— Ритуальные бусы? — он нехотя протянул руку за шнурком. «Мелкозернистая брекчия. Плохо режется, но хорошо колется. Вытачивали вручную — по неделе на бусину. Зачем было связываться с таким поганым камнем⁈»
Вепуат уткнулся взглядом в гравий.
— Скогны их надевают, когда… ну, надо что-то копать. Асгаан их не любит, так что — договариваются как могут.
— Не любит? — Гедимин невесело хмыкнул. — Так плюнули бы на ритуалы. Раз он к ним не лезет…
— А про «не лезет» я ничего не сказал, — буркнул Вепуат, внезапно помрачнев. — Едем?
…Ещё на подступах к Сфену Камня сааг-туул начал тревожиться. Он то замедлял шаг и опускал голову до земли, то замирал, размахивая хвостом, то шумно втягивал воздух в дыхальца и тут же его стравливал. Гедимин смотрел то в «телескоп», то на сигма-сканер, пытаясь понять, что (или кого) зверь учуял, но тщетно. Вепуат, нахохлившись, стоял на загривке и вглядывался в окрестные холмы.
— Много камня, — пробормотал хмурый погонщик и ткнул шестом куда-то в сторону. — Зверь тревожится.
— Ждите нас за холмом, — велел Вепуат, расправляя крылья и примеряясь, как соскользнуть по лапе сааг-туула к самому разлому. — Я знаю, кого он боится. Вы тут ни при чём.
— Сам знаю, — буркнул погонщик, нажимая шестом на макушку сааг-туула. Зверь махнул хвостом и коротко взвизгнул. Гедимин скатился по броне, даже не пытаясь аккуратно спуститься. Он ещё летел, когда сааг-туул тронулся с места. Кое-как смягчив посадку, сармат быстро огляделся. Взъерошенный Вепуат стоял у разлома и глядел вслед «убегающему» зверю. Сааг-туул переваливался с боку на бок, припадая на задние левые лапы — он очень спешил, но давняя рана мешала бегу.
— Тонны сырья мы будем на себе таскать? — Гедимин угрюмо сощурился. «Нет, я-то могу. Даже и за одну ходку. Но зачем тогда тут эта махина и её… население?»
— Не мучай его, — буркнул Вепуат. — Он всё равно не влез бы в ущелье.
…Гедимин не удивился бы, если бы оставленные на валунах насечки пропали. Но и камни, и метки были на месте. Сармат поднял над головой защитный купол, неприязненно глядя на скальные зубцы. Мозг просчитывал, как пролягут трещины при разных воздействиях, — все эти скалы могли разрушиться множеством способов, Гедимин только не понимал, почему они до сих пор стоят.
Давние следы сарматов ещё угадывались на дне ущелья. Кое-где тропу пересекали ямки разной формы и длинные борозды — местная фауна не знала покоя и в минус пятьдесят. Ещё один валун с насечками остался позади — и Гедимин увидел на дне следа тёмно-синий лёд.
— Стой, — Вепуат спрыгнул с камня и растопырил крылья, преграждая дорогу. — Здесь был последний камнепад. Это уже после нас — я такого не помню.
В полутора метрах от сарматов, за очередным узким проходом меж двух остроугольных обломков, начинался свежий завал. Сюда докатились отдельные камни; чуть дальше они лежали сплошным покровом, засыпав снег на полметра. Обломки падали с двух сторон; нависающие над тропой скалы обсыпались с боков, став ещё острее — и ещё неустойчивее.
— Ручей пробьётся, — прошептал себе под нос Вепуат, глядя на сигма-сканер. — Ему не впервой.
Гедимин, оглядевшись, подтянулся на руках и взобрался на трёхметровый валун. Оттуда обзор был лучше. Ущелье, проложенное водой, было относительно прямым; крупные обломки местами загораживали обзор, но сармат всё же разглядел через «телескоп» дальний край горного массива — сглаженный, будто подмытый волнами — и бесконечный волнистый снег за ним.
— Пограничные горы, — пробормотал он, пытаясь отследить пёстрые каменные пласты. Они были сложены как попало, врезались в массив под разными углами и так же внезапно обламывались и упирались в совершенно другую породу. «Так и есть. Это всё один массив — тот, что примыкает к воде. Тут его разрезало, и эти скалы стали ещё хрупче. Вот он весь. Всё, что обсыпалось, — это его части. То, что дальше, даже не треснуло.»
— Гедимин!
Защитное поле над сарматом уплотнилось раньше, чем он понял, что именно кричит Вепуат.
— Не ори в горах! — ощерился он, приземляясь на ноги. Вепуат только отмахнулся. В кулаке он держал обломок, выкопанный из-под осыпи, и торжествующе тыкал в него когтем.
— Видел⁈ Нам не надо идти! Оно уже здесь!
…Это была одна из составляющих «цемента» — прозрачный пластинчатый минерал, похожий на полевой шпат. Острые тёмно-бурые осколки Гедимин разглядел через несколько секунд в тех же завалах. Белая крошащаяся порода — что-то вроде мела — налипала на них коркой. Её было много, но она, оказавшись на поверхности, без защиты более прочных минералов, стремительно разрушалась — Гедимин собирал её по крупицам, зачёрпывая вместе со снегом. Крупицы весили неожиданно много, и сармат даже проверил их дозиметром. «Что-то вроде местного свинца? Проверить бы на токсичность…»
— Вепуат!
Разведчик вздрогнул и распушил перья. Он незаметно отошёл от осыпи, где копался Гедимин, поставил каменные мисочки на выступ валуна и что-то выцарапывал на нём. Гедимин, выразительно хмыкнув, взвесил пакеты с образцами на ладони.
— Тут шесть килограммов. Хватит для начала. Белая порода сильно крошится.
— Угу, — Вепуат покосился на мисочки. — Гедимин, ты бы… поблагодарил его, что ли.
Гедимин ошалело мигнул.
— Кого и с чего⁈
Вепуат кивнул на скалу.
— Асгаана. Как думаешь, почему плато так удачно обсыпалось?
Гедимин мигнул ещё раз.
— Ты в себе? Этим «обсыпанием» нас чуть не раздавило! «Удачно», мать моя колба…
— Оно обнажило все породы, — Вепуат тронул когтем белые крупицы. — Собирай — не хочу. В тот раз снизу даже было не видно, что они там есть. Мы шли до самого устья, помнишь? Если бы не обвал…
Гедимин досадливо сощурился.
— Чего тебе намололи местные⁈ Ты уже любой упавший камень будешь списывать…
Вдалеке загрохотало. Вепуат вздрогнул и быстро оглянулся.
— Уходим. Hasu! Скалу уговорить проще, чем тебя!
Гедимин подался назад, уплотняя защитный купол. Вдали стучали падающие камни — последние обломки, где-то застрявшие по дороге к подножью.
— Миски забыл, — буркнул он, пропуская Вепуата под плотный купол. Тот лишь дёрнул плечом и ускорил шаг. Гедимин оглянулся на валун, на осыпь за ним и сдержанно хмыкнул. «А скала и впрямь удачно обвалилась. Сгрести обломки, не глядя. Вытащить в соседний Сфен. И там спокойно перебрать и выколотить нужное. Подальше от непрочных скал. Пустую породу…» — сармат криво ухмыльнулся. «Ну, можно и вернуть. Вдруг она кому нужна.»
…Он сложил пакеты перед Альготом. Тот машинально схватился за них — и разжал руку.
— Шутки у Старших… Сколько тут? Килограмм десять?
— Шесть, больше не взяли, — ответил Гедимин. Вепуата рядом не было — ещё у обрыва что-то буркнул на прощание и пошёл догонять Джагулов.
— Дробилка это переварит, — он оглянулся на прикреплённый к столу агрегат.
— Это — да, — кивнул Альгот. — Но для центнеров придумай что-нибудь другое. Камнедробилку на Текк’тах…
— Текк’ты мелко не раздробят, — Гедимин качнул головой. Что-то на груди брякнуло, сармат скосил глаз и увидел грубо обточенные бусины. «Забыл отдать,» — он, досадливо хмыкнув, сдёрнул дикарскую «цацку». «Даже не фонит. Так и думал. Верну Скогнам.»
…Куда забраться, чтобы спокойно заняться чертежами, Гедимин придумать не успел. Едва он вышел на трап, как увидел душевую, утонувшую в густой тени, и плотную толпу Скогнов на почтительном расстоянии. Карлики жались друг к другу, пытаясь спрятаться за спиной Хассинельга. Страж, расправив плечи и оперевшись на посох, смотрел на душевую. Никто не верещал от страха и не пытался зарыться в гравий — видимо, «пугалка» была выключена. Гедимин покосился на стража и толпу за ним и недоумённо пожал плечами. «Их-то чего принесло? Теней не видели?»
— Привет, — негромко сказал он, надавив ладонью на прикрытую дверь. С той стороны зашелестело.
— Пусссть не пессспокоятссся. Ссскоро уйттём, — различил Гедимин среди множества шипящих звуков.
— Купайтесь спокойно, — он повернулся к аборигенам, глазеющим на него. Про затенённую душевую они забыли. Хассинельг, одолев оторопь, махнул посохом.
— Идите уже! Ничего нового не увидите, — пробурчал страж, с опаской глядя не то на Гедимина, не то на что-то за его спиной. Скогны зашевелились, с недовольным писком отступая к ущелью. Гедимин, благодарно кивнув, снова тронул двери душевой.
— Я ищу зрячие камни. Откуда они берутся?
— Ссфен Мыссли, — донеслось из ангара после секундного пересвистывания. Сармат растерянно мигнул.
— А я слышал — их находят в вашей реке.
— Ессть и у насс, — не стал спорить Икси.
«Похоже, ему до зрячих камней нет дела,» — озадаченно подумал Гедимин, прислушиваясь к плеску за дверью. «Как будто я спросил о простой гальке.»
— Мне нужны такие камни, — сказал он и быстро оглянулся — в такие моменты поблизости обычно появлялся Айзек или даже Гварза. Сейчас вокруг было тихо, только Хассинельг всё стоял на тропе, пристально глядя на душевую. «Следит за порядком? Ну да, это же их работа…»
— Прихоттти. Пропусстим, — отозвались сразу несколько голосов.
— Пропустите? — переспросил Гедимин, не сразу поняв, к чему относится ответ.
— Ты насс пропусстил. И мы тебя пропусстим. Мошшешшь прийти.
Гедимин озадаченно хмыкнул. «Я же их не просил…»
— Далеко идти, — сказал он вслух. — Лучше приносите на обмен. Есть что-то, что вам надо? Пища, цацки, инструмент? Может, кейек?
Внутри ангара протяжно зашелестело — будто десятка два существ разом тяжело вздохнули.
— Нисссего не надо ссс этой ссстороны, — ответил кто-то из них. — Нисссего не приносссим с той. Шшто нушшно — прихоттти ссам. Пропуссстим.
Гедимин мигнул.
— С какой «стороны»? Я…
Навершие белого посоха стукнуло его по груди, и он замолчал. Хассинельг отчаянными жестами отгонял его от двери и зажимал себе рот, тараща глаза. Гедимин шагнул к нему.
— Хранит тебя пятнадцатый! — выдохнул страж, оттеснив сармата за угол лаборатории, и быстро оглянулся на душевую, прикрываясь посохом. — Не трогай их больше. Они и так позволили много. Мы туда ходим толпой и с оружием. И то никогда не знаем, чем кончится. Они же из мира мёртвых, Дим-мин. Как им торговать с живыми⁈