«Криофильные хищники, мать моя колба,» — Гедимин растерянно покачал головой. «Сожрать бы, наверное, не сожрали. Но рваные раны тоже не на поль…»
Его швырнуло вперёд, и он, не рассуждая, ушёл в перекат и развернулся к тому, что было за его спиной, уже со сфалтом в руках. Хребет и левый бок горели от боли. Серебристая тень мелькнула над головой. Приклад сфалта врезался в тающее облако. Что-то невидимое взорвалось на плече — долю секунды спустя после того, как сармат ушёл под защитное поле.
В него ударили с четырёх сторон. Сквозь мутнеющий прозрачный купол Гедимин видел серебристый шквал. Существа метались вокруг, ища уязвимое место. От попытки их отследить закружилась голова, в глазах поплыли пятна.
«Стой,» — Гедимин замер, поддерживая над собой купол. «Змеи» разделились по двое — взрывы стали вдвое сильнее. Вдалеке что-то блеснуло — кажется, ледяные твари позвали подмогу. Громыхнуло снизу — кто-то пытался взорвать под ногами гравий.
— Гедими-ин! — услышал сармат издалека. — Ты где… Has— sulu!
— Sata! — заорал Гедимин, срывая с себя защитное поле. Он успел увидеть Вепуата, застывшего посреди мёрзлого плато, и серебристые тени, повисшие перед ним в воздухе. Затем он вцепился в плазморез, рывком сдвигая переключатель.
Взрыва не было — только оглушительное шипение пара. Участок гравия на пару секунд превратился в гейзер. Сквозь оседающий пар на Гедимина ошалело смотрел Вепуат, прикрытый защитным полем. Ни визга, ни треска, — только тихое шипение конденсата.
— Ушли? — Гедимин быстро огляделся по сторонам. Криофилы испарились — то ли в буквальном смысле, то ли в переносном, но ни ледяных «змей», ни летящей против ветра пурги вокруг не было. Сигма-сканер не видел ничего, кроме остывающих камней и оседающего на них пара. Сконденсировался он быстро — слишком холодным был воздух.
— Что за дрянь? — выдохнул Вепуат. Он уже стоял рядом, схватив Гедимина за запястье, и смотрел на экран. Сармат молча промотал запись на пару минут назад. На экране проступили длинные облака ледяных кристаллов, пронизанные мицелием.
— А они, и правда, из мороженой воды, — пробормотал Гедимин, глядя на строчки коротких химических формул — анализатор, где мог, определил состав. — Лёд и мицелий. И всё — разборное. Одно непонятно — куда они едят?
— Едят? — Вепуат, вскинувшись, уставился ему в глаза. — Хочешь сказать — нас тут сожрать хотели?
Он со сканером наперевес быстро крутнулся в разные стороны. Гедимин качнул головой.
— Ушли. Или сдохли. Или их сдуло паром. Этот их мицелий… его проверяли на прочность?
Он попытался высмотреть на камнях остатки сожранного подземного зверька, но серую пыль давно сдуло ветром. «А едят они, похоже, только жидкую фракцию. И за счёт неё пополняют запасы льда. Существо-бусы, — лёд, нанизанный на гифы… И всё это, вполне вероятно, разумно…»
— Ничего, — пробормотал Вепуат, поднимаясь с земли. Гравий, оттаявший после выстрела Гедимина, снова обмёрз, тёмное пятно побелело и слилось с фоном. Сармат покосился на дозиметр — всплески сигма- и омикрон-излучения пропали вместе с криофилами. «Поискать в составе ирренций,» — сделал он мысленную пометку. «Бывают растворы. Тот же карбонат. А может, гифы фонят. Их-то не проанализируешь…»
— Интересная тут фауна, — пробормотал Вепуат, высматривая что-то на экране сканера. — Интере… Гедимин! Что со спиной⁈
Сармат, мигнув, неловко дёрнул плечом — и сощурился от боли. Мышцы над хребтом, левой лопаткой, верхними рёбрами горели и чесались, плечо ныло. «И скафандр опять чинить,» — сармат, стараясь не тревожить руку, прижал её к туловищу.
— Идём, — Вепуат вцепился в здоровое плечо и потащил Гедимина к машине. — Кто тебя так? Эти… криофилы? Что тут вообще было?
…Гедимин недовольно сощурился. Вепуат фыркнул.
— Значит, говорить с богами и духами смерти тебе нормально. Драться с кристаллическими тварями — тоже. А безобидный симбионт — смущает⁈ Держи!
Он всунул кровяной камень в ладонь Гедимина и сжал её двумя руками. Сармат сузил глаза, стараясь не шипеть от боли, — спину, и без того разбитую, будто кипятком ошпарило.
— Ушиб, ссадина, гематома, — Вепуат, удерживая кулак сармата, заглянул ему через плечо. — Тебя крепко огрели. Хорошо, броня прочная. Как ты их за спину пустил?
Сидеть, пусть и в «чистом» лабораторном отсеке, в полуспущенном скафандре, без шлема, в разрезанной на спине куртке было неприятно. Чувствовать, как дёргаются и пульсируют какие-то волокна в отбитых мышцах, а на кожу выплёскивается сукровица, — ещё хуже. А вспоминать о собственном идиотизме — неприятно втройне. Гедимин беззвучно помянул спаривание «макак».
— Э-эй, куда! — Вепуат дёрнул его руку к себе. — Ты лучше кричи, только не разжимай! Жжётся?
— Ухм, — открывать рот Гедимину не хотелось. Спину будто когтями драли — и с каждой секундой усиливался подкожный зуд, — ускоренная, подстёгнутая кровяным камнем, регенерация была ещё неприятнее обычной.
