— Тут их нет, — отозвался ремонтник, пробираясь мимо струй воды и шумных филков к технологическому помещению. «И тут то же самое. Камни остыли примерно на треть. Определённо, это из-за вчерашней аномалии. Надо будет пройти по всем зданиям…»
— Мне ещё ехать, — сердито сказал кто-то за спиной Гедимина. — На Землю ехать, если ты забыл. В чём — вот в этом?
— До вечера никто никуда не поедет, — отозвался другой; этот голос был Гедимину знаком. — А к вечеру я тебе всё верну. Таркасан, не жмись! Все поселенцы ходят без брони и без «ирид», и никто ещё не помер!
Гедимин, еле слышно хмыкнув, переложил нагревшиеся камешки в чашу и повернулся на голос. У стены, не обращая внимания на прохладу, стоял мокрый Альгот и сердито щурился на Таркасана. За его спиной тянулся ряд белесых «бочек» с потемневшей жидкостью. Волокон, плавающих в ней, было не видно — то ли растворились, то ли набухли и осели на дно.
— Зачем тебе броня? — спросил Гедимин. Химик мигнул, будто только что его заметил.
— В строительном респираторе кислотой не подышишь. Холод холодом, а испарений будет много. Таркасан! Ты, может, хочешь вместо меня пособирать реактивы?
Гедимин мигнул.
— Ты что, собрался под кислотные осадки? Не будешь сидеть в укрытии? — он недоверчиво взглянул на филка. «Респираторы можно бы доработать. Но это будет куча сменных кассет под каждую молекулу отдельно. Разве что он сам что-нибудь придумает. Он изобретатель. Как Хольгер.»
— Дай ему броню, — сказал он Таркасану. — После дождя мы всё вернём. Альгот, тебе сколько реагентов нужно?
…Чертить на ходу было неудобно. Гедимин, забыв уже, куда и зачем шёл, устроился в шлюзовой камере бронехода с картой Сарматского плато. Альгот заглядывал в план из-под руки, то и дело тыкая в экран. Гедимин морщился, но терпел.
— И весь этот массив вешаем на миниреактор, — он ввёл последние данные, довольно хмыкнул и протянул Альготу готовую схему. Тот недоверчиво усмехнулся.
— Выдержит?
— Угу. Самый сложный момент… — Гедимин тронул центральную часть схемы; белые «пластины», накрывшие собой холм, приподнялись и свернулись, их условное содержимое посыпалось в нижнюю точку углубления. — Это быстрый сбор накопленного сырья со всей площади. Всю эту конструкцию нужно свернуть в саму себя, ничего не рассыпав. А это займёт время…
— При сильных осадках промежуток может быть секунды три-четыре, — Альгот «растянул» схему обратно. — Ну, пять-шесть. Собрать, наверное, успеем. А развернуть заново?
— Если только повесить свёртку не на один центр, а на два-три, — Гедимин задумчиво сощурился, внося в схему изменения. Цифры в углу мигнули.
— С «иридой» я обращаться умею. Но до такого уровня мне ещё далеко, — Альгот с сомнением покачал головой. — А найти ещё двоих…
— Один центр возьму на себя я, — сказал Гедимин. — Всё равно сегодня работы не будет. А вот третий…
Внутренний шлюз открылся, выпуская в камеру рослого сармата в расстёгнутом жёлтом комбинезоне. Из-под комбинезона торчали скомканные края чего-то войлочного.
— Грёбаные тряпки! — выдохнул сармат, поворачиваясь к Гедимину. — Так ведь заскучаешь по вашим скафандрам…
Он поддёрнул полу войлочной куртки, затолкал её под комбинезон и, закрыв швы, криво ухмыльнулся.
— Гедимин, ты не знаешь, когда выдадут нормальную одежду?
Альгот, хотя его ни о чём не спрашивали, отвернулся от чертежа и сердито фыркнул.
— Вот как она вырастет на дереве — так сразу!
— Тихо, — Гедимин осторожно тронул его за плечо. — Эгнаций ещё ничего не сказал… Эгнаций! А скафандр…
— У Вепуата, само собой, — Эгнаций недовольно сощурился. — Гедимин, а без деревьев точно никак?
— Проси у Айзека ипрон и тхелен, — теперь сощурился Гедимин. — Свободная литейка, пара кило гзеша — и я соберу тебе броню.
Альгот фыркнул.
— С парой кило гзеша я бы сам броню собрал! И без ипрона обошлось бы. Эгнаций, тебя на склад отвести⁈ Сырья нет. Нет сырья — нет одежды. Так понятно?
«Скафандр у Вепуата…» — Гедимин слушал их «общение» вполуха, задумчиво глядя на схему. «Вепуат больше не в карантине. Если он только согласится…»
… — Гедимин! — Вепуат с радостной ухмылкой поднялся из-за стола, и все его перья распушились, а крылья захлопали вразнобой, цепляясь за мебель и переборки. — Сегодня, с утра, — ничего не было с кейеком? Никаких странностей не заметил?
Гедимин, забыв об Альготе и его планах, ошеломлённо мигнул.
— Было. Ты откуда знаешь?
— Так месяц Льда, — Вепуат неловко ухмыльнулся. — Кейек — огненный. Лёд противостоит огню. Вот я и подумал — есть же вероятность…
Гедимин угрюмо кивнул.
— Кейек выдохся. Температура упала на треть. Пойду облучать термоэлементы. Пока все не замёрзли с этими противостояниями. Кстати — ты знал, что песок из Сфена Воды для строительства не пригоден?
Вепуат хмыкнул.
