— Дасьен, — сказали сразу с двух сторон. — Ему вечно не хватает то листьев, то краски. Ты только предупреди, что эти листки одноразовые. А то ведь попробует их отмыть.
— А чем, вообще, сводят текст с такого материала? — задумался кто-то из филков. — Растворителем?
— Механически, — отозвался Гедимин, вспомнив долгие довоенные раскопки в сети. — Сдирают пигментированный слой.
— Сдирают? — Альгот поднял исписанный листок и взглянул на просвет. — При такой глубине пропитки проще насквозь продрать. То ли пигмент не тот, то ли оно всё-таки одноразовое.
— Надо в обложку, — Вепуат снова отвлёкся от записей. — Старая бумага, помню, сильно мялась. А эта на вид ещё более рыхлая. Жёсткая обложка не даст листкам замяться. Так делали раньше. Гедимин, помнишь?
— Угу, — отозвался сармат. — Так и сейчас делают. Подачу волокна, кстати, можно механизировать. Если тянуть между двух валков… Hasu!
— Да ладно тебе, — Вепуат, поспешно поднявшись, похлопал его по локтю. — Не расстраивайся. Ну, не поставишь тут два валка. Обойдёмся без них.
Филки уже забыли о словах Гедимина — они достали мерную плашку и теперь замеряли края листков — видимо, прикидывали, как лучше собирать их в тетрадь. Сармат уже не прислушивался — он, угрюмо щурясь, разглядывал палубу. «Даже простейший процесс не наладить нормально. Занесло же нас в бредовую галактику…»
…Зелёный Пожиратель дремал в контейнере, не подавая признаков жизни. Гедимин уже хотел потрогать его, как усик существа слабо качнулся. Сармат оглянулся на батарею кювет — Айзек всё продолжал опыты над Би-плазмой — но заглядывать внутрь не стал. «Шесть утра. Снаружи, наверное, посветлело,» — подумал он, выходя из отсека. «Посмотрю, что там.»
— Ты куда? — встрепенулся Вепуат.
— Делать замеры, — Гедимин показал анализатор. — Сейчас должен быть пик холода.
Филки за столом переглянулись, разом вздрогнули и притихли.
— В переговоры без меня не лезь, — предупредил Вепуат. — Хоть снаружи в переборку постучи — я выйду.
— Какие переговоры? — Гедимин досадливо сощурился. — С иглицей? С бактериями?
— Да хоть бы и с ними, — буркнул Вепуат. — С тебя станется. Через полчаса не вернёшься — пойду искать.
— Перья не поморозь, — пробормотал сармат, выходя в шлюз.
…Трап успел заиндеветь. Тепло, несмотря на все купола, куда-то утекало — видимо, в промёрзший на много метров гравий. Гедимин постоял у машины, привыкая к холоду. Снаружи было светло — сквозь два слоя защитного поля были видны бело-синие узоры поверх гравия и жёлтые складки на стене дальнего ангара. Ангар местами заиндевел; особенно толстый слой кристаллов и яркий орнамент на них отмечал скрытые вентиляционные проёмы. «Наушники, что ли, надеть?» — Гедимин, настороженно щурясь, шагнул из-под купола на сверкающий гравий. Визг был именно таким, какого сармат и ждал — как и фантомный удар по чувствительным пальцам, хоть Гедимин и прижимал их к броне. «Минус сто двадцать,» — сармат прикрыл экран ладонью и тут же задвинул пластину. «День Льда в месяце Льда… Всё-таки местные свой календарь не с потолка брали.»
На ладонь упали серебристые пылинки. Гедимин машинально смахнул их, но, пока смахивал, на вторую руку лёг ещё десяток. В воздухе реяла, медленно опускаясь на землю, ледяная пыль. Её было не так много, чтобы серьёзно повлиять на видимость, но она была всюду.
«Где-то ещё осталась вода для кристаллизации,» — думал сармат, присыпанный распылённым снегом. Сначала микроскопические кристаллы таяли на тёплой броне, потом перестали — верхний слой обшивки остыл до отрицательной температуры. Медленно, стараясь не тревожить визгливый иней, Гедимин отошёл от бронехода. На экране сигма-сканера был виден пустой цех. На складе, за плотно закрытыми дверьми, качался в гамаке Кут-тайри. Он скусывал жареное мясо с отростков ветвистой кости; вторая, ещё не обгрызенная, дожаривалась над обломками кейека. Гедимин, беззвучно хмыкнув, перевёл сканирующий луч на барак. Филки, экономя тепло, набились по четверо, а то и шестеро в одну ячейку. Кто-то болтал, кто-то играл в фишки; сармат даже увидел выменянную у аборигенов доску для местной игры — филки сгрудились над ней ввосьмером, и из коридора заглядывали те, кому не хватило места. Гедимин нашёл Гварзу, пристроившегося на матрасе в тесной комендантской, и повернул луч вниз, к ангару на дне ущелья.
Слева от сармата что-то громыхнуло. Гедимин развернулся — и увидел клубящееся облако инея. Оно медленно оседало, и сквозь него проступали очертания змеевидного тела. Длинное серебристое существо, сплюснутое с боков, с иглистым гребнем вдоль спины и свисающими игольчатыми «плавниками», висело над глубоким кратером. Его многочисленные лапы обхватили что-то, покрытое панцирем и заляпанное синевато-серой кровью. Гедимин услышал громкий хруст — существо вгрызалось в панцирь и странно посвистывало, что-то всасывая. Сармат увидел, как по извилистому телу пробегают волны — оно раздувалось изнутри и тут же сжималось.
Обломок панциря упал на землю и рассыпался в пыль. Ещё секунда — и существо отбросило сплющенные остатки добычи и исчезло в серебристом облаке. Ошмётки, не долетев, превратились в горку мелких кристаллов.
Что-то громыхнуло над головой. Гедимин быстро огляделся. Странное существо было не одно — он насчитал пять особей только на холме. Ещё одна быстро снижалась, сжимая в коротких длиннопалых лапах что-то округлое, ярко раскрашенное. С каждой секундой добыча сплющивалась и покрывалась складками, пока не превратилась в серую промороженную шкурку. Хищник выронил её, и останки разлетелись мелкими осколками.
«Ещё одна форма жиз… Hasu!» — Гедимин схватился за дозиметр. Экран светился. Над сарматом, плавно извиваясь на месте, повисла «ледяная змея». Он видел длинные игольчатые выросты вдоль хвоста и на боках, мелкие серебристые чешуи и зигзаги синего орнамента — и четыре круглых глаза вокруг короткого шипастого хоботка.
Существо надулось, будто по его телу прокачали воздух, и резким рывком сместилось на два метра в сторону. Гедимин развернулся за ним — «змея» беззвучно взорвалась, разлетевшись ледяным облаком. Его понесло по земле, и сармат не сразу понял, что «снег» летит против ветра. Он включил сигма-сканер — и вовремя: прямо под лучом размытое облако, пронизанное нитями «мицелия», собиралось в змеевидную форму.
Гедимин огляделся по сторонам. «Ледяные змеи» — уже не поодиночке, а по двое-трое — сновали вдоль ангаров, втягивая в себя воздух. Они так и перемещались рывками, то разматываясь на мицелий, то конденсируясь. Одна из них надолго повисла у барака, напротив неплотно прикрытого продуха. Ещё две приблизились к ней, «принюхались» — и их будто ветром сдуло. Гедимин услышал тонкий визг — и вторая стая, уже из пяти особей, «изучающая» здание цеха, умчалась за душевую. Луч сигма-сканера уткнулся в купол над реактором — «змеи» улетели не то к обрыву, не то за него. Сармат, озадаченно хмыкнув, ускорил шаг.
Он ещё дважды слышал короткий треск, пока обходил купол, — кто-то настиг добычу в воздухе. «А ведь это не электрические разряды,» — думал сармат, воспроизводя в памяти звуки странных взрывов. «Это что-то вроде… вакуума. Резкий перепад давления. Разрывает гравий… и всё, что подвернётся. Как они находят добычу под землёй? Там кратер в метр глубиной…»
Под обрывом, напротив реактора, лежал сааг-туул. Он давно не шевелился, его панцирь припорошило ледяной пылью, но на боках и вокруг морды виднелись оттаявшие пятна — иногда зверь всё-таки дышал. Ледяные существа сновали над ним, скользя вдоль боков, то рассыпаясь, то складываясь из отдельных молекул. Гедимин смигнул — от их блеска и резких рывков резало глаза.
«А вот теперь Джагулы сбились в кучки,» — отметил про себя сармат, глядя на сигма-сканер. В этот раз он угадал с глубиной сканирования и нашёл жилые «отсеки». В них было тесно — в самые крупные ячейки принесли жаровни, и вокруг них теснились кочевники — везде, где можно было устроиться, от «стены» до «стены». В «отсеках», на которые жаровен не хватило, было пусто — все стянулись к теплу.
«Где Вепуат видел своих „трилобитов“? У хвоста?» — Гедимин просматривал пустые ячейки, пока не уткнулся в склады. «Вот про эти петли для привязи он говорил?»
В «вольерах» эшку-тэй никого не было. Сармат «прошёл» обратно, от хвоста до загривка сааг-туула, и облегчённо вздохнул, увидев под потолком «отсека» знакомые силуэты. «Трилобитов» перенесли из холодных ячеек ближе к теплу — не в подогреваемые, где стояли жаровни, а в соседние, куда тепло всё же просачивалось. Существа, привязанные за шлейки, висели под потолком, упираясь панцирем в неровности брони сааг-туула. Перемещение из «отсека» в «отсек» их не разбудило.
Пронзительный визг отвлёк Гедимина от сигма-сканера. Над боком сааг-туула повисли серебристые облака. Пока сармат сканировал лагерь кочевников, «ледяные змеи» незаметно собрались в плотную стаю. Часть висела в воздухе, «принюхиваясь», другие сновали вдоль брони на небольшом пятачке, царапая её когтями и иглами. Одно существо, выгнувшись, резким выпадом ткнулось в панцирь. Раздался треск. На боку зверя застыло серебристое пятно. Другая «змея» прилипла к нему, цепляясь лапами, и попыталась втиснуть голову то ли в пробоину, то ли в невидимую щель. Сааг-туул зашевелился.
— Эй! — Гедимин машинально нагнулся за камешком, но гравий смёрзся намертво. Существа завизжали. Ещё одно сделало выпад, расширяя белое инеистое пятно. Сааг-туул дёрнул хвостом, щитки его панциря зашевелились. Существа метнулись в сторону, тут же бросились к пятну на панцире — и опять отхлынули. Зверь приподнялся. Его хвост нервно покачивался над землёй.
«А смысл орать?» — Гедимин вскинул «арктус». Шар защитного поля врезался в стаю «змей», тут же рассыпавшуюся ледяной пылью, и размазался по промороженной броне, закрывая невидимый пролом. Может, больших повреждений там и не было — но Гедимин накрыл его сверху ещё одним слоем непрозрачного поля. Потревоженный сааг-туул уже поднялся и медленно брёл вдоль обрыва, помахивая хвостом. Серебристых тварей нигде не было.