— Пять минут, потом положу компресс, — пообещал Вепуат, быстро оглянувшись на задвинутую переборку. В соседнем отсеке Альгот с лаборантами доделывал тетрадку из волокнистой бумаги и ничего вокруг не замечал — и Гедимин был этому рад.
… — Говоришь, прямо в пыль? — Вепуат посмотрел на осколки чёрного фрила, снятые со спины Гедимина, и покачал головой. Сармат недовольно щурился. Осколки давно пора было переплавить, но Вепуат не давал — всё пытался что-то высмотреть под микросканером.
Спина ещё зудела, и прохладный компресс не помогал — чесалось внутри, под кожей. Кровяной камень подложили под комбинезон — «до утра», как сказал Вепуат. Зато разрешили надеть скафандр, и выяснилось, что, кроме верхнего слоя обшивки, ничего не пострадало. «Ипрон,» — Гедимин криво ухмыльнулся, вспомнив ледяных тварей. «Ипрон так просто не взрывается.»
— Куда⁈ — Вепуат навалился на его плечо, прижимая сармата к креслу.
— Уже не болит, — поморщился тот. — Там сааг-туул. Снова могли до него докопаться. Надо проверить…
— Сиди, сам схожу, — Вепуат подобрал со стола плазмомёт. — Как думаешь, эти существа разумны?
Гедимин повёл заживающим плечом.
— Ну, если это разум… Они взаимодействовали. Нападали группой, били в одну точку, — нехотя вспомнил он. — Надо бы спросить у местных. Они должны знать, что тут летает. Если оно на сааг-туулов кидается…
…Огромный зверь снова устроился под обрывом невдалеке от реактора. Лёг он в этот раз по-другому — полумесяцем, выгнув тело и держа хвост напротив повреждённого бока. Заплатка из защитного поля ещё не растворилась. Гедимин уплотнил её, просканировал окрестности, — «ледяные змеи» пока не появлялись, ни в плотном облике, ни в рассыпанном. «Не знаю, что это было,» — сармат повёл зудящим плечом и едва заметно поморщился. «Но, надеюсь, оно нескоро вернётся. Пусть ищет себе добычу по размеру.»
— Осторожней наверху, — хмуро сказал он, спустившись в бункер. — Там какие-то летающие твари. Куча льда, нанизанного на мицелий. Взрывают, что подвернётся.
Айзек мигнул.
— Твари? Лёд?.. А ведь точно, — он слегка переменился в лице. — Месяц Льда, им самое время… Гедимин! Ты что, нарвался ещё и на Элоси⁈
Гедимин угрюмо сощурился.
— Они напали на сааг-туула. Что мне было, стоять и смотреть⁈
Айзек с размаху ударил себя по шлему.
— Теск! Тут есть хоть кто-то, с кем ты не сцепился⁈ Ну-ка, повернись! Руки-ноги целы? Куда попало?
— Спина, — буркнул Гедимин, с тоской глядя на щит управления. — Починил уже. Я на них не нападал. Сами полезли.
— Да уж наверное! — Айзек с тяжёлым вздохом махнул рукой. — Садись уже к реактору. Ещё и Элоси, ядро Юпитера… ни одна тварь не пройдёт мимо холма…
Люк закрылся, и бормотание затихло. Гедимин, пожав плечами, устроился у монитора. Стоило приподнять височные пластины, на кожу легли невидимые тёплые волокна. Они стекли вниз по шее и распластались вдоль заживающего ушиба. От тепла зуд усилился — волокна как будто прощупывали кожу. Нить, прижатая к виску, нагрелась на десяток градусов и принялась пульсировать. Гедимин смигнул.
— А они могли и к тебе полезть, — запоздало понял он. — Если наводятся на тепло, а радиация их не пугает… Могли. Видимо, не учуяли.
Остывшее волокно переползло на лоб и там залегло. Гедимин прислушался к тишине. Через три изолирующих купола и массивную крышку вряд ли можно было бы что-то услышать — даже близкий взрыв не долетел бы. «Надо было Айзеку сфалт отдать. Кинетика против таких тварей малополезна,» — думал сармат, рассеянно глядя в монитор. «А вот термочаши пригодились бы. Интересно, что будет с мицелием, если убрать с него весь лёд? Спутается в клубок? Наморозит себе нового?»
4 день Пустоты, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
Крышка реакторного бункера сдвинулась, кто-то спрыгнул внутрь — судя по весу, явно не Айзек. Пока удивлённый Гедимин отворачивался от монитора, в туннель пробрались ещё двое, один — в тяжёлой броне, но тоже невысокого роста.
— Уран и торий! — филк в скафандре приподнял руку в приветственном жесте, и Гедимин узнал по голосу Таркасана. — Кённа! Пройди вперёд, не один в бункере!
Не успел он договорить, как его нагнал четвёртый филк. Таркасан пропустил легко одетых соплеменников вперёд, и они встали у стены, настороженно глядя на Гедимина. Поверх рукавиц комбинезона были привязаны войлочные мешки без отверстий, такие же, но сшитые из кожи, с примитивной шнуровкой, закрывали ступни. Эластичная «ткань» вздулась изнутри — под неё затолкали слой одежды из грубых местных материалов. Выглядело это нелепо, но от холода филки не ёжились, хотя только что пришли с мороза, — Гедимин одобрительно кивнул.
— А там потеплело, — с радостной ухмылкой сообщил Вепуат, пробираясь в бункер следом за филками. — Всего минус восемьдесят! В душевую ходил я один. Заодно и воды принёс. И со стиркой тоже…
Спустившийся за ним Кенен Гварза недовольно хмыкнул и отодвинул Вепуата к стене.
— Обтирания водой для сармата достаточно. Дезинфекции промораживанием — тоже. Кет, сдавай смену. Кённа, принимай.