— Да говори что хочешь, — Гедимин, пожав плечами, развернулся к выходу. Наверху уже скрежетала отодвигаемая крышка, тянуло сквозняком — филки-операторы спускались в реакторный бункер. За спиной раздался шорох и негромкий стук — Айзек перевернул песочные часы, запуская отсчёт первой утренней смены. Гедимин покосился на дозиметр. «Что там несли про разрезание времени и всяческий вред? Хоть бы один сигма-квант пролетел…»
…От душевой к бараку трусцой бежали филки в подштанниках. Гедимин изумлённо мигнул, глядя им вслед. Из душевой выбралась ещё одна группа и пошла к бараку, ускоряя шаг, а потом и припустилась бегом. «Плюс двенадцать,» — сармат покосился на зелёную колбу у ворот и сверился с наручным термометром. «На полтора градуса меньше. В принципе, тепло, но — что за новое развлечение?»
Он пропустил третью группу филков в подштанниках и зашёл в душевую — точнее, втиснулся вдоль стены. Половину предбанника загромождали вороха одежды. На второй половине возился филк, развешивая по костяным перекладинам уже постиранное. В душевой гудела, булькала и шмякала стиральная машина, и комендант монотонно кого-то отчитывал. Мимо Гедимина прошмыгнул полуодетый филк и под сердитое шипение развешивателя выскользнул за дверь.
— Дезинфекция! Как её, по-твоему, проводить? Мы и так продолбали все сроки!
— Где спецодежда? — отозвался второй филк, тоже очень недовольный. — Как проводить стрельбы? Тренировка сорвана — кто ответит⁈
— За один день стрелять не разучи… Теск! Старшие, вообще, смотрят, куда идут?
— Ты от меня в пяти сантиметрах, — буркнул Гедимин, прикрывая ладонью плечо, едва не проехавшееся по стене. «И вот надо было стараться его обходить? Всё равно верещит, а я чуть обшивку не оцарапал…»
Филк оглянулся на просверленную ракушку, из которой капала вода, шагнул к двери, за которой виднелись вороха рассортированной одежды, и тяжело вздохнул.
— Старший! Раз ты здесь, настрой вентиляцию. При такой влажности всё это до ночи не просохнет.
— Почему такая гора? — спросил Гедимин, отодвигая крышку лючка. По пальцам потянуло сквозняком. «Ещё одну вон там и две там — и воздух пойдёт…»
Звон падающих капель смолк, и тут же прекратилось шмяканье, и зашуршала отодвигаемая крышка. Филки, поддев шестами ворох одежды, вывалили его в санки. По водостокам журчала вода, но с тряпья почти не капало — всё-таки пресс выдавил, что смог. Из предбанника уже тащили новый ворох, и филка, несущего одежду, из-под неё было еле видно. «Откуда её столько набралось?» — думал Гедимин, провожая взглядом жёлтые и оранжевые рубахи, отстёгнутые шлемы и сапоги. В предбаннике втыкали в стену кости-вешалки, и кто-то монотонно бубнил. Потом голос умолк, и в душевую высунулся филк с войлочным носком в руках.
— А это куда?
— Туда же, — буркнул комендант. — А что, есть варианты?
— Вся эта дрянь за месяц не высохнет, — отозвался филк. С войлочного носка упала крупная капля.
— Дезинфекция, — бросил комендант, повернувшись к Гедимину. — Всё это местное тряпьё — рассадник всякой дряни. Прожарка, облучение, — это всё полумеры. Хотя бы раз в две недели надо промыть с химикатами.
— Кенен тебе устроит «раз в две недели», — подал голос угрюмый филк, следящий за часами. — Вот сейчас поднимут тревогу, а у нас ни курток, ничего. Снаружи минус пятьдесят.
— Пятьдесят четы… — поправил было Гедимин, но прикусил язык. «Будто это сейчас главное! Они правы. Процесс очень затянут. Попробуем ускорить…»
— Эй! — филк, развешивающий одежду, взглянул на предмет в руке Гедимина и шарахнулся к стене. — Это что, бластер⁈ Я слышал, такой взор…
— Цыц! — комендант выглянул в предбанник. — Рабо… Старший, ты что тут затеял?
— Эта штука излучает тепло, — Гедимин кивнул на «горелку». — Ускорит просушку. Заодно дезинфекция.
— Серьёзно? — Дасьен, забрав «горелку», повертел костяной корпус в руках. — На фонарь похоже… Тут стёкла?
— Линзы, — Гедимин, отобрав прибор, тщательно стёр следы пальцев. — Лапать-то зачем?
— Такое вот взорвалось у Таркасана, — снова влез филк, вешающий одежду. — И пальцы ему…
— Ты долго будешь возиться? — комендант сердито фыркнул. — Старший, от этой штуки гзеш не расплавится, тряпки не сгорят?
— Не должны, — сказал Гедимин и покосился на «горелку». Он взял самый мелкий обломок кейека; на выходе получилось почти четыре сотни градусов — температура плавления «лёгкого» гзеша была выше, но ненамного. Филк, забросив на вешалку последний комбинезон, шмыгнул в душевую, и сармат плотно закрыл за ним дверь и распахнул ворота. «Если взорвётся — заденет только меня. А начнём отсюда, с эластомеров…»
…Когда вдалеке загудело, а в распахнутые ворота заглянул удивлённый Вепуат, в предбаннике остались только войлочные куртки и наручные и наножные «мешки». От них валил густой пар, но вода уже не капала. Филки, надвинув на глаза щитки из «чёрного песка», вытаскивали из душевой последнюю волокушу.
— Глаза! — крикнул Гедимин, прикрывая «фонарь» ладонью. Вепуат, мигнув, уронил на лицо тёмный щиток.
— Да ничего, пар всё поглотил… Бурная у тебя тут деятельность, — он вошёл в предбанник, удивлённо оглядываясь.
— Дезинфекция, — Гедимин, выразительно пожав плечами, направил «фонарь» на повешенные боком куртки. Свет вроде бы должен был проходить между ними, почти ничего не выпаривая, но войлок прогревался равномерно и просыхал стремительно — чего-то о свойствах «теплового луча» сармат ещё не знал.
— А, вот чего Дасьен такой довольный, — Вепуат пощупал почти высохший носок и попытался натянуть на руку. — Дай сюда, я досушу. Там Текк’ты… там ты, я думаю, нужнее.
…Скогны всё же высунулись на крышу. Гедимин поднял руку, чтобы выставить перед ними защитное поле, но прикинул расстояние до Текк’та, лежащего у шахты, высоту его колец и направление катящихся от шахты к стенам ущелья деталей… «В крайнем случае что-то врежется в ангар. Их на крыше тряхнёт — и всё,» — подумал сармат, опуская руку.
Подъём деталей мог идти и быстрее — Гедимин сам трижды уговаривал Текк’тов не торопиться. Их сегодня прибыло много — не зря сармат вчера напоминал о «большой работе», до которой осталось чуть-чуть. Всё лишнее из жилого корпуса уже было вытащено наружу; пока готовились разгрузочные туннели, Текк’ты расчищали другие корпуса. Гедимин следил за ними и едва заметно ухмылялся. «Хорошо идёт. Ещё два дня так — и можно начинать засыпку. А потом…» — он вспомнил календарь на стене барака и четыре строки, исчёрканных восклицательными знаками, и недовольно сощурился. «Ну, когда вся эта чушь закончится — и заморозки, и газовая атака… Потом пойдёт монтаж. Надеюсь, Текк’ты не подведут…»
… — Гедимина проси, это его вещь, — донеслось из открытого настежь ангара. У душевой стояла волокуша, заваленная войлочной одеждой. Вокруг толпились филки, на ходу выворачиваясь из комбинезонов и запихивая под них «утеплители». На них угрюмо щурился Гварза.
— Термобластер как сушилка для одежды… — пробормотал он, увидев Гедимина, и выразительно поморщился.
— Ничего не взорвалось, — громко доложил Вепуат, протягивая Гедимину «бластер». В предбаннике было пусто; двое филков складывали у стены кости-вешалки.
— Машину подсушил? — спросил сармат, кивнув на душевую. Там уже ничего не шумело; стиральный агрегат остановили и сняли с него крышку.
— Ага, прожарил, — кивнул Вепуат. — И помещение по мелочи. Ты не думай, я каждый день беру смывы. Без бактерий никуда, но ничего опасного пока не выросло.
Комендант фыркнул.
— А то мы знаем, что тут опасное… Гедимин! Что за сложности с твоей сушилкой? Двое Старших, и оба кривятся и булькают, — ничего внятного не добьёшься!
— Да… — Гедимин хотел вдаться в объяснения, но передумал. — Она экспериментальная. Опасаются — взорвётся. Будет нужна — зови, помогу. В руки пока не дам.
— Ну вот, так гораздо понятнее, — Дасьен смерил Вепуата укоризненным взглядом. — Спасибо, Гедимин. В кои-то веки что-то полезное!
Последнее было сказано очень громко — и явно не для Гедимина и даже не для Вепуата. Комендант вышел на улицу, и тут же снаружи донёсся ещё один недовольный голос.
— А я тут при чём, если вы не рассчитали скорость заселения⁈ Снабжение, говоришь? А я чем тут занимаюсь⁈ Я один должен бегать по холму за местной фауной? Или, может, командир Айзек?
— Альгот, — прошептал Вепуат и криво ухмыльнулся. — Чего это он?
Когда сарматы вышли, Альгот уже выдохся и замолчал, только сердито щурился. Гварза, едва увидев Вепуата, развернулся к нему.
— Хепри! Что там за сверхценные жуки, что надо срывать всем стрельбы?
Вепуат развёл руками.
— Жуки как жуки. Сезонные. Потеплеет — сгинут. Так что, если кому интересно, что там за пигмент — собирать надо, пока холодно. Между стрельбами там… Они ж у тебя не на весь день?
Гварза поморщился.
— На весь — не на весь… Могу выделить два комплекта снаряжения. Вон, Кета попроси — может, механизирует.
Альгот втянул в грудь воздух, но ничего не сказал — только повернулся к Гедимину. Тот растерянно мигнул.
— У меня стройка. А о чём вы тут — вообще не знаю.
…Под малым куполом воздух прогрелся до минус восемнадцати. Гедимин подозрительно щурился на анализатор, опасаясь, что не рассчитал скорость теплообмена. Минуты шли, а цифры на табло не менялись. Рядом, на расчищенной от снега площадке, двое филков с костяными пинцетами склонились над кустом иглицы. Горшочек-конус, воткнутый в притоптанный сугроб, понемногу наполнялся.
— Не крути! — Вепуат заглянул филку через плечо и ухватил его за локоть. — Дёргай. Кручение — дело опасное.
— Так проще куст выдернуть, — буркнул филк, потирая руку. — Они туда вгрызлись по спирали. И растопырились. Пока вгрызались — не взорвались же?
— Да пусть крутят, — вмешался Гедимин, разглядывая бронированные комочки на дне горшка. — Тут панцирь. От пары оборотов не взорвётся.
— Как знать, как знать… — Вепуат нехотя отошёл от куста, бросил в горшок отломанный лист иглицы и плотно надвинул крышку. — Повезло, что они вялые. Не то расползлись бы. Никак эти горшки герметично не закрываются…