состав, уже не шипящий, покрывал их мех белым налётом.
— Ещё воды, — попросил один из них. — Много.
…Гедимин распахнул лючки. Воздух, прогретый термопластинами, хлынул в душевую. Вымокшие Джагулы отряхивались, вода летела во все стороны, с существа на существо, но с каждым циклом отряхивания шерсть становилась суше. Её снова расчёсывали — тем же гребнем, кое-как отмытым от мыла и вытертым о клок спутанного волокна. Крупными клочьями вытирали гриву. Гедимин засёк время и ждал — выгонять кого-то мокрым на уличный холод было бы издевательством. «По крайней мере, они успокоились,» — думал он, глядя на Джагулов. Кто-то из них под шумок подобрался к шлангам и теперь ощупывал их и обнюхивал — только что на зуб не пробовал. Гедимин выразительно хмыкнул в сторону «исследователя» — шланг оставили в покое, зато в растянутой по ангару толпе начались перешёптывания.
— Это бочка размером с озеро. Бочка, в которую влезет ливень. Ты такие видел?
— Так скажи, что хочешь посмотреть, — отозвался другой, и вокруг зафыркали. — Пусть испепелитель тебя проводит.
— Я говорю — тут горячий источник, — сердито прошептал первый. — Урджену он снился.
— В горячем источнике вода теплее, — вмешался ещё кто-то. — Здесь, как у Кьюссов, греют воду в бочках.
— И где ты видел такие бочки?
Гедимин, дотянувшись до рычага, перекрыл вентиляцию. Стук закрывающихся лючков заставил Джагулов притихнуть.
— Высохли? Одевайтесь. Отведу в лагерь.
…На полу в предбаннике не осталось ни одной бусины. Гедимин был почти уверен, что Джагулы что-нибудь потеряют — часть цацки или украшение с одежды, но нет — в предбаннике ничего не валялось. Эгнаций на ходу пересчитал толпу и махнул рукой в сторону лагеря.
— Долго вы там. Тебя уже Скогны спрашивали.
— Сейчас, — буркнул Гедимин, запоздало вспомнив про горячий цех и вечерние занятия. — Не гнать же их было мокрыми на мороз.
В лагере Джагулов тоже заждались — и, судя по бурной встрече, уже не надеялись увидеть живыми. «Мытыми они выглядят приятнее,» — отметил про себя Гедимин, глядя, как существа сбрасывают накидки и хвастаются блестящей шерстью. Пришли «вожаки»; кто-то снова заспорил о горячих источниках и размерах бочек, но прислушаться Гедимин не успел — по его поножам настойчиво стучали чем-то твёрдым.
— Мастер Дим-мин! — очень недовольный Скогн в шапке с меховыми ушами запрокинул голову, глядя сармату в лицо. — Ты не говорил, что дом стекла сегодня закрыт.
— Идём, открою, — отозвался Гедимин, досадливо щурясь. «Ещё два часа в запасе. Надо забрать отливки — Ут’таркех там наверняка ждёт…»
— Видели, как Джагулы спускались в дом Пламени, — проверещал Скогн, бегом догоняя сармата. — Много Джагулов, и ты был с ними!
— Мы работали — грузили песок, — буркнул Гедимин, глядя на быстро приближающийся ангар. У ворот уже ждали — и Скогны из Тогота, и озадаченный филк.
— Джагулы грузили песок⁈ — Скогн замер на месте. Догнал он Гедимина, когда тот уже открывал дверь, а под его рукой в ангар прорывалась толпа «учеников». Ардан успел проскользнуть первым, добрался до печей и загромыхал инструментами. Гедимин, пропустив последнего Скогна, загнал дверную створку в паз и потянулся за тубой с горючей смесью. Аборигены, переодеваясь на ходу, то выбегали в цех, то возвращались; их не смущал ни поддон с разгорающимся огнём, ни возможное появление Сэта.