— Даже так? Нет, не знал. Но можно было предположить. Вода и воздух — они про движение…
Гедимин тяжело вздохнул. Сейчас, в нормально оборудованной лаборатории, под лучами земных светодиодов, без странных завываний с окраины, такие соображения казались куда менее убедительными. «А с чего я вообще поверил Кут’тайри?» — щёлкнуло в мозгу, и сармат сузил глаза. «Он сам в это верит? Пусть так. Но ему ведь положено — он тут живёт. А я-то куда⁈»
— Такие вещи надо проверять, — мрачно сказал он. — У тебя есть минералы из Сфена Воды? Нужен эксперимент…
Кто-то постучал бронированным кулаком по его предплечью. Кулак был маленький, но получилось звонко.
— Сарматы! — Альгот, успевший переодеться в чёрную броню, перевёл взгляд с Вепуата на Гедимина. — Там уже сверкает, и скоро польёт. А у нас ни кварка не готово. Гедимин…
Сармат кивнул.
— Обещал помочь в сборе химикатов, — сказал он, тронув Вепуата за плечо. — Но вдвоём будет сложно. Если ты не очень занят…
Вепуат радостно хмыкнул.
— Химикаты? Да запросто. А что конкретно делать?
…Над головой сверкнула розовая вспышка. Она долго не гасла, то тускнея, то разгораясь ярче прежнего, но ни один блик не упал ни на скафандр Гедимина, ни на мёрзлый гравий. Полыхающее в три цвета небо было отдельно, земля, тонущая в темноте, — отдельно.
Оттуда, где стоял Гедимин, прикрывшийся защитным куполом, были видны три десятка квадратных метров, застланных белесыми «поддонами» — и ещё два широких световых пятна в отдалении. Всё остальное тонуло во мраке. Гедимина подмывало пройти десяток шагов и проверить, что стало со ступенчатыми «маяками» — за ночь они погасли, но густое облако тьмы над ними вроде бы развеялось… по крайней мере, нелепый минус с дозиметра пропал — радиационный фон пришёл в норму. «То ли фонари забрали охранники, то ли унесло вчерашнее существо,» — думал сармат, глядя, как розовые вспышки сменяются зелёными. Что-то заблестело в жёлтом свете фонаря, медленно спускаясь на холм. На ближайшем поддоне сверкнули золотистые блёстки. Гедимин протянул руку — желтоватая крупа просыпалась меж пальцев. Ещё секунда — и холм накрыло мелким жёлтым градом.
Сармат схватился за генератор защитного поля, вытягивая края «поддонов» кверху, и вовремя — золотистые кристаллы рикошетили в разные стороны, улетая куда-то в темноту. Ближайшую «ёмкость» засыпало на три миллиметра, прежде чем стук падающих крупинок стал редким. Долгая жёлтая вспышка в небе полыхнула ещё раз и угасла. Порыв ветра поддел кристаллическую крупу со дна, швырнул вбок, но она скатилась со стенки «поддона». Альгот заорал, размахивая фонарём, и Гедимин вскинул «арктус», сворачивая защитные поля в один сжимающийся шар. Ещё секунда — и белесая сфера, набитая жёлтой «крупой», лежала у его ног. Сармат зашевелил пальцами, воссоздавая слой «поддонов» с высокими краями. На холм уже спускались крупные хлопья красных игольчатых кристаллов.
…В защитное поле ударила тяжёлая капля и расплылась серой маслянистой лужицей. Гедимин мигнул. Упала ещё одна капля, оставив масляную плёнку, — и следом хлынул ливень. Через пару секунд пришлось хвататься за «арктус» — защитное поле растворялось на глазах. Кристаллические реагенты ему не вредили, но теперь лилась жидкость…
Дождь закончился быстро — поддоны едва покрылись едким «маслом» на пару миллиметров. Гедимин уплотнил поле, прежде чем свернуть его в сферу. «Седьмая. Небо, кажется, тускнеет…»
— Переры-ыв! — закричал, размахивая фонарём, Альгот. Он уже бежал к Гедимину, держа в охапке белые сферы.
— Давай сюда. Я их в баки, — выдохнул филк, поравнявшись с сарматом. — Я быстро. Снова начнётся — собирайте, что сможете!
…Гедимин выключил генератор защитного поля. Поддоны, почти уже сформированные, растаяли, зеленоватая крупа замороженной «щёлочи» просыпалась на землю. Альгот с сожалением проводил её взглядом и развёл руками.
— Места нет, сарматы. Совсем нет. Сколько было, всё заполнил.
— Можно, пока не потеплеет, хранить россыпью, — предложил Гедимин, глядя на зелёный снег. На холме посветлело; за снегопадом проступили тёмные силуэты ступенчатых башен, складчатая крыша горячего цеха, край обрыва. Небо ещё вспыхивало, но с каждым разом тусклее.
— Активные реагенты хранить россыпью? — Альгот шумно вздохнул.
— Что им будет в минус пятьдесят? — Гедимин покосился на термометр. До названной им отметки оставалось всего пять градусов.
— Не знаю, проверять не буду, — качнул головой химик. — Спасибо за помощь. Идите в укрытие!
Не дожидаясь ответа, он почти бегом пустился к лаборатории. Гедимин остался на месте, глядя на коридоры, прикрытые защитным полем, и складчатые крыши. Зелёный снег захрустел под ногами — Вепуат подошёл и теперь оглядывался по сторонам, будто впервые эту местность увидел.
— Если бы у Альгота не кончились цистерны, — пробормотал он, — мы бы отсюда до вечера не ушли. Видишь, какие вспышки?
С неба закапало. Гедимин уплотнил защитное поле над собой и Вепуатом, и вовремя — холм накрыло шипящим ливнем. Зелёный снег даже не таял — с места взлетал облаками пара. Под ноги лёг мелкий серо-зеленоватый осадок.