— Tza! — сармат перехватил раскалённую заготовку и насадил на холодную рукоять. Она села плотно — после остывания должна была прикипеть намертво. Уже полтора десятка рукоятей с насадками торчали из ведра с песком; свечение металла погасло, только раскалённый воздух ещё дрожал над ними.
— Боги радуются, глядя на мастеров Пламени, — заметил Кут’тайри, перекладывая следующую заготовку на светящуюся белым ладонь. Металл зашипел.
— Им до мастеров, как до орбиты Седны, — пробормотал Гедимин, угрюмо щурясь — на глаза в очередной раз попался значок-ромб. «Хорошо, хоть бусины не заставили привязывать. Или просверленные зубы. Хотя — филки ещё тут поживут, среди местных, и сами всё привяжут. И зубы, и позвонки.»
За стеной кто-то заверещал. Это был не первый вопль — уже пять минут снаружи что-то делили аборигены, то взволнованно взвизгивая, то замолкая. Гедимин, втыкающий очередную заготовку в песок, даже не поднял головы. Визг оборвался так же внезапно, как и в прошлый раз, и сармат услышал возмущённые голоса филков. Недовольных было несколько, но разобрать, что им не понравилось, Гедимин не смог — всё заглушил ветер, только высокочастотное верещание аборигенов сквозь него и пробивалось. «Местные, филки… Что у них там? Какой-то ритуал под стеной барака? Зря это они…» — лениво думал Гедимин, глядя, как в раскалённом кулаке Кут’тайри прогревается очередная заготовка. «Ещё две — и закончим. Больше трогать не буду — сами остынут. Потом подточу, где ещё надо — и пускай ждут очереди…»
Из «шлюзовой камеры» высунулся Вепуат. Сложив в дверном проёме крылья, он молча смотрел, как Гедимин насаживает инструмент на рукоять. Едва тот пристроил заготовку остывать, Вепуат махнул рукой — «за мной!», и Кут’тайри, склонив голову, подставил раскалённую руку под прохладный ветер. Языки пламени на ней погасли.
— Вот обязательно мешать? — сердито спросил Гедимин, выходя в «предбанник». — Только приспособились работать…
— Хочешь — я их буду греть, — Вепуат нетерпеливо хлопнул крылом. — Выйдет не хуже. А сейчас — идём! Пропустишь такое — сам будешь жалеть.
Он остановился недалеко от перекрёстка «коридоров». Гедимин, едва не налетев на оттопыренное крыло, растерянно хмыкнул. Всё, что он мог видеть, — дюжину филков у барака, две малочисленные, но плотные группы аборигенов чуть в стороне — и Гварзу у большой бочки, зачем-то вытащенной на дорогу. Поодаль, также посреди тропы, стояла волокуша, а над ней — Айзек. Хмурые филки переводили взгляд с него на Гварзу… или, скорее, на охраняемую им бочку. Бронны и Скогны привставали на пальцах и еле слышно повизгивали, но что их так волнует, Гедимин не видел.
— Тут гравий, — Гварза осторожно, придерживая двумя руками, наклонил бочку к филкам и тут же толкнул обратно. Те недовольно загудели.
— Всего в полтора раза тяжелее воды, — Гварза обвёл их угрюмым взглядом. — Обычная транспортная бочка-цистерна. Вы их даже таскали. С помощью Хепри, в основном…
Гедимин покосился на Вепуата. «Он помогал филкам с водой? Не знал. Они что, даже с этим сами не справляются⁈»
— Кто из вас дотащит эту бочку до волокуши? — спросил Гварза. Филки под его пристальным взглядом нахмурились и подались назад. Кто-то быстро оглянулся на лабораторию.
— Гедимин, надо полагать, — громко прошептал кто-то. — Этот может.
Гварза со вздохом повернулся к аборигенам.
— Тикри, покажешь, как это делается? Тросы выдержат?
— Пусть все отойдут с дороги, — проверещал Скогн, разворачиваясь к сородичам. Под его короткие взвизгивания бочку обмотали двумя тросами. Ещё пару секунд Скогны и Бронны верещали друг на друга, постепенно распределяясь по четырём концам тросов. «По пять на каждый,» — машинально подсчитал Гедимин. «Два центнера на рыло? Что они собира…»
Тикри, встав у волокуши, протяжно взвизгнул. Тросы натянулись. Бочка медленно, со скрипом, сделала пол-оборота на торце, накренилась — и «шагнула». В стороны покатился гравий. Медленно переваливаясь на торце, раскачиваясь на тросах, бочка «шла» к волокуше. Айзек чуть наклонил повозку, Тикри спрыгнул, пронзительно заверещал — и ёмкость, накренившись немного сильнее, «шагнула» на помост. Ещё один «шаг» — и она, придерживаемая за тросы, плавно скатилась по дну волокуши, выпрямила её и замерла.
— Один из способов транспортировки, — в тишине, нарушаемой только приглушённым воем бурана, сказал Гварза. — Значительно уменьшает трение. Но требует хорошей координации действий. Впрочем, всё решается тренировками…
— Погоди, — остановил его Айзек, берясь за волокушу. С трудом сдвинув её на пару сантиметров, он выпрямился и шумно выдохнул.
— Вот так делать не надо. Если никто из вас не Гедимин, — ему можно.
Филки ошалело переглянулись.
— Командир Айзек, — заговорил один из них, глядя на волокушу. — Предполагается, что… что мы это потащим? Без тягачей, без вьючных животных? Кто вообще до такого додумался⁈
— На Равнине нет тягачей, — ровным голосом напомнил (видимо, уже не в первый раз) Гварза. — А что до животных… знаешь, лучше таскать волокуши. Итак, есть соображения, как доставить груз во-он туда?
