Гедимин взглянул на экран сигма-сканера.
— Пуст. Как зовут ядерное существо?
— Накопители отнесёшь Кенену, — велел Айзек, протягивая сармату красные обручи и излучатель. — И это тоже. Существо… Пластины!
— Да закрыты, закрыты, — Гедимин, машинально проверив височные щитки, досадливо сощурился. — Как его зовут?
— Ку-унну, — ответил Айзек, опускаясь в операторское кресло. — И без экспериментов, ясно?
«Без экспериментов…» — Гедимин, выбираясь из бункера, недовольно морщился. «А что можно узнать без экспериментов⁈ Значит, Ку-унну… почти как „Куэнны“. Может, это и не отдельная сущность, а воспоминания о высокоразвитой цивилизации?»
Наверху было шумно. На дальней окраине, под ступенчатыми маяками, стучали костяные барабаны, выли трубы-раковины, и кто-то высвистывал ритм на особенно пронзительной дудке. В красном свете жаровен мелькали силуэты — мелкие и размашистые, миниатюрные хвостатые, рослые, чётко очерченные… Иногда Гедимин видел белые вспышки — двое стражей переходили от маяка к маяку. Сармат вспомнил, как обильно там угощают всех, кто не успел увернуться, и едва заметно ухмыльнулся. «Ага, два чёрных силуэта… В перьях — Эгнаций, а вон там — Гварза. Командир, мать его пробирка… всегда на важном посту…»
Не успел он подойти к маякам, как из-за холма донёсся протяжный вой. Потом кто-то застучал в бубен, и над обрывом поднялась ещё одна светящаяся вышка. Она была тонкой, ажурной, собранной из костей, второпях обмазанных церой — неровно, то пятнами, то полосами; с их отростков свисали дымящиеся мешочки и подвесные, на шипах, сосуды. Гедимин включил сигма-сканер — и увидел всю конструкцию, надетую, как хомут, на спину сааг-туула. Сам зверь, ненадолго поднявшись на ноги, медленно прошёл вдоль обрыва и снова улёгся. Вместе с ним за холмом спряталась вышка — только тонкая верхушка ещё светилась над скалой. Скогны и Бронны пронзительно заверещали, из-под обрыва донеслось обрывистое рявканье. Затем бубен застучал с удвоенной силой, а ракушки завыли вразнобой.
— Кет? — Гварза вынырнул из темноты, и Гедимин мигнул от неожиданности. — Ходит и трясёт накопителями. Хоть бы экранировал!
Сармат, досадливо щурясь, обернул красное «стекло» защитным полем.
— Где твои операторы сброса? — он криво ухмыльнулся. — Сейчас тут у всех фейерверки. Пора и нам запускать. Вот только бубна нет. И ракушек. Принести сирену?
…Ослепительный зелёный свет разлился по небу в полной тишине. Гедимин стоял к аборигенам спиной, внимательно глядя на гаснущий световой гейзер, и затылком чувствовал десятки взглядов. Даже бубен под обрывом притих — Джагулы не видели подготовку к сбросу энергии, но сам луч не заметить не могли. Сармат с кривой ухмылкой развернулся к маякам. «Вот и мы поучаствовали в ритуалах. Теперь пойду работать. Светильники сами себя не сделают.»
…Гедимин закрыл «шлюзы» — теперь стук, вой и верещание с улицы просачивались через немногочисленные продухи и не отвлекали от мыслей. Подумать было о чём — о монтаже конструкций, о траспортных туннелях от складов к подземным полостям, о нехватке и непредсказуемом поступлении ресурсов… и о непонятном существе, которое должно было явиться ночью. «Если эта штука схожа с Икси, дозиметр опять покажет бред. Может, даже раньше, чем хранитель испугается и спрячется. Успокою его и пойду общаться. С чего Айзек взял, что я хочу нахамить? Это ведь глупо…»
Дверь склада тихо приоткрылась. Гедимин изумлённо мигнул.
— Кут’тайри? А ты чего не на гуля… — он замолчал на полуслове и досадливо сощурился. «В долине минус сорок. Только термофилов там и не хватало. И остальным пора бы в укрытия.»
— Там горят не мои огни, — отозвался Сэта, выходя в цех. В руках он держал небольшие, но старательно сделанные сосуды из цветного стекла. От них шёл пар — питьё и пища, положенные внутрь, ещё не остыли, а может, их постоянно подогревали.
— Разрешишь положить подношения у порога? — спросил беглый жрец, не глядя на Гедимина.
— Это для Ук… — сармат вовремя прикусил язык. — Давай. Вроде бы нужно их куда-то наверх… Если положим на крышу, будет нормально?
…Гедимин боялся, что сосуды скатятся с гребня крыши, но их ножки твёрдо встали в выемки. Сармат убедился, что ничего не падает, и мягко спрыгнул на гравий. Оранжевый свет у торца ангара погас — Кут’тайри наконец убрался с холода и прикрыл за собой дверь. Гедимин оглянулся на сосуды, незаметные в каменных складках, и пожал плечами. «Он был благодарен. Надеюсь, за ночь не треснут. Сделаны вроде прочно.»
…Кут’тайри уже сыпал шихту в плавильный конус и поглядывал на закупоренные трубки с церой. Гедимин встал рядом с ним, отмерил светящийся краситель и снова шагнул к стене.
— Только Хеттийиррн работает в эту ночь, — заметил Сэта, искоса взглянув на него. — Больше никто, даже из Равных Куэннам. Не собирают камешки, не копают песок…
— С песком покончено, — отозвался Гедимин, задумчиво глядя на задвинутую заслонку. Видел он наклонные туннели, текущий по ним песок и две вогнутые полусферы на гравийной «подушке».
