— Много думаешь, — буркнул Гварза, жестом попросив аборигенов притихнуть. — Строй выгородки.
…Передвижные кухни разбирать не стали — Гедимин просто обернул всё, что было внутри и снаружи, защитным полем, так плотно, чтобы ни одна молекула не могла сдвинуться. Скогны и Бронны сбежались к «разоряемому» лагерю, но близко не подходили — только Гварза, поговорив с ними, вернулся к повозке и проделал в плотном куполе узкие отверстия — точно над прорезями в крышках котлов, так и не снятых с жаровен. Стаскивая волокуши вниз по крутому склону, Гедимин прислушивался, ожидая плеска и громкого шипения, но пар стравливался тихо, а жидкость не выливалась — да и было её в густом вареве аборигенов обычно немного. Сняли жаровни с повозок уже в ангаре, быстро расставив кухонные принадлежности по квадратам и разложив рядом спальные мешки. Гедимин ещё раз проверил работу «шлюза», подвигал рычаги вентиляции, — завтра предстояло закрыть её плотнее, изолируя «барак» от едких испарений, но завтра и пара внутри должно было стать куда меньше — Текк’ты под кислотный ливень не приползали, и готовить для них было не нужно.
— Ну ладно, — выдохнул сармат, оглядываясь на закрытый ангар; из вентиляционных продухов сочился пар, полупрозрачные выгородки вдоль стен подсвечивались изнутри — жёлтый свет шёл из узких прорезей «окон». — Здесь Бронны и Скогны. Остаются Джагулы. И их тварь.
— Никого не забыл? — Гварза, уже поднявшийся на середину крутой тропы, что-то высматривал наверху.
— Там! Там! — проверещали на бегу пятеро нхельви. Ещё десятеро, поднявшись из ущелья, побежали следом. Гедимин ждал, что за ними из темноты кинутся многочисленные стаи, но, когда нхельви исчезли за откосом, их по-прежнему было пятнадцать.
Гварза резко выбросил руку вверх, и на его ладонь медленно опустился дрон-разведчик. Второй вертелся на одном месте, повиснув в десяти метрах над землёй, на границе световой сферы. Гварза, досадливо хмыкнув, потыкал в пульт — аппарат спикировал в ущелье, Гедимин еле успел поймать его.
— Проверь на холодоустойчивость, — бросил ему Гварза, протягивая второй дрон. — Будут посменно облетать плато. Укреплённые посты снимаем, оставляем минимальные патрульные отряды. Основная нагрузка на дронах, а значит — ежедневная проверка.
Он выразительно глянул на Гедимина. Тот пожал плечами.
— Должны выдержать. Если не мутируют.
«Значит, филки больше не охраняют холм…» — Гедимин, выбираясь из ущелья, искал взглядом опустевшие «блиндажи», но их, по-видимому, разобрали за ночь. «И местные тоже. Даже нхельви куда-то делись. Досадно. Тревогу поднимать они умели.»
— К дронам можно прикрутить сирены, — сказал он, нагнав Кенена Гварзу у недостроенного «коридора». — Если что — все услышат, успеют отреагировать. Местные сняли все посты? Не боятся кочевников?
Гварза, хмыкнув, постучал пальцем по термометру.
— Даже спятившие кочевники не полезут сюда в месяце Льда. Бояться следует холода… и менее осязаемых вещей. Разберись с коридором! Один из выходов протяни до обрыва. Местные думают, что они в безопасности, но из виду их лучше не упускать.
…Подземного толчка Гедимин не почувствовал — только на зеркальных стенках чаши, которую он держал в руке, задрожали блики. Сармат наклонился, чтобы поставить «термоэлемент» в ямку на вершине оттаявшей гравийной кочки — и прямо под рукой, в считанных сантиметрах от ступни, из камня всплыла бронированная морда.
— Песок-камень не ломают. Надоело.
Гедимин мигнул.
— Что, совсем? — он схватился за сигма-сканер. В толще скалы шевелились змеевидные силуэты — разминали камень, лепили пластины и трубы, заканчивали тонкую доводку большой цистерны. В главном корпусе было пусто — ни гор гравия и песка, ни живых камнедробилок.
— Всем надоело, — пояснил, всплыв ещё на пару сантиметров из-под земли, Текк’т. — Не будут.
— Ясно. Лепи камень, — Гедимин махнул рукой. «Надоело,» — он еле слышно хмыкнул. «Хорошее объяснение. Ладно, подождём, пока заскучают по работе. Всё равно склады забиты. На нижние полусферы нам хватит, а до верхних ещё надо дожить.»
…Дрон плавно взлетел с ладони Гедимина и поплыл вертикально вверх. Сармат перевёл взгляд на пульт. Аппарат поднялся на тридцать метров и повернул к «востоку». Экран, разделённый надвое, покрылся редкими точками.
— Постовые, — Гварза, следя за пометками, сверился с журналом. — Аборигены у башен. Вон то скопление — Джагулы. Хм… В целом работает.
Гедимин отпустил с ладони второй дрон. Аппарат медленно поплыл на «запад». Вторая сторона экрана покрылась точками разных цветов.
— Это мы, — Гварза поднёс палец к двум зелёным пометкам. Мимо пробежал десяток жёлтых — под сканирующий луч дрона попала стайка нхельви.
— Что с экстремальными условиями? — Гварза, прикрыв экран, внимательно посмотрел на Гедимина. Тот пожал плечами.
— Это дрон для планетарных исследований. Выдержит всё, кроме расплавленного металла. Защитное поле сверху — и пусть летает.
Гварза с сомнением покачал головой.
— Перебор. Но если выдержит обычные местные заморозки… Ладно, можешь идти. Филки сегодня будут нужны? Что там с песком?
