Вепуат шумно вздохнул.
— Смотри не смотри, а лёд надо бурить, — сказал он, царапая когтями поверхность. Из-под перьев на скрежет высунулись круглые глаза, увидели лёд и втянулись поглубже. Оперение плотно легло на броню, три пары крыльев развернулись и так замерли. «Скафандру не по себе,» — подумалось Гедимину, и он с трудом стряхнул навалившееся оцепенение. «Мне тоже.»
— Если прорезать вот такую скважину, — Вепуат оглянулся на Гедимина и похлопал по исцарапанному льду. — Пара филков в ней поместится? Руду половим сверху, а вот глину придётся копать — и кому-то за ней лезть…
Гедