— Ясно. Их восемьдесят восемь… — Гварза покосился на запястье с приоткрытым экраном передатчика. — Разделишь их поровну на два отряда. Первый пойдёт мыться до света, второй — после. Как у дома воды жёлтый огонь вспыхнет три раза, веди зверя туда. Ссадишь первый отряд, заберёшь, потом так же со вторым.
Джагул-вожак, оглянувшись на толпу на панцире зверя, глухо рявкнул и повернулся к Гварзе.
— И в твоих источниках хватит воды и огня? Тут, под холмом, кипящая река?
— У нас есть то, что нам нужно, — отозвался Кенен, пожимая плечами. — Если кому не по нраву вода нашей реки…
Джагулы, развернувшись к переговорщику, глухо зарычали. Тот склонил голову, почти уронив её на грудь.
— Нам не запретили спрашивать, — пробормотал он. — Совсем незачем злиться…
— Стой, — вмешался Гедимин, оборвав мысленные расчёты распределения сорока четырёх Джагулов по душевой и нужного количества шлангов и напора воды. — Это всё с утра? У меня тут занятия, и песок сам себя не…
Гварза тяжело вздохнул.
— Кет, — он поморщился. — Тут без тебя есть кому включить душ. Занятия? Так чего ты тут маячишь? Твои Скогны таращатся из-за того шатра?
Гедимин повернулся к шатру. Скогны, и правда, были там — и по прижатым ушам и недоброму оскалу сармат понял, что он, и впрямь, задержался. «Чего они? Всегда же ждали у цеха,» — думал он, отходя от гигантского животного. За его спиной громыхнули, смыкаясь, массивные щитки брони.
— С этим ясно. Что у вас с одеждой? — спросил Гварза, чуть повысив голос.
— Всё было прожарено и очищено… — донеслось до Гедимина уже из-за шатров, сквозь гулкое дыхание сааг-туула. Как у Джагулов принято очищать одежду, сармат не дослушал — его окружили Скогны, и в ушах зазвенело от верещания. Он судорожно сглотнул, посмотрел вбок — кроме плотного кольца рядом с сарматом, быстро формировалось ещё одно, многослойное, рыхлое и вытянутое в сторону повозок. Все, кто там был, сходились к Гедимину; те, кто подходить не хотел, замирали и прислушивались. Это были не только Скогны — на периферии сармат увидел Броннов и лезущих к ним на плечи нхельви.
— Джагулы? Тут так и будут Джагулы? — проверещал кто-то из ближнего кольца — кажется, приезжий из Синви.
— Они обсели зверя, но не уходят, — подал голос другой, в ушастой шапке — видимо, из Тогота. — Всё их племя тут и на звере. Что это? Почему так?
— Я слышал слова Кен-нена, — вмешался Бронн. — Слова на наречии Джагулов! Он сказал им… он открыл для них дом воды! Скажи, мастер Дим-мин, — что вы теперь, в союзе с нергонами?
— Страж Руниен был там, — заговорил ещё кто-то. — Был там! Подожди его слова…
— Здесь мастер Дим-мин, — сердито отмахнулся Бронн. — Пусть говорит он. Что это, что скажет об этом Хранящее Сердце? Теперь Пламя горит для нергонов?
«Мать моя пробирка,» — беззвучно выдохнул Гедимин. «Айзека тут, что ли, нет, чтобы он их успокаивал? И Вепуат, как назло, в карантине…»
— Пламя — для всей Равнины, — он угрюмо сощурился на ближайших Скогнов. — Джагулы — наши, поклялись работать на Элидген. Они обещали к вам не лезть — и вы к ним не лезьте. То же самое, что с Сэта. Ничего нового.
Скогны переглянулись.
— Сэта — народ городов, — один из них неприязненно оскалился. — Они злы на своей земле. Не зажигай огонь — и они не придут. Джагулы ходят везде. Проклятые твари!
— Хищный ветер, ломающий стены, — пробормотал кто-то на периферии. — Убийцы, увешанные черепами…
Гедимин покосился на костяные шесты над повозками — там, как и несколько дней назад, красовались ободранные черепа Джагулов с аккуратно закреплёнными нижними челюстями. «Вот кто бы говорил про увешанных…»
— Эти кочевники будут вести себя тихо, — мрачно пообещал он. — А вы будьте настороже. Первыми не нападать, но если начнётся…
От зубастых ухмылок Скогнов ему стало не по себе.
— Хранящее Сердце узнает об этом, — пробормотал кто-то среди повозок. — Что оно скажет…
…Стеклодувы-Сэта украшали ещё горячий кувшин узорами — жёлтыми завитками, отдалённо похожими на языки пламени. Гедимин не сразу даже понял, что его смущает — пока не наткнулся взглядом на заострённое, лишённое ножек дно и три отходящих вбок штыря, чуть наклонённых книзу. «Оно что, подвесное?»
— Мастер Хеттийиррн, — окликнул его один из «учеников», показывая на суженное, без обычного расширения, горло кувшина. — Тут намечена короткая спираль. Что выдержит эти повороты и не разорвётся? Кость, дерево, камень?
Гедимин мигнул.
— Полтора оборота? Что угодно выдержит, — сказал он. — Прочная кость, древесина… Странное горло. Удобно будет пить?
Сэта едва заметно вздрогнул, на шее проступили и тут же погасли красные пятна. Сармат удивлённо хмыкнул.
— Эта вещь сделана так, как надо, — поспешно ответил другой стеклодув. — Мы её скоро закончим.
Главный жрец, до сих пор молча следивший за «учениками», но к стеклу не прикасавшийся, повернулся к Гедимину.
— Уже который день тут слышно дыхание зверя Джагулов, — сказал он. — Но сегодня оно идёт издалека. Дальше, чем было, но не удаляется и не приближается. Вы прогнали Джагулов… вы знаете, где они?
— Здесь, — буркнул сармат. — Никто никого не прогонял. Бродят вокруг базы. Что вам до наших Джагулов⁈ У вас по городу такие же ходят.
Жрец шевельнул вибриссами.
— Это же племя Хейю вы приютили? Тех, кто уже причинил вред Пламени и был им проклят? Не вызовет ли это гнев Пламени — такое пренебрежение его волей?
Гедимин недобро сузил глаза. «Вот мало мне было Кут’тайри с его рассуждениями. Ещё и этот. Все жрецы, что ли, так лезут в чужие дела?»
— Нам тут виднее, чего хочет Пламя, — угрюмо ответил он. — Пока эти Джагулы к вам не суются, вы их не трогайте.
— Жрецу Пламени, конечно, виднее, — поспешно согласился аса’анец, отворачиваясь к печи. — Ваше милосердие удивляет даже богов.
«Если бы мы могли прийти, отстреляться и уйти…» — Гедимин убрал руки за спину — так не видно было, как сжимаются кулаки. «Если бы не приходилось строить по молекуле задел на сотни лет вперёд… Надеюсь, от нашей возни в местных традициях будет польза. Или хотя бы не будет вреда.»
…Из душевой доносился специфический звук наполняющейся цистерны — прерывистый громкий плеск. Торец ангара, как обычно, был ярко освещён, но в этот раз световое пятно было вдвое шире обычного — и, сделав к нему шаг, Гедимин увидел, что оно двойное. Второй фонарь был прикреплён к обшивке бронехода. Вдоль его гусеницы на мёрзлом гравии лежали крупные и мелкие костяные детали. С ними возились двое филков. Один по-разному их раскладывал, другой стоял над ними с передатчиком, снятым явно с чужой, более крупной руки, и что-то заносил в голографический журнал. Владелец передатчика, Гварза, встал за его плечом и изредка тыкал пальцем в экран. Слов Гедимин не слышал — звуки поглощал прозрачный купол, зачем-то установленный между бронеходом и душевой, прямо над разложенными на земле штуковинами.
Прорезав в защитном поле проём, Гедимин захрустел гравием. Гварза оглянулся на него и слабо шевельнул ладонью в знак приветствия.
— Кет? Можешь посмотреть — образцы Джагульских военных технологий.
— Устроили им конверсию, — криво ухмыльнулся филк, сидящий на земле. — Забрали всё метательное. Ножи, так и быть, оставили.
— А что, рукой круглый камешек не кинуть? — Гедимин недовольно сощурился — от затеи отчётливо пахло бессмысленностью. — Раскрутится — рванёт…
Гварза неопределённо хмыкнул.
— Это так. Но мощные образцы всё равно лучше изъять. Можешь взять что-нибудь на изучение.
Гедимин скользнул взглядом по «образцам». Рассчитывать, по опыту, было особо не на что. На камнях лежали разобранные копье- и колёсометалки разного калибра — от ручных до массивных, устанавливаемых на спине сааг-туула и бьющих на полкилометра. «Кости, жильные тросы… а, жгуты из чёрного гзеша. Скобы из… а, это не ульсена. Какая-то рыжая ксеномедь. Новый металл… ага, снаряды тоже из него.»
Литые приплюснутые «снаряды» с пробитым по центру квадратным отверстием были насажены на ребристую кость в длинном «патронташе». Гедимин стряхнул пару штук на ладонь, отметив про себя, что диски на штыре не проворачиваются — техника безопасности соблюдалась строго. Металл был грязно-жёлтым со слабой краснотой; сигма-сканер на него отреагировал непонятным набором букв и цифр — это вещество на изучение ещё не попадало.
Филк, занеся в инвентарный журнал разобранный колёсомёт, перебрался к следующему «орудию» — длинной полой палке. Один её конец ветвился, разделяясь натрое, с другого свисал большой сдувшийся мешок — чей-то внутренний пузырь, для верности вываренный в сеше. Гедимин покосился на рёбра жёсткости и отходящие от них отростки — они были естественного происхождения, вот только рукоятки к ним прикрепили уже искусственно.
— Что это? — спросил сармат. Перед глазами встала примитивная печь с ручным нагнетанием кислорода — вот только нагнетать кислород в горку кейека было очевидно бессмысленно.
Гварза поднял на ладони мелкие красно-жёлтые многогранники отдалённо знакомых очертаний.
— Шумовые гранаты. А это — устройство для их запуска.
— Пневматика… — пробормотал Гедимин, глядя на широкий раструб, отходящий кверху от ствола. «Заряжается, видимо, здесь. Потом сжатым воздухом семена выталкивает… Такой штукой, наверное, можно глушить мелкую фауну. Или зазевавшихся часовых.»
Что-то чёрное знакомо блеснуло среди отобранных «снарядов», Гедимин с радостной ухмылкой наклонился — и разочарованно хмыкнул. Грубо обколотый каменный наконечник, закреплённый на короткой кости-стабилизаторе, издалека был очень похож на обсидиановый. «Что-то другое. Возможно, тоже вулканическое. Хотя… хотя — надо проверить,» — он подобрал «обсидиановую» стрелу и вопросительно хмыкнул.
— Это? Местные бронебойные снаряды, — пояснил Гварза, делая в журнале очередную пометку. — От трения нагреваются, потом взрываются. Природное сырьё, элементарная обработка…
В его голосе звучало плохо скрываемое разочарование. Гедимин молча кивнул. «Значит, оно взрывается само… Никакого нитрирования целлюлозы. Просто очередной местный минерал. Ну да, когда под ногами полно взрывчатки — кому нужно выдумывать новую⁈»