«Да чтоб вас всех с вашими традициями…» — Гедимин подавил раздражённый вздох. В душевой зашумела вода, и он болезненно поморщился. «Как мыться — так они живые. Как принести товар на обмен — так сразу мёртвые. „Ниссего“, s— sa has— sulu…»
— Ты там был? — тихо спросил он. Хассинельг потупился и сделал вид, что начищает посох.
— На краю, не дальше. Реку видел, но не трогал. Да лучше и не надо. Хотя — священный металл… — он провёл пальцем по рукаву Гедимина. — Должен защитить. Дим-мин! Они ведь придут. За мной скоро прибегут, чтоб за ними сходил. Непременно придут. А я костёр жечь не буду. Меня там не настолько уважают. Скажи Вепуату про них! Хорошо?
Гедимин ошалело мигнул. «Он вообще о чём?»
— Какой костёр? — он едва успел поймать убегающего стража за край одежды. Шов затрещал. Хассинельг отряхнулся и махнул посохом, едва не задев сармата.
— К Сэта. Говорить про торговлю. Про тот тёртый жир, что им нужен. Ты не знаешь, что ли? Вепуат не сказал?
…Вепуат, развернув крылья, в два прыжка слетел на дно ущелья и остановился там. Когда Гедимин нагнал его, он смотрел на мигающее запястье и криво ухмылялся.
— Пришли! — прошептал он, кивнув на двери «мастерской». — И из Синви, и из Сэви. Бедный Хассек! Нашли пассажирский транспорт, яд-дро Сатурна…
Из-за двери донеслось верещание — несколько Скогнов говорили разом, вокруг них взвизгивали потревоженные Бронны. Вепуат, хрюкнув в респиратор, отодвинул дверную створку и поманил Гедимина за собой. Тот досадливо сощурился, но подчинился.
…Гедимин сел на пол и отодвинулся так далеко к стене, как мог — но шлем упёрся в потолок, и пришлось прекратить «отступление». За его плечо юркнул Хассинельг и остался там, выглядывая наружу сквозь навершие посоха. Вокруг поддона, принесённого Вепуатом и засыпанного топливом, столпились Скогны.
Они пришли вдвадцатером — по десять старейшин (или, может, вождей или цеховых мастеров) из каждого города. Что они между собой выясняли, Гедимин не понимал — кость-переводчик не справлялась с таким потоком верещания. Вепуат, присевший у поддона, держался спокойно и только дёргал плечом, когда на него слишком напирали. Горючая смесь медленно тлела.
— Ты их рано привёл, — прошептал Гедимин, обращаясь к Хассинельгу. — Надо было им договориться у себя в городе. О чём спор-то?
— Не спрашивай, — вздохнул страж. — Мне торговля не даётся.
Реакция у Скогнов была отменная. Едва первые искры в толще горючей смеси из жёлтых стали красными, карлики, как по команде, отступили на пару метров.
— Скогны из Синви и Сэви приветствуют народ Шакхи! — громко сказал Вепуат, и костёр, опав, поднялся выше прежнего.
— Шакха приветствует жреца Пламени, — сдержанно ответил «дежурный по порталу». — Рука Шакхи и хранитель её жара просят подождать их.
«Жрец-то зачем?» — Гедимин недовольно сощурился. Сэта, частично принявшие гуманоидную форму, возвышались над толпой Скогнов на целый метр, едва не упираясь в потолок. Их взгляды сошлись на Вепуате. Карлики с приглушённым писком придвинулись ближе, не обращая внимания на жар костра.
— Сила Пламени да не иссякнет! — донеслось из огня. Сэта, покосившись на низкорослых чужаков, обступивших костёр, сложили когтистые лапы на груди. С когтей сыпались искры, и горючая смесь под ними неровно вспыхивала.
— Это правда, что вы ищете смазочный жир, что делают в городах Скогнов? — спросил Вепуат. — Скогны привезут его, но — пора говорить о цене.