— Возьму Джагулов, — Гедимин оглянулся на дальний край плато — кочевники залегли где-то там, в паре десятков метров от холма. — Ненадолго. Песок — всё… по крайней мере, до конца заморозков.
Гварза хмыкнул.
— Значит, строительство движется… — пробормотал он, отворачиваясь. — Вечером сдашь Айзеку план. Что закончено, что в процессе, что намечено.
Он успел скрыться в тепловом лабиринте раньше, чем Гедимин нашёлся со словами. «План, мать моя колба…» — сармат сжал пальцы в кулак и угрюмо сощурился Гварзе вслед. «Самое время сейчас планировать. Тут не знаешь, что завтра на голову свалится…»
…«Шлюзовая камера» горячего цеха была плотно закрыта с двух сторон. С четырёх костяных вешалок, вбитых в стену на небольшой высоте, свисали многослойные накидки, бахрома и нити бус. На пятой, торчащей из камня на метр выше, болталась длинная куртка из обрезков плотного войлока, а рядом, на ремешках с костяными крючками, — войлочные беспалые носки и рукавицы. «Утеплители,» — Гедимин протянул было руку к чужой одежде, но вспомнил давнюю попытку выстирать войлок и убрал ладонь за спину. «Дрянь дикарская. Но тут даже с ними проблема. Зачем было тащить орду поселенцев туда, где для них ничего не готово? Десятеро. Ну, полтора десятка. С полным снаряжением на каждый сезон. С подготовленной жилплощадью. Нет, надо нагнать полторы сотни. И пусть сидят голышом в бараке и спят в две смены. Кто это всё вообще планировал⁈»
Внутренняя дверь приоткрылась на пару сантиметров, и из цеха долетел недовольный визг. Через пару секунд сердитые звуки сложились в слова.
— Четыре печи в доме стекла — и вы вчетвером заняли все их⁈ Теперь в дом стекла пускают только ручейников⁈
— Довольно печей в Сэви и Синви, — отозвался кто-то. — Там у вас свои дома стекла — вот в них и идите!
— Вас всего четверо, — услышал Гедимин угрюмый голос Ардана. — И их четверо. Места у печи хватит всем, инструментов тоже. Вы работать собираетесь?
Кто-то сердито взвизгнул, следом заверещали. Ардан вполголоса помянул спаривание «макак».
— Мастер стекла сказал — дай инструмент!
— На что тебе инструмент, рыбоед? Ты стекла не нюхал!
Гедимин с тяжёлым вздохом отодвинул дверную створку и вошёл в цех. На секунду стало тихо.
— Мастер Дим-мин! — очень сердитые Скогны в меховых накидках глядели на него снизу вверх. Четверо, уже без накидок, сгрудились у печи, держа в руках трубки и штыри — не как инструмент, а как дубинки, и явно готовились к драке. Гедимин молча дёрнул рукой, растягивая между двумя «отрядами» защитное поле. «Это для начала.»
— Вот только подумал спокойно с ними позаниматься… — Ардан развёл руками. — Четверо тоготцев, свободная печь… и эти вот. Гедимин, ты не сильно занят? Возьмёшь новичков?
— Что случилось-то? — спросил сармат, недовольно щурясь. «Вот не зря Вепуат разводил все племена по разным сменам. Тоготцы и синвийцы вместе не работают. Только грызутся.»
— Все, кто у нас выучился, уехали в Синви и Сэви, — быстро проговорил Ардан. — Мастеров тут не осталось. А эти четверо — из Синви. Приехали готовить. А теперь им интересно учиться. Их мастеров нет, тоготцы учить их не хотят. А я с нуля сам не помню. С чего там начинают-то?
— С шихты, — отозвался Гедимин, заглядывая в соседнюю печь. С вечера филки загрузили её чёрнопесочной рудой; газ уже вышел, осталась горка чёрных кристаллов. Гедимин выгреб дымящийся песок на поддон и повернулся к Скогнам.
— Кто из Синви? Идите сюда.
Подошли не все — двое остались на месте, только сильнее нахохлились. Один из подошедших нерешительно стянул с головы шапку.
— Ты нас пустишь учиться?
Из-за прозрачной «стены» кто-то насмешливо взвизгнул, но окрик Ардана прервал «веселье» — Скогны зашуршали стеклянной скорлупой и зазвенели захватами.
— Пущу, — буркнул Гедимин. — Вылезайте из шуб, тут жарко. Вы, двое, кого ждёте?
— Ты позвал тех, кто из Синви, — проверещал абориген; усатое лицо уже блестело от пота — в цехе и впрямь было жарко. — Мы из Сэви.
— Уран и торий… — пробормотал Гедимин. Хотелось приложить ладонь к лицевому щитку, но он сдержался.
— Нет у меня ни места, ни времени, чтобы учить каждого Скогна отдельно. Или вы все вместе встаёте к печи и учитесь, или все вместе идёте… в ущелье.
Он задвинул заслонку и прислонился спиной к печи — осторожно, чтобы не повредить конструкцию. Скогны переглянулись. Один из сэвийцев нерешительно приподнял шапку.
— Мы не говорили дурного про Синви и его мастеров. Мы — не тоготцы.
— Наши города на одной реке, — синвиец сунул снятую шапку под мышку и развязал пояс. — Повесим одежду на крюки, как тут заведено. У ручейников нет даже своей шихты! Ходят и клянчат по углам. О чём говорить с ручейниками⁈
…Защитное поле Гедимин не убирал, пока все, кроме сарматов, не ушли из цеха. Из приоткрытого продуха донеслось что-то про рыбоедов — Скогны, огибая цех, продолжали разговор, но до драки вроде бы не дошло. Гедимин с тяжёлым вздохом задвинул заслонку и пересчитал инструменты.