— Ну что, уже не булькает? — Вепуат с ухмылкой спустил ступню с пологой насыпи, щёлкнул когтем по мокрому камню. — А быстро мы — не хуже, чем насосом!
Гедимин поморщился в ответ.
— Тут без просушки… — он остановился и поднял взгляд на светящийся из-за обрыва ангар. — Постой у склада. Если Текк’ты появятся, пусть начинают рыть по разметке!
…В «шлюзовой» камере вдоль стены висела одежда — меховые накидки с бахромой, шапки с ушами и плавниками, стояли миниатюрные сапоги со странно вздёрнутыми носами. Гедимин машинально пересчитал их, оценил теплоизоляционные свойства и еле слышно хмыкнул. «Уж две недели, как из ущелья проложен коридор. И в нём плюс десять. А местные всё равно без „скафандров“ не выходят. Что ж, разумно. Я тоже не выхожу.»
Защитной «стены» между печами не было — и пока что обходились без неё: Скогны из двух городов, поделив меж собой печи, мирно что-то чертили, пока шихта плавилась. Не успел Гедимин перешагнуть порог, как все, замолчав, развернулись к нему. Спрашивать ни о чём не стали — просто смотрели в спину, пока он не закрыл за собой двери склада.
— Пламя призвало жреца к служению? — Кут’тайри бесшумно вынырнул из гамака и развернулся к сармату. Гедимин шевельнул пальцами в приветственном жесте и огляделся по сторонам. Собранный вчера «термобластер» лежал за штабелем металлических заготовок — там, куда Гедимин с ночи его засунул, ровно на том же расстоянии от всех окружающих поверхностей. Сармат недоверчиво покосился на Кут’тайри и взвесил «бластер» на ладони. «Не трогал. Даже странно. Видимо, вчера рвануло очень убедительно. Ну, если уж до Гварзы дошло…»
…Кенен Гварза ненадолго остановился у обрыва. Гедимин видел его сквозь прозрачную «стену» и клубы остывающего пара. Вода, испаряясь под лучом «горелки», била гейзерами в небо, и перепад давления выдувал её из ущелья — из узких колодцев, огороженных защитным полем. Скала под очередным колодцем просыхала — и вертикальный пузырь выворачивался наружу, выталкивая водяные пары. Влажность воздуха стремительно падала.
— Ты иди, — отрывисто сказал Гедимин, обнаружив Вепуата на пороге ангара. Луч «горелки» скользил по скале, прогревая «стены». Гварза незаметно шагнул от обрыва в сторону и пропал.
— Иди, работай. Там Таркасан… и всё остальное. Я тут надолго. Скоро Текк’ты. Надо объяснить им…
Он машинально тронул карман, в котором лежали кручёные прутки — примитивная, но вроде бы наглядная схема разгрузочных туннелей. «Если нигде не ошибутся с уклоном, дело пойдёт…»
— А что Таркасан? Ногти к вечеру вырастут, — отозвался Вепуат, вскидывая и опуская крылья. Кажется, он хотел пожать плечами, но выросты на броне отреагировали раньше.
— А днём за штурвалом посидит Гварза. Раз уж из-за него Таркасан на больничном… Лучше скажи — ты откуда будешь с Текк’тами общаться? Планируется ведь большое совещание?
…Гедимин закрепил плетёную «схему» на гребне крыши и шагнул от края, радуясь, что поставил «навес» над ущельем с хорошим запасом. Ангар размеренно вздрагивал, и защитное поле шло волнами — на холмах по двум сторонам долины Текк’ты утрамбовывали гравий. За ангарами, на краю светового пятна, маячил разбуженный сааг-туул. Он привстал на передних лапах, вытянулся, поднял голову; на его загривке толпились кочевники, оглядываясь по сторонам и тыкая подручными предметами то в один холм, то в другой, то в ущелье. Вепуат помахал им пернатой рукой — его даже не заметили.
По ущелью пронёсся вибрирующий гул. Гигантский змей, свившийся кольцами у входа в главную шахту, опустил к ней голову. Наверх медленно поднималась поставленная на торец каменная цистерна. «Вспомогательный корпус, верхняя полусфера,» — сверкнул указатель на мысленной схеме в голове Гедимина. «Выталкивают то, что ближе от входа.» Цистерна медленно наклонилась, легла на змеиные кольца — и, придерживаемая выступами на нижней челюсти, осторожно скатилась на временные подпорки. Шахта снова загудела — живой подъёмник уже тащил к поверхности каменную трубу.
— И как они там все не перепутаются? — вслух подумал Вепуат, глядя на сигма-сканер. По экрану, едва не сталкиваясь в толще скалы, плыли тени. Между ними камень трескался, разваливался на комки, стенки узкого прохода вздувались и тут же сглаживались.
— Трубка, а внутри — каменные бусы, — пробормотал Вепуат, глядя на цепочки каменных комков, оставленных в туннеле. Его прокладывали быстро, не тратя времени на извлечение породы — выдирали её из стенок, комкали и бросали на месте. Гедимин видел на объёмной голограмме, куда эти «бусы» в итоге выпадут, — запас уплотнённого камня, то ли на нужды базы, то ли — для затыкания уже ненужных туннелей.
— Ну вот. А ты боялся, что они схему не поймут, — Вепуат довольно ухмыльнулся. Гедимин молча склонился над макетом и срезал часть металлического прута. «Этот участок готов.»
Экран подёрнулся рябью. Грохот над ущельем смолк. Ещё две длинные тени проплыли внутри скалы и свернулись вокруг намеченного туннеля. Гедимин оглянулся на холмы. «Ага, трамбовка закончена. Выходы они наметили, дальше им будет проще.»
…Над слоем мёрзлого гравия выступала покрытая инеем нашлёпка из пёстрого камня. Гедимин тронул её когтем — спрессованный минерал зазвенел. Таким же глухим звоном отозвался край округлого колодца. Гедимин сдвинул крышку и заглянул в шестиметровый провал. На его дне желтела «материковая» скала.
— Десять сантиметров толщины… — он скользнул взглядом по краю «обечайки», вылепленной из гравия, и покачал головой. — Не мелочатся.
— Всего-то? — Вепуат неодобрительно хмыкнул. — Эта стенка ничего не удержит. И крышка тоже так себе. Ни борозд, ничего.
— На время закрыть дырку — сойдёт, — сказал Гедимин, старательно отводя взгляд от кривых каменных наплывов. «Конструкцию», если её можно было так назвать, лепили наспех, к самому туннелю ещё и не приступили, но сармат при её виде расплывался в нелепой ухмылке. «Работа всё-таки движется. Вот и новый этап.»
…Со спины сааг-туула не было видно ни крышек новых шахт, ни ущелья и деталей, сложенных вдоль его «стен». Гедимин смотрел вперёд, ничего не замечая вокруг; перед мысленным взором застыла система ходов, забитая скомканным камнем. Внутренние стенки туннелей-трубок были зеркально гладкими.
— Им нужно место, чтобы развернуться, — Вепуат, объясняющий что-то Джагулам-погонщикам, чуть повысил голос. — Когда всё внизу будет поставлено, куда надо, вытащенное засунут обратно. И тоже соберут вместе.
— Это будет дом высотой с холм, — пробормотал Джагул, и Гедимин увидел его прижатые уши и настороженный оскал. — Больше, чем все башни Кьюссов.
— Пламени нужен большой дом, — Вепуат ухмыльнулся. — Вам повезло увидеть такую стройку. Сколько лет здесь ничего такого не делали?
— Жить в скале… — Джагул странно дёрнул плечами. — А если она ляжет на голову? Текк’ты умеют проходить насквозь. А чтобы Геджер плавал в камне, я не видел. И ты, Урху, тоже.
— Прочная постройка будет стоять и никуда не ляжет, — отозвался Вепуат. — И выходить из неё будут нормально — через двери.
— А если кто-то встанет у дверей? — Джагул криво ухмыльнулся. — И направит оружие?
Вепуат недобро усмехнулся в ответ.
— Не завидую я тому, кто так встанет.
…Сааг-туул склонился над каменной крышкой и долго её обнюхивал. Его хвост высоко над землёй качался из стороны в сторону гигантским маятником. Ложиться зверь не стал, как по нему ни хлопали трещотками, и Вепуат, не дожидаясь, пока он успокоится, скатился по передней лапе мимо открывающихся вдоль «дороги» глаз. Гедимин спустился следом. Зверь шумно выдохнул и попятился к тропе. Шум трещоток смолк — и он, будто этого и ждал, развернулся и побежал вниз по склону. Хвост свистнул высоко над головами сарматов, и Гедимину представилось, как роговые наросты врезаются в скалу и дробят её на куски.
— А они тревожатся, — пробормотал Вепуат, глядя вслед «передвижному лагерю». — Весь день глазели на ущелье. Только и разговоров, что о нашей стройке.
— Да пусть радуются, что не им таскать, — отозвался Гедимин. Сааг-туул не зацепил хвостом ничего из построек, и сармат уже забыл о нём. Теперь, из коридора, он слышал странные взвизги и попискивания со дна ущелья. Через несколько секунд он обогнул горячий цех, вывернул к обрыву — и остановился, растерянно глядя на долину. Среди огромных каменных деталей сновали Скогны. Кто-то взобрался на цистерну и тщательно прощупывал и простукивал тектон, а потом ещё и лизнул. Кто-то выбрался из трубы и ждал, когда пролезут идущие за ним — похоже, все полые конструкции были изучены и снаружи, и изнутри. Поодаль, расстелив перед собой снятую и вывернутую наизнанку одежду, сидел на корточках ещё один Скогн и что-то чертил на выделанной коже. Приглядевшись, Гедимин увидел «снимок» обрыва с лежащими под ним каменными деталями. В рисунке не было даже намёка на объём или дистанцию, будто плоские куски тектона впечатались в такую же плоскую скалу. Вся схема пестрела непонятными значками, особенно много их было внутри изображений деталей, вдоль их краёв.
— Что там? — встревоженно спросил Вепуат, выходя к обрыву. — А-а… Так и знал, что мимо не пройдут.
Гедимин еле слышно хмыкнул. «Чертёжник» на дне ущелья разрисовал одну сторону одежды и перевернул «лист». «Снимки» шли полосами, насколько хватало места, — как кадры, расставленные сверху вниз.
— Что он там чертит? — спросил сармат. — И почему на одежде? Сотрётся же всё.
— Это зимняя одежда, сейчас она им без надобности, — прошептал Вепуат со странной ухмылкой. — Пока в город не вернутся, могут её не надевать. А там — за один раз не сотрётся. А зачем на одежде… ну, помнишь тот договор о металле и подъёмниках?
Гедимин мигнул.
— Это важные записи для каких-то… старейшин? Но на кой им это? Повторить у себя? Зачем⁈ Это оборудование под одну задачу…
Вепуат пожал плечами.
— Если все местные всполошились, значит, есть из-за чего. Я вообще боялся, что они вылезут, пока тут Текк’ты. Змей лежал у шахты, большие вещи катались, — могло и зашибить.