sa hasu…»
— Какая стихия? — спросил Гедимин, протянув сетчатую чашку Урджену. Джагул озадаченно рявкнул.
— Камень. Огонь ушёл. Остальные тоже.
— Это плохо? Повлияет на прочность? — спросил Гедимин.
— С чего бы Камню не быть прочным, — пробормотал Урджен, глядя исподлобья. — Себе оставишь?
— Забирай, — ответил Гедимин, отгоняя мысли о местной физике. «Себе — сделаю ещё несколько. Странное явление. Надо его проверить.»
…Пока Гедимин выдувал из стекла образцы, Вепуат ушёл на склад за шихтой. Вернулся он нескоро и в дверь протискивался боком — перья встали дыбом.
— Вот, — буркнул он, протягивая сармату миниатюрную каменную призму. Граней у неё было шесть, и на каждой кто-то старательно вырезал ромб. Гедимин машинально сравнил их, приложив коготь, — расхождения в размерах составляли доли миллиметра.
— Что это? — спросил он, думая, что над «цацкой», если она вырезана без земных или Куэннских инструментов, кто-то очень постарался. — Где взял?
— В Шакхе, — буркнул Вепуат. — Носи с собой. Бусы Скогнов я возьму себе — завтра пригодятся. А тебе надо это. Дай я прикреплю…
Гедимин молча смотрел, как очередную «цацку» прикрепляют к его броне и убирают под слои обшивки. Там, в маленьких скрытых нишах, уже было несколько памятных знаков — невидимое ожерелье, привезённое с Земли. «Ромбовидные грани и ромбы поверх… Опять Асгаан?»
— Лучше давай сюда шихту, — угрюмо сказал он.
— Осталось немного, — вздохнул Вепуат, развязывая мешок. — До конца месяца хватит — если на занятия. А потом пойдём раскапывать снег. Я бы и сейчас сходил, да Айзек против.
— Джагулы строят свою мастерскую, — Гедимин невесело ухмыльнулся. — Что они там будут плавить — не знаю. Если только наворовали из цеха. Не замечал такого, но — кто их знает.
— Я бы заметил, — Вепуат покачал головой, заталкивая под перья высунувшийся глаз на стебельке. — Быстро они перенимают новшества. Кто как, а я не ожидал.
Гедимин угрюмо кивнул.
— Пора учить филков. А то все освоят, кроме них.
Часть 3332–39 дни месяца Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Камня — Сфен Огня — Сфен Камня — Сфен Воды
32 день Пустоты, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Камня — Сфен Огня
— Вот как… — пробормотал Айзек, глядя на голограмму — объёмный снимок стеклянной чашки в сетке тёмно-синих «трещин». — А что ещё?
— Ничего, — Гедимин пожал плечами. — Даже не фонит.
— Ничего не греет, не охлаждает и не отражает? — Айзек слегка прищурился. Смотрел он уже не на чашку — мимо неё на озадаченного сармата.
— Ничего. Совсем, — ответил Гедимин. — Даже под сигма-лучом. Прочность возрастает — и на этом всё.
— Плюс прочность, минус прозрачность… — пробормотал Айзек, думая о чём-то своём. — Эффект интересный, но малоприменимый… Чем ты его охлаждал? Криобластером?
Гедимин кивнул.
— Удобно для прозрачных предметов. Пригодится для охлаждения Би-плазмы. Если тонким слоем. Могу отдать бластер в пищеблок — пусть проверят в деле.
Айзек еле слышно хмыкнул, с сомнением глядя на костяные рукоятки у пояса Гедимина. Сармат проследил за его взглядом и недовольно сощурился.
— Что не так? И термо, и крио пора пустить в дело. Они уже две недели отработали без аварий. Даже Вепуат сказал…
— «Даже»? — Айзек невесело усмехнулся. — Что без аварий — это хорошо. Если продержатся до конца месяца — будем думать. Сегодня как раз испытания, растапливание льда, — помнишь про выезд?
Гедимин угрюмо кивнул. Из-за спины Айзека, от монитора, на него подозрительно смотрели операторы-филки. Их командир, Старший сармат, тоже оторвался от приборов на экране и покосился на Гедимина. Сегодня тот задержался в бункере — его смена закончилась десять минут назад.
— Филки уже согласились? Много было нытья?
Айзек хмыкнул.
— Чуть-чуть снисхождения, атомщик. Не все тут — амбалы в крейсерной броне. Каменоломня, минус сорок пять, камнепадная местность, — есть от чего заныть.
Гедимин досадливо сощурился.
— Значит, опять начнётся… — он вспомнил вчерашний разговор, неприязненно покосился на операторов и двинулся к Айзеку. Тот вопросительно хмыкнул.
— Чем сейчас заняты филки? Кроме стрельб и уборки?
— Акклиматизацией, — отозвался Айзек, слегка помрачнев. — К чему ты это спросил?
— К тому, — Гедимин поморщился. — Пора их хоть чему-то учить. Обработке камня. Ковке. Да хоть стекло выдувать!
— Интересно… — протянул Айзек, с сомнением глядя на него. — Неожиданная для тебя идея. Обучение примитивным технологиям… М-да. Надо подумать, атомщик. Пока никого не трогай, а я поговорю с Кененом. Ремесленные навыки… может, они и не помешают.