— Шакха благодарит жрецов Пламени, — отозвался «хранитель жара». — Большой горшок, полный хорошо сделанного жира. Или даже два. Карликам нужен кейек? Пусть будет так. Один крупный осколок за каждый горшок. Или три маленьких.
От верещания Скогнов у Гедимина зазвенело в ушах.
— По таким ценам пусть с вами торгуют Джагулы! — сердито пискнул абориген в шапке с плавниками. — Жир меняется по весу — один к одному, и ни каплей больше.
Хассинельг протяжно вздохнул Гедимину в наушник.
— Началось…
…Через пару минут сармат не выдержал и опустил височные пластины. Верещание не заглохло, но теперь он не понимал смысла — и неприятный гул в голове постепенно затих. Оставалось только следить за Вепуатом — его крылья раскачивались в такт нарастанию накала, и он уже давно держал «арктус» наготове. По ощущениям Гедимина, торг должен был закончиться дракой ещё пять минут назад. «Столько шуму из-за смазки для подъёмников,» — думал он, досадливо щурясь. «Интересно, договорятся? Или в торговый день продолжат?»
Красный огонь погас, выплюнув в вытяжку столб густого дыма. Скогны с пронзительным визгом шарахнулись от него, на ходу сбиваясь в две плотные кучки. Вепуат встряхнулся и с грохотом уложил крылья на броню. Гедимин покосился на Хассинельга, поднимающегося на ноги, и неохотно притронулся к виску.
— Что, ушли ни с чем?
Вепуат изумлённо мигнул.
— Ты что, вообще не слушал? А-а… Ну да, тебе тут сложновато. Три веса жира за вес кейека. Из Синви и Сэви привезут по горшку. Тоготцам просили не говорить — ну, и ты не говори, — он криво ухмыльнулся. — Надеюсь, они в день Земли не устроят нам драку.
— И так будет с каждым видом товаров? — Гедимин оглянулся на галдящих Скогнов, наседающих на Хассинельга, и покачал головой. — Грызня на два часа? Понятно, почему они раньше не торговали…
Вепуат сочувственно хмыкнул.
— Это ещё ничего, Гедимин. Эти в принципе умеют договариваться. Ты других не видел!
…«Гражданская сирена» булькала прямо под окнами горячего цеха. Пока Гедимин складывал чертежи и выбирался из ангара, Вепуат уже открыл шлюзы для приехавших кочевников. Джагулы выкатывались из-под панциря «живого холма» и ныряли в тепло. Одеваться по-зимнему им, похоже, было лень. Гедимин покосился на термометр, случайно попавший в поток холодного воздуха из шлюза, и выразительно хмыкнул. От стены ангара за чужаками пристально следили филки-патрульные. На рукаве одного из них болтался здоровенный раздутый нарост. Гедимин, заметив его краем глаза, пригляделся и удивлённо мигнул — это был генератор защитного поля, снятый с тяжёлого скафандра. Он был сделан по размеру Старшего сармата; на тощей руке филка еле-еле удалось его закрепить, и всё равно он выглядел чужеродно. «Чей это?» — Гедимин оглянулся туда, где недавно стоял бронеход. «Кто-то уехал на Землю, а прибор оставил? Хм… Вполне разумно. Своих генераторов у филков нет. Сделал бы, но…»
— Уррх! — шумно выдохнул Джагул, убирая руки от озябших ушей. В проколотых перепонках поблескивали бусины «с искрой». Гедимин машинально отметил, что место для прикрепления выбирали тщательно — движениям ушей украшения не мешали.
— Что у младшего? Рогатый наруч? — Джагул ткнул когтистым пальцем в сторону патруля. Филк, отойдя от «парковки» сааг-туула, выдвинул сопла генератора и водил ими вдоль бока зверя, уплотняя преграду между ним и зданием цеха.
— Это ключ от стены! — другой Джагул на ходу ткнул его в плечо. — Рогатый ключ! У младшего? Что тут было? Никого не убили?
Гедимин мигнул.
— Хозяин ключа в отъезде, а стену стеречь надо, — отозвался Вепуат, пропуская «учеников» в цех. — Гедимин, занимай печь, я портал разожгу.
Джагулы переглянулись.
— Отдал младшему? — один из них неуверенно оскалился, прикрывая ладонью клыки. — А что проку? Ключ не для него сделан. Что он откроет⁈
— Всё нормально работает, — буркнул Гедимин, отодвигая заслонку печи. — Это механизм. Он сделан для всех.
Он сгрёб разбросанный на ночь кейек в центр камеры. По руке потянуло жаром. За спиной кто-то приглушённо зарычал.
— Для всех? И в твоих руках, и в руках младшего — стена встанет, дверь откроется?
«Разобрались в работе „арктуса“,» — вяло удивился Гедимин, распределяя кейек вокруг углублений внутри камеры. «Когда только успели…»
— Кто знает, на что жать — справится, — отозвался он, поворачиваясь к «ученикам». В «шлюзовой камере» уже гудело пламя — Сэта вышли на связь.
— Любой по крови? — спросил Джагул, навострив уши. Он даже на печь не глядел, хотя остальные уже расхватали плавильные конусы и гремели мешком с шихтой.
— И Сэта? И карлик?
— Оно кровь не проверяет, — буркнул Гедимин. — Как любой нормальный механизм. Умеешь обращаться — будет работать. Ты сегодня учишься или так, смотришь?
Джагул, шумно выдохнув, двинулся отбирать у сородичей плавильный конус. Через пару минут всё тигли отправились в печь, и кочевники, рявкая друг на друга, заспорили о форме бусин. Но пару раз Гедимин замечал чей-то тяжёлый взгляд. Джегех и Аджах шумели меньше обычного и держались задумчиво.
31 день Льда, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
— Снаружи минус семьдесят, — сообщил Айзек, спустившись в бункер. С ним вместе под землю просочился холодный воздух. Гедимин недовольно сощурился на открытый люк, но Айзек только отмахнулся:
— Под куполом плюс восемь. Думаю, Текк’ты сегодня не появятся.
«Чем им всё-таки мешает холод, если они глубоко под землёй?» — Гедимин подавил раздражённый вздох. «Ничего нельзя планировать на этой бредовой планете…»
…Под куполом тянуло прохладой. Над ближайшей термочашей склонились филки в жёлтых комбинезонах и войлочных «сапогах». Один держал в руке костяной ковшик с дымящимися камешками и щипцами перекладывал их в чашу. Второй подвесил над ней снятый со стены термометр и всматривался в зелёный столбик. Гедимин покосился на «оборудование» — знакомым был только термометр, остальное сделал кто-то другой — и, в принципе, сносно. «Главное, чтобы руки не обожгло,» — думал сармат, проходя мимо. Термочаши вдоль прозрачной стены горели тусклее обычного, хотя горки камешков на дне каждой из них заметно увеличились. «Очередное падение мощности?» — сармат потянулся за сфалтом, но, махнув рукой, прошёл мимо. «Осталось десять дней, если местные не врут. Потом кейек успокоится, и тепловыделение войдёт в норму. А излучения тут и без меня хватает.»
…Сааг-туул лежал на плато, вытянувшись вдоль прозрачного коридора, боком вплотную к стене, и не подавал признаков жизни. Его караул попрятался в жилые «отсеки». Гедимин покосился на узкие извилистые воздуховоды, кем-то с утра проделанные в стене, — тёплый сквозняк из них дул прямо на сааг-туула. «Он тут лёг, потому что почуял тепло, или кто-то решил его обогреть?» — задумался на секунду сармат, оглянувшись на горячий цех. Из продухов в каменной стене сочился жар — Кут’тайри, как умел, боролся с