— На нижние полусферы хватит. А о верхних будем думать, когда потеплеет. Быстро всё-таки Текк’ты работают. Думал, полгода провозимся с этим дроблением. На Земле отправили бы грузовой глайдер к карьеру, а здесь… Ближайший песок, наверное, в Сфене Воды. Мокрый песок в минус шестьдесят… не знаю, что легче — камень дробить или это оттаивать и сушить. В тёплые месяцы можно было бы поискать карьер…
Он заметил, что несёт уже что-то несвязное, и замолчал. Сэта молча смотрел на него.
— Песок из Сфена Воды? — он наклонил голову набок и шевельнул ухом. — Ты хотел взять для дома Пламени песок из Сфена Воды?
— Ну или где он тут есть, — пробормотал Гедимин, недовольно щурясь. — Поблизости, наверное, только гравий и глины. Да ладно, работа уже закончена. Долгая, тяжёлая… у нас бы в такое не ввязались.
Он поморщился, представив, как сыплет гравий в огромную, на пол-ущелья, камнедробилку с поршневым мотором. «Вот это я строить не буду. Проще добраться до Сфена Воды. Не на другой же он планете, в конце концов…»
— Если бы Сфен Воды был совсем рядом — ты из него взял бы? — спросил Кут’тайри, пристально глядя на сармата. — Случайно вышло, что далеко, — и поэтому ты дал работу Текк’там?
— Ну да, — Гедимин досадливо дёрнул плечом. Чувствовать себя идиотом он не любил, а под пристальным взглядом жреца ощущение становилось всё сильнее.
— Не специально же я занял их такой ерундой! — он сердито фыркнул. — Потом ещё возня с подъёмом… Тьфу ты!
Кут’тайри наклонил голову на другой бок.
— Для чего дому Пламени песок? Что с ним будут делать?
— Подушку для смягчения ударов, — Гедимин потянулся было за листком для чертежа, но осёкся и опустил руку. — Так здание прочнее.
Грива существа взлетела вверх языками пламени.
— Ты хотел взять нечто из Сфена Воды и сделать из этого… опору? Опору для прочности⁈ Ты говоришь, что думаешь, или смеёшься надо мной?
Гедимин мигнул.
— Что не так? — он растерянно взглянул на Кут’тайри. — Что-то со свойствами того песка? Он чем-то отличается…
Сэта встряхнул головой. Вдоль шеи проступили раскалённые докрасна пятна.
— Вода не бывает опорой. Она не стоит. Она движется. Может застыть, но двинется снова. Обязательно. Земля — опора. Камень может быть опорой. Вода — нет. Ты не знал? Держал в руках само Пламя — и не знал⁈
— Стой, — Гедимин поднял руку. — Ещё раз, и не так быстро. Ты говоришь — никакой минерал из Сфена Воды не будет долговечным? А песок из местного гравия, из Сфена Земли…
— Земля — наилучшая опора, — жрец прикрыл ладонью алую полосу на шее. — Лучшая для дома Пламени. Крупные камни, мелкие, песок, — всё должно быть из Сфена Земли. Если хочешь, чтобы стояло, а не сыпалось и текло. Опираться на воду… ты, верно, выпил лишнего, мастер Хеттийиррн. У карликов много дурманного питья. Не бери его больше. Твой разум очень страдает.
Гедимин быстро отвёл взгляд, подавляя смущение и растерянность. «Сопромат, sa hasu… Равнинный сопромат. Чудом повезло его учесть. Гедимин, ты идиот!»
— Стой тут, — буркнул он, протянув руку к плечу Кут’тайри, и тут же её отдёрнул. — Я тебе покажу… расскажу о разных материалах. Что из чего будет строиться, и для чего нужно. Ты скажешь, так или не так. На вашей планете много странностей. Легко запутаться.
…«А надо было всё это выяснять четыре месяца назад!» — думал Гедимин, выходя из ангара на притихшее плато. Стук, вой и свист утихли, и это было к лучшему — мозг и так трещал и искрил. Но голова не гудела, и это значило, что полученная информация, даже очень странная, не была бредом — или что детекторы бреда за четыре месяца на Равнине перегорели и восстановлению не подлежали. «Стихии, мать моя колба… Сочетания, взаимодействие…» — сармат потерянно качнул головой. Утешало только то, что серьёзных нарушений «специалист по равнинному сопромату» не нашёл — даже по местным диким правилам станция должна была простоять очень долго. Если не взорвётся изнутри — от изменения критической массы ирренция, лишнего оборота вращающейся конструкции или «схлопывания» стихий Огня и Льда. Жрецу больше всего не нравилось последнее. Поршневые машины он видел, но подходить к ним опасался — и Гедимин, вспоминая, что сталось с первым подъёмником, думал, что он прав. «Свойства материалов, на которые может повлиять отношение наблюдателя… Квантовая физика, мать её пробирка,» — сармат криво ухмыльнулся. «Пойду воды на голову налью.»
… — Ты знал, что песок из Сфена Воды непригоден для строительства?
Айзек развернулся от монитора и удивлённо мигнул.
— Что?.. Как ты добрался до Сфена Воды посреди зимы⁈
— Не был я там, — Гедимин едва удержался от сердитого фырканья. — Тем не менее — ты об этом знал? Почему молчал⁈
Айзек растерянно хмыкнул.
— Гедимин, физика и инженерия — это по твоей части. Тут мы тебе полностью доверяем. Непригоден — ну, пусть будет так. Вот только… ты разве его использовал?
Гедимин рухнул в кресло, уронил локоть на пульт и недовольно сощурился, услышав костяной скрежет. «Ещё и это чинить…»