«Не трогай?» — Гедимин недовольно сощурился, но промолчал — филки у щита управления и так помрачнели и смотрели на него исподлобья. «Самим-то им не скучно по сорок часов глазеть в потолок? Или они спят три четверти суток? Поди разбери…»
…Плотный жёлтый камень звенел под когтями и гулко гудел под ударами кулака — и звук, издаваемый стыками плит, Гедимин не мог отличить от гула монолита. Он кубарем скатился по внутренней лестнице, качнулся от стены к стене, врезаясь в перекрытия всем телом, — и броня, и «бетон» звенели металлом. Гедимин вышел на открытое пространство, посмотрел вверх — над ним зиял чёрный, неосвещённый пролом вентиляционной шахты. Сармат опустил на пол последнюю термочашу и шумно вздохнул. Над колодцем тут же склонилась голова гигантского змея.
— Здесь — всё, — сказал ему Гедимин, положив ладонь на прохладную жёлтую стену. — Все полусферы закончены. Теперь пойдёт устойка.
— Куэнн-работа — всё? — второй Текк’т высунулся из скалы и навис над проломом. — Будут плохие дни. Через два вернёмся. Надо? Будет работа?
«Плохие дни?» — Гедимин запоздало вспомнил, что не сверился с календарём на стене барака. «Им виднее.»
— Будет, — быстро ответил он. — Копать туннели. Мять камень. Делать крышки. Подъёмники. Работы много.
Текк’т протяжно загудел и склонился к сармату, просовывая голову в пролом. Гедимин, подавив дрожь, шагнул в открытую пасть и, обогнув гигантские «клыки», сел на нижнюю челюсть.
— Длинные норы пусты, — прогудел кто-то из Текк’тов. — Отнести обратно?
«Да, склады… Ни песка, ни гравия,» — Гедимин досадливо сощурился — «сам должен был вспомнить!».
— Норы надо наполнить, — сказал он вслух. — Собрать камни. Намолоть песка.
— Холодно, — змей встряхнулся, зазвенев чашуёй. — Жди. Дни Пустоты скоро. Норы наполнятся.
…Гедимин вставил в «термобластер» самую широкую линзу. Пятно жёлтого света скользило по дну ущелья, и вслед за ним поднимались столбы пара. Снег стремительно испарялся, но тут же конденсировался и сыпался обратно — Вепуат еле успевал растягивать «кишку» туннеля, спущенную с холма, по оттаявшей земле. Сугробы по её бокам уже подросли на десяток сантиметров — замёрзший конденсат, не задерживаясь на защитном поле, стекал на них.
— Минус сорок три, — Вепуат, выглянув наружу, радостно ухмыльнулся. — Потеплело!
Гедимин оглянулся на холм. У обрыва уже собрались шестеро мрачных филков в комбинезонах и теперь надевали капюшоны поверх войлочных шапок. Шапки сползали, ремешки то растягивались, то подворачивались. Гедимин угрюмо сощурился и отвернулся. «Я в таком снаряжении тоже не радовался бы. Надеюсь, Альгот придумает что-нибудь с одеждой. Найдёт сырьё…»
«Кишка» вытянулась ещё на пару метров и оборвалась, упираясь в пустоту. Гедимин поднял «телескоп». Глаз он зажмурил не сразу — пару секунд видел, как местность двоится, и белая равнина с далёкой «стеной» обрыва сменяется острыми скалами и каменистыми осыпями. «А отсюда виден тот полезный обвал. Если встать вот здесь и смотреть чуть сбоку. Если прямо — скала загораживает.»
— Отсюда нас прикроют? — спросил он, оглянувшись на холм. Филков у обрыва стало уже восьмеро. Восьмой принёс охапку странных палок, и теперь все, взяв себе по одной, вертели их в руках. Гримасы — у кого опасливая, у кого брезгливая — читались даже по затылочным частям шлемов.
— Гварза, — кивнул Вепуат. — Встанет наверху с «иридой». Откроет нам шлюз, как пойдём обратно. И поддержит огнём, если что. Отдал ему свой «телескоп». Надо их всё-таки сделать побольше. Хотя бы ещё два — для него и Айзека.
Он вопросительно посмотрел на Гедимина. Тот едва обратил на него внимание. Сейчас его занимали странные палки. «Кость с изгибом. Тут, сбоку, примотан… да нет — вколочен, это сверху обмотки… нет, то, что свисает — это для красоты. А там вставлено лезвие… остриё… жало? Это что, каменные кирки⁈»
— Чего там надавали филкам? — выдохнул он, разворачиваясь к Вепуату. Тот от неожиданности вздыбил перья и превратился в чёрный шар. На Гедимина выпучилось пять пар глаз.
— Фу ты! Напугал, теперь мне их успокаивать, — фыркнул Вепуат, дёргая лопатками. — Инструмент им дали. Не руками же копать!
— Инструмент… из камня и кости? — Гедимин тяжело качнул головой. «Сделал же его кто-то… И я хорош — надо было из рэссены…»
— Скогны уверяют, что камень прочный, — сказал Вепуат. — Если не лупить со всей дури. Не очень удобно, но — там и порода мягкая. Всё лучше, чем руками.
К тем, кто собрался у обрыва, подошёл ещё один филк. Ему протянули кирку. Пару секунд он недоверчиво на неё смотрел, потом что-то сказал. Гедимин услышал дружное фырканье, но слова унесло сквозняком.
… — Амулет с собой? — отрывисто спросил Вепуат. В руке он сжимал обрывки шнурка с узлами — всё, что осталось от каменных бус. Гедимин покосился на филков — нагрудный карман комбинезона у каждого оттопыривался. Бусин хватило на всех, только привязать их было не на что.
Он молча сдвинул пластину брони, показывая нишу. Каменная призма, покрытая мелкими ромбами, лежала там, насаженная на штырёк. Вепуат одобрительно хмыкнул.
— Ипрон убери. Чтобы снаружи эту штуку было «видно». Филков я снарядил. Скогны говорят — одной бусины достаточно.