Он указал на дальний конец тропы — туда, где начинался склон.
— Задействовать бронеход, — мрачно ответил кто-то из филков.
— Или Старших, — еле слышно пробормотал другой. — Чтоб не путали нас с тягачами.
Айзек сдержанно хмыкнул. Под его взглядом филк настороженно сощурился и подался назад.
— Это же полный бред…
— Готовить дорогу? — деловито спросил Тикри. Его спутники зашевелились, один снял с плеча длинное приспособление в кожаном чехле. Это была узкая костяная лопата.
— Действуй, — кивнул Айзек и жестом велел филкам подойти к волокуше. Скогны уже копались в гравии, то раскидывая его в стороны, то собирая и складывая на дно свежепрорытых борозд. «Сортируют по размеру и гладкости,» — понял Гедимин. Пару секунд он с едва заметной ухмылкой наблюдал за сортировкой и укладкой, потом двинулся к «дороге». В следующее мгновение он заметил, что на плечах висит Вепуат, а его крылья закрывают обзор.
— Гедими-ин! — Айзек с широкой ухмылкой помахал ему. — Что, всё делают не так?
Сармат стряхнул со спины Вепуата и угрюмо кивнул.
— Можно лучше. Если…
— Тихо, тихо, — Айзек быстро покачал головой и показал запрещающий жест. — Не отвлекай их и не путай. Можно лучше — но способ-то рабочий?
Гедимин кивнул.
— Да, разумный. Но — всё равно будет тяжело. Если смазать направляющие…
Тикри, подпрыгнув на месте и развернувшись к Гедимину, проверещал что-то про нехватку жира и быстрое высыхание. Сармат мигнул. «Совсем забыл — он же знает наш язык… или я говорил по-местному?»
Последние два метра «дороги» укладывали филки. Скогны с двух сторон нависали над ними, пронзительно вереща; Айзек отгонял их трижды. Отгородить их защитным полем Гедимину не дали, но, когда он приблизился, аборигены всё же отступили. Зато на склоне злорадно заверещали Бронны — их прогнали ещё в самом начале. Они уже поднимались к волокуше, неся в руках горшки. Поверхность жидкости маслянисто блестела.
Гедимин, отойдя в сторону, смотрел, как крепят тросы, и как филки, разделившись по двое, берутся за них. Двоим досталось оголовье волокуши. Все беспокойно озирались по сторонам. Зеваки, выглядывающие из барака, теснились в дверях. Они уже порывались выйти, но Гварза их заметил и поманил к себе. Гедимин думал, что после этого барак закроется и больше не откроется, но любопытство пересилило — а зевак в дверях стало ещё больше. Айзек, жестом велев всем молчать, протянул руку к Тикри. Скогн стоял на «дороге» в паре метров от волокуши, рядом с носителями горшков. Два метра «направляющих» маслянисто блестели.
— Tza— a! — протяжно крикнул Айзек. Тикри пронзительно заверещал. Филки, приглушённо ругаясь, ухватились за тросы. Волокуша с громким шорохом тронулась с места.
Уехала она недалеко — филки от неожиданности отпустили тросы, кто-то не успел — и её повело боком. Айзек ухватился за неё, подпирая плечом накренившуюся бочку с гравием.
— Спокойно! — он шагнул в сторону, жестами подгоняя филков. — Ещё раз, аккуратно и не торопясь. Груз всё-таки немалый.
…Гедимин ещё долго стоял у обрыва и смотрел, как филки сперва скатывают бочку по склону, а потом, собрав рассыпавшийся гравий, таскают её по дну долины от шахты к мастерской, вокруг вентиляционных колодцев и обратно. Опомнившись через полчаса, он оглянулся на цех, но Вепуат громко фыркнул в наушник.
— Рано! Им её ещё наверх тащить. Сейчас пригодится подъёмник.
За плечом кто-то весело хмыкнул.
— Подъёмник ещё надо заслужить, — пробормотал Айзек, с задумчивой ухмылкой разглядывая валуны у обрыва. — Гедимин, у тебя не найдётся рычага? А лучше — трёх-четырёх.
…Вентиляционное окно, ближайшее к ущелью, светилось подозрительно ярко. Гедимин, зайдя на склад горячего цеха, успел увидеть бесформенное огненное облако, вытекающее из продуха и приобретающее гуманоидную форму. Ещё секунда — и Кут’тайри отряхнулся от искр и разжал судорожно стиснутый кулак. Выпущенное зеркальце закачалось на шейном шнурке. Жрец склонил голову и слегка прижал уши.
— Да ты смотри, я ненадолго, — сказал Гедимин, громыхая коваными штырями. «Короткие… Или сойдёт? Если вчетвером с нужной стороны… Или это мне коротко, а филкам — как раз удобно?»
Скрежет и тихий перестук на дне ущелья внезапно смолкли. Филки, шумно дыша, поднимались по тропе. Сверху кто-то недовольно бормотал. Изредка сквозь бормотание и сопение пробивались обрывки монотонных слов. Гедимин узнал голос Гварзы, но о чём речь, разобрать не смог — Айзек начал объяснять филкам, добравшимся до холма, что они сейчас будут делать, и недовольные возгласы заглушили все посторонние звуки.
— Что за чушь⁈ Командир Айзек…
— Ярость богов неистощима, — прошелестело у плеча. — Чем дети Пламени так разгневали Айсека и Хьярсу? За что такая внезапная кара?
Гедимин растерянно мигнул.
— Чего? — он даже покосился на сигма-сканер — может, что пропустил?