— Ты не зовёшь — тебе не нужно, — отозвался Урджен и перевёл взгляд на уходящий вверх колодец. Его ухо шевельнулось и снова замерло.
— Ночью был сон про камни, — пробормотал он. — Камни на камнях. Неровные. Выходит, без земли. Или всё равно считается? Камни — уже достаточно…
— Для чего? — спросил Гедимин. Джагул дёрнул ухом и развернулся к колодцу. Наверху уже щёлкал блокиратор — «лифт» опускался в пещеру.
…Защитное поле уплотнили до предела. Теперь Гедимин ничего не видел — только слышал, как сквозь продухи просачивается свист и вой. «Всё время с одной стороны,» — он покосился на индикатор времени. «И в прошлый раз у них получилось быстрее.»
Вой стал громче и утратил ритм. Ещё секунда — и защитное поле из белесого стало прозрачным. Гедимин вскинул генератор. На границе светового пятна клубился песок. Плотное облако, сложенное из разнонаправленных вихрей, медленно ползло к шахте.
Гедимин поднял фонарь выше, глядя сквозь мутнеющую стенку на тучу. Она шла низко, ниже, чем в прошлый раз, и как-то неуверенно — её дёргало в разные стороны. За ней тянулся песчаный след. Песок выпадал из смерчей то горками, то непрерывной дорожкой, как будто у Экеста не хватало сил его удержать. Облако замерло под шахтой, задержалось на пару секунд — и с воем рвануло наверх. Под провалом остался полуметровый песчаный холм.
— Гедимин! — крикнули у дальней стены. Защитное поле уже растаяло. Из шахты доносился вой и странный скрежет — кто-то сверлил камень трясущимся сверлом на малых оборотах, и оно то и дело срывалось. Сармат вышел из круга. Тут же под ногами захрустел песок. Ровного метрового слоя на полу не было, но насыпалось из проползающей тучи не так уж мало. «Тонн пять растеряли… Ладно, поднимем вручную.»
— Неровные камни — это не земля, — донеслось из темноты. Джагулы пробирались мимо песчаных кучек, прислушиваясь к отдалённому вою.
— Бывает, что всё не рассмотришь, — угрюмо ответил второй.
Вой наверху оборвался — резко, будто звук выключили. В наступившей тишине Джагулы переглянулись и тяжело вздохнули.
— Камни — уже достаточно, — пробормотал Урджен, глядя на Гедимина в упор.
— Что случилось? — Айзек, не дожидаясь ответа, уже сканировал толщу скалы. — Где Экеста? В ущелье нет… Ага, вот они. Треплют арку. А весь песок лежит наверху. В десяти метрах от шахты.
Гедимин беззвучно помянул спаривание «макак».
— Ветер сегодня тяжёл, — бесстрастно проговорил Джаарган. — И так была большая удача. Ждал, что никто не явится. Но пятнадцатый привёл. Это для тебя.
Он неожиданно ткнул Гедимина скрюченной ладонью в грудь. Сармат мигнул.
— Экеста бросили груз и возятся с аркой? — переспросил он. Сигма-сканер подтвердил слова Айзека. Песчаная гора перегородила ущелье и, смахнув один из защитных куполов, прикрыла собой опоры подъёмника. Гедимин тяжело вздохнул.
— Подъёмник засыпало. Пойду откапывать. Кто может загнать Экеста на работу? Ты?
Джаарган под его взглядом дёрнул ухом и недобро оскалился.
— Ни все боги Равнины. Хочешь сунуться к летящим? Прошлого раза мало?
Гедимин угрюмо сощурился.
— Улетели, — сказал Айзек, глядя на сигма-сканер. — Даже арка их надолго не заняла. Может, сегодня погода нелётная?
— Иди, коли надо, — Джаарган ткнул Гедимина в грудь. Айзек кивнул.
— Да, если всерьёз засыпало, надо откапывать. Кенен там долго провозится.
…Опоры нашлись под двухметровым барханом. Гедимин, собирая подъёмник, косился на песчаные завалы и дальний ангар и думал, как приделать к сааг-туулу бульдозерный отвал. У шахты маячили трое Джагулов — близко не подходили, молчали, чего-то ждали.
Когда из провала поднялся прозрачный пузырь, повисший на тросе, Гедимин сразу понял, зачем пришли кочевники. Джаарган безвольно висел на руке Айзека. Второй рукой сармат обхватил опору и пытался выровнять перекошенный подъёмник. Урджен придерживал сородича, но и сам с трудом стоял на ногах. Обоих пошатывало.
Их стащили с опор, усадили на подстеленную накидку и сунули под нос бурдюк с дымящейся горловиной. Айзек оглянулся на обессиленных Джагулов и покачал головой.
— Трудно, когда затраченные усилия не влияют на результат…
Гедимин покосился на барханы, прикрытые защитным полем. Пока оно удерживало тепло, но скоро песок должен был начать смерзаться.
— Зови Джагулов, — сказал Гедимин Айзеку. — Пусть копают вручную. А я — за термочашами.
…Общаться с Кут’тайри было некогда — сармат лишь кивнул ему на ходу и склонился над поршневой машиной, без толку гоняющей раскалённый газ. Поршни ещё несколько раз поднялись и замерли в нижнем положении. Гедимин осторожно, одними тугоплавкими когтями, вынул чашу и обернул защитным полем.
— Ветер недолго пел в ущелье, — заметил Кут’тайри, пристально следя за сарматом. Тот раздосадованно сощурился.
— Погода нелётная. Опять таскать мешки… Ненадёжная тут механизация.
Он вынул термоэлемент из второго цилиндра и повернулся к выходу. Краем глаза он заметил слабое движение у стены, но обернулся только в «шлюзовой камере», когда понял, что кто-то всё ещё идёт за ним. За плечом стоял Кут’тайри. Он завернулся в накидки и обернул голову скатертью, оставив узкий просвет над глазами.
— Ты куда?
— Никогда не видел копающих Джагулов, — отозвался беглый жрец. — Если слух меня не подвёл, Экеста засыпали твоим песком долину. И оттуда его будут носить. Удобно смотреть с обрыва.
Гедимин мигнул.
— На улице холод. Полторы тряпки тебя не согреют!
Он выгреб из ближайшей печи горсть кейека и протянул жрецу.
— Держи и не двигайся. Сделаем тебе термоизоляцию.
Сложнее всего было за доли секунды рассчитать, сколько нужно воздуховодов. Они соединили два слоя защитного поля, и Гедимин замкнул его на обмотки на ступнях Кут’тайри. Тот молча следил за сарматом; кейек исчез в слоях его накидок, скатерть он, подумав, снял с головы и обернул вокруг шеи.
— Чуть станет холодно, бегом в цех, — сказал Гедимин, недовольно щурясь. — Не на что там смотреть.
…Длинный кокон защитного поля светился над обрывом. Кут’тайри маячил там уже полчаса, и свечение становилось только ярче. В туннеле, «построенном» на дне ущелья, тоже было светло — горели и термочаши, и фонари сарматов. Джагулы, не разгибаясь, швыряли песок в мешки — Гедимин и Эгнаций еле успевали разгружать их. На несколько минут в тёплом «коридоре» задержались Джаарган и Урджен — сармат видел краем глаза, как они садятся на тектоновые заготовки, потом — как встают и медленно, поддерживаемые под руки, проходят мимо барханов и складских ангаров. «Передвижной лагерь» ждал их за складами — сааг-туул лежал на выходе из ущелья.
Бросив наземь последний пустой мешок, Гедимин скользнул взглядом по рабочим — уже и без часов было видно, что их смена завершается.
— Пересменка, — бросил он Эгнацию и быстро пошёл к ангарам. Несколько секунд — и он уже стоял в считанных метрах от сааг-туула и стучал кулаком о кулак. После первого удара «люки» в боках зверя захлопали, после второго наружу высыпали кочевники. Они, похоже, подготовились — поснимали часть цацек и надели накидки с наименьшим количеством бахромы и бусин. Некоторым одежда была велика или впритык, — Гедимин подозревал, что «рабочая униформа» — общая на всё племя, и что её, в общем-то, немного.
— Идём, — сказал он, жестом направляя собранный отряд в проход между ангарами. Тут замыкался защитный купол; на входе в него Гедимин сделал туннель с резкими изгибами, чтобы хоть как-то задержать тёплый воздух внутри. И всё равно тепло выходило, и даже сааг-туул это чувствовал и подставлял морду под тёплый ветер.
Выйдя из-за ангара, Джагулы, как по команде, взглянули вверх. Сквозь купол просвечивал красно-жёлтый «факел» над обрывом. Кут’тайри, отогревшись внутри кокона, вымотался из накидок и распушился — и никуда не собирался уходить.
— Сэта, — Джагул, прижав уши, повернулся к Гедимину. — Зачем там Сэта?
— Скучно ему, — сармат пожал плечами. — Эй! Смена!
Джагулы, выпрямившись, повтыкали лопаты в песок и двинулись к ангарам. На несколько секунд они задержались там, где воздух был чуть холоднее, отряхиваясь от песка и вытирая мокрые ладони. Пара, валящего из пастей, было не видно — под куполом основательно потеплело.
Кут’тайри, поймав недовольный взгляд Гедимина, изобразил дружелюбную ухмылку и дотронулся до подвески-«трилистника». Джагулы, уже взявшиеся за лопаты, косились на него, прижимая уши.
— Сэта делают воздух твёрдым? — один из рабочих протянул руку к низкому «потолку». — И они так делают?
— Кокон сделал я, — отозвался Гедимин, ставя наполненный мешок вертикально. В некоторые «контейнеры» оставалось закинуть три-четыре лопаты песка, и можно было тащить их на склад. «Когда мы всё это засунем внутрь, там останется чуть меньше кубометра свободного места,» — прикидывал про себя сармат. «Где можно освободить ячейку? Задействовать столярный склад? Там сейчас полторы решётки, термоизоляция и моё барахло. Что ещё можно перетащить?»
— Почему Сэта здесь? — один из рабочих выпрямился, недовольно скалясь. — Сэта не живут в чужих городах. Даже у Кьюссов.
Кут’тайри, до того дружелюбно ухмылявшийся, внезапно оскалил все четыре пары клыков и громко зашипел. Джагул, прижав уши к голове и вздыбив шерсть на загривке, схватился за лопату. Гедимин, недовольно щурясь, указал жрецу на здание цеха. Кут’тайри спрятал клыки и сложил руки в почтительном жесте. Сармат тяжело вздохнул. «Поле, что ли, непрозрачным сделать? Джагулы явно опасаются. Давние соседи…»
…Последние пригоршни песка Гедимин поддел ковшом. Места на складе осталось чуть-чуть. Сармат вспомнил песчаные россыпи на дне пещеры и устало махнул рукой — «ладно, хватит». Джагулы с последней смены перебрались от ворот склада на середину извилистого коридора — под куполом уже было слишком жарко.
— То, что снизу, филки поднимут? — спросил Эгнаций, складывая у ворот мешки и лопаты. — Подъёмник разбираем до завтра?
Гедимин кивнул.