— Я сейчас переключу нагрузку…
— Погоди, — отмахнулся Айзек. — Оставь себе ущелье. Остальное — на нас троих. А как только вернутся Текк’ты, Вепуат возьмёт ущелье на себя. До твоего возвращения. А мы поедем за стационарным «сивертсеном».
— Мутирует, — буркнул Гварза.
— Два на замену. Один на Земле, один здесь — за экраном, один в работе, — отозвался Айзек. — Мало их у Маккензи по разным складам?
— Ты видел, что там за «сивертсены»? — Гварза угрюмо сощурился.
— Ну, шесть вместо трёх. Из двух Гедимин как-нибудь соберёт один рабочий.
Гедимин сдержанно хмыкнул, но промолчал. «А разумная мысль. Пока мы живём на поверхности, без защитного поля не обойтись. А ручные генераторы уже очевидно не тянут.»
— И всё-таки он что-то делал с реактором, — пробормотал Гварза, вслед за Айзеком уходя к лаборатории. Он хотел оглянуться, но командир его удержал и тихо что-то ответил. Шли они быстро, а говорили почти шёпотом — слова заглушил треск перьев Вепуата.
— Уф! Быстро они успокоились, — разведчик, шумно выдохнув, отошёл от обрыва и ткнул Гедимина в нагрудник. — Вот ты невежа!
Сармат мигнул.
— Невежа, а ещё жрец, — продолжал Вепуат с кривой ухмылкой. — Даже не начертил для Асгаана его знак! Там что у тебя, стен мало⁈ Вот ему пришлось чертить на твоей броне! А ты ещё щитки переплавил…
Гедимин взглянул на свежие отметины посреди нагрудника и беззвучно выругался. Ромб, рассечённый на четыре части, виднелся на прежнем месте — и так же немного «фонил».
— И свечение опять было? — спросил он. Вепуат кивнул.
— Сквозь буран мало что видно, но светилось ярко. А потом посдувало поля, и всем стало не до того… Гедимин! Ты всё-таки слушай. Я тебе дам краску. Ничего сложного — просто ромб, разрезанный крест-накрест. Ничего ни говорить не надо, ни руками махать. Начертил и забыл. Ну… если это существо здесь, его же надо учитывать?
Гедимин болезненно поморщился.
— И что? Оно от меня отстанет?
— Оно… как говорил Кут’тайри — «направит твою руку», — Вепуат виновато усмехнулся. — Я ведь сам мало знаю об этих штучках. Асгаан любит всякое строительство. И другие такие дела. Он — повелитель всех руд. Если к нему с уважением…
«И что мне на Земле не сиделось⁈» — Гедимин с тоской оглянулся на бронеход — единственный «нормальный» объект на всей Равнине.
— Ромб? Большой? Фонить будет?
— В краске ирренция нет, — заверил Вепуат. — Ну, начерти, насколько размаха хватит. Главное — ровно. А то Асгаан обидится. И это… с его именем поосторожнее. Мы с Кут’тайри проверяли — меня он не слышит.
В голосе Вепуата звучала обида. Он пригладил перья и выразительно пожал плечами.
— Говорят, это из-за крыльев. Ну ладно. Я-то ни разу не строитель.
— Не видел я там никаких… — Гедимин тронул отметину на груди и сердито сощурился. «Главное — чтобы это… существо конструкции не помяло. А фрила мне не жалко. Так и так переплавлять.»
… — Отметина бога Камня.
Эта фраза далась Гедимину непросто — но говорить её в лезущие из орбит глаза Кенена Гварзы было даже отчасти приятно.
— Н-ну ладно, — Гварза, ошалело мигнув, подался в сторону; на вмятины на груди Гедимина он больше не смотрел. — Теперь к делу. Бери всё это и неси в барак.
Последняя, самая широкая, металлическая пластина ещё вибрировала, когда сармат собирал «батарею» часов и заворачивал в защитное поле. Он нёс груз к бараку и думал, что Гварза на все эти «приборы» ни разу не фыркнул — и даже не стал проверять получасовую колбу, не говоря уже о часовой. «Ему тоже тяжело без нормальных штук? Или филки задрали спрашивать время?»
… — Сюда.
Эту деревянную подставку вырезал не Гедимин; дерево взяли кое-как просушенное, не прокалённое. Сармат поморщился. Он уже видел, куда и когда эту штуку «поведёт» и как при этом перекосит.
Подставку впихнули в комендантскую — в угол у двери, напротив воткнутого в стену фонаря. В её ножки упирался матрас. Второй лежал у другой стены, упираясь в короб с ящичками. На матрасе сидел Дасьен и следил за сарматами, сердито щурясь — когда они вошли, места в отсеке не осталось.
— Вот так, — Гварза хотел отступить на шаг от ровного ряда часов, но в комендантской разбежаться было некуда — и он подался на несколько сантиметров в сторону и наклонил голову набок. — Пять устройств. Запустим в первые секунды дня. По идее, большие отрезки времени кратны малым. Если начнётся рассинхронизация…
Дасьен качнул головой.
— Это пусть Уктанну следит. У меня своих дел полно.
«Уктанну?» — Гедимин мигнул. «Они тут уже назначили дежурного по часам?»
— Уктанну свои инструкции получит, — пообещал Гварза. — Зензо тоже. Когда здесь прибавится отсеков, их от тебя отселят.
«Назначили двух дежурных,» — мысленно поправился Гедимин. «Мать моя колба…»
— Кет, ты ещё здесь? — Гварза поморщился. — Можешь быть свободен. Реакторы не трогать!
…Айзек растерянно хмыкнул. Гедимин выдержал его взгляд, стараясь не ухмыляться. Четверо филков — один из них в тяжёлом скафандре — смотрели на сарматов с опаской, на реактор старались не смотреть вовсе.
— Атомщик, не время шутить. С реактора надо снять энергию. Ни у Джефри, ни у Бальтеса такого опыта нет. Без подстраховки…
— У меня приказ — не трогать реакторы, — Гедимин сложил руки на груди. — Могу подстраховать защитным полем.
Айзек посмотрел на потолок.
— Как бы так приказать тебе не цепляться с Кененом…
Гедимин угрюмо сощурился.
— Я выполняю его приказ. Теперь-то что не так⁈
Он был рад, что заранее опустил височные щитки, и хранитель всего этого не слышит. Филки растерянно переглядывались. Джефри (или, может, Бальтес) в тяжёлой броне покосился на реактор и едва заметно вздрогнул.
— Ставь защитное поле, — буркнул Айзек. — Бальтес, команда на глушение…
…Гедимин стоял по эту сторону защитного поля, ближе к реактору, оставив филков за непрозрачной стеной, и пристально смотрел на качающийся маятник. Джефри волновался, но тренировки сказались — устройство, приведённое в действие твёрдой рукой, сработало, и зелёный луч вырвался из синей пластины и упёрся в красное кольцо. Через три секунды оно потемнело, и филк остановил маятник.
— Скафандров нужно два, — пробормотал Айзек, возвращая Джефри заряженный накопитель. Проём в корпусе реактора был плотно закрыт, но Гедимина тянуло проверить заслонку. «Наружу не светит,» — убедился он, покосившись на дозиметр. Айзек и Джефри уже выбирались на поверхность; филки-операторы, выпущенные из-за экрана, стояли в нерешительности между выходом и Гедимином.
— Работайте, — буркнул сармат, покосившись на монитор. — Реактор не трогайте. Запустит следующая смена.
…Из-под реакторного купола Гедимин вышел, но тут же пришлось свернуть за душевую — у её главного входа весь коридор перегородил «живой холм». На боках зверя висели мешки с угловатыми блоками или брикетами; Джагулы спускали их по одному и передавали филкам у душевой. На самом видном месте стоял химик Альгот и что-то отмечал на подвернувшемся камешке. «Что это у них?» — Гедимин покосился на сигма-сканер и хрюкнул в респиратор. «Понятно. Утреннее лекарство сработало. Альгот теперь сделает много-много бумаги.»
— Значит, горячую воду надо давать раз в десять дней, — услышал Гедимин недовольный голос Гварзы. Сармат стоял у морды сааг-туула, глядя снизу вверх на кочевников, собравшихся на загривке.
— Или даже чаще. Не доводя животное до постоянных болей. Вепуат! Ему ещё нужна помощь?
Разведчик хлопнул ладонью по ближайшему щитку панциря. Сверху и с боков на него тут же уставились выпученные глаза сааг-туула. Вепуат довольно хмыкнул и шагнул в сторону.
— Пока ни к чему. Но надо за ним следить. Если обмен веществ опять замедлится — ускорять, как придётся. Или гонять его, или горячей водой… Спать ему тут нельзя, а в полуостывшем состоянии он так и будет маяться.
— Зверь Хеллуг проклят, как и все мы, — угрюмо ответили с загривка зверя. Его уже разгрузили, и он медленно пятился, чуть припадая на левые задние лапы. «Идти назад тяжелее, чем вперёд. Хромота заметнее,» — думал Гедимин, следя за его отступлением. Мешки с замёрзшим помётом уже втащили в душевую, и там гудела вода, и плюхал подъёмник. «Когда закончат — фильтры облучить и просушить,» — сделал мысленную пометку сармат. «Обойдёмся без общих паразитов.»
…Стоило из трубчатой кости вытряхнуть внутренние детали, как она развалилась на десяток длинных «щепок» — трещины оказались глубже, чем виделось снаружи, и Гедимин только удивился, как она «дожила» до демонтажа. Он только собрался проверить пересобранный «термобластер», как наверху заскрежетало.
— Ты один? Давно я тут не был, — Вепуат, быстро закрыв за собой люк, огляделся по сторонам и смущённо ухмыльнулся. — Ещё с утра думал — надо бы. Но без тебя заходить не хотелось. Всё-таки тебя он знает…
Гедимин мигнул.
— Как его называть? Хранитель? «Элидген»? — шёпотом спросил Вепуат, кивнув на реактор. Гедимин мигнул ещё раз.
— Так ты пришёл…
— Он защитил меня… там, с ледяными… существами, — Вепуат дёрнул пернатым плечом. — А я с ним до сих пор ни разу не говорил. Пустишь?
— Будто это от меня зависит, — растерянно пробормотал Гедимин, поднимаясь из кресла. Тонкие щупальца хранителя, до того спокойно лежавшие на его висках и правом плече, пришли в движение. Вепуат, с опаской глядя на монитор, обогнул щит управления и встал перед заслонкой.
— Он здесь? С чего начинать?
Гедимин озадаченно хмыкнул.
— Ничего не чувствуешь? Такие тёплые нитки на коже… Совсем ничего?
Он машинально тронул висок. Вепуат повторил его движение, на секунду прикрыл глаза и пожал плечами.
— Не. Ничего. Может, с ним как-то… поздороваться?
Гедимин настороженно посмотрел на корпус реактора и прижал ладонь к заслонке. Щупальца перетекли на запястье.
— Руку сюда, — шёпотом скомандовал Гедимин. Вепуат нервно сглотнул. Его перья встали дыбом, крылья развернулись во всю ширь и едва заметно раскачивались, будто готовились к широкому взмаху. На ладони, прижатой к заслонке, топорщились острые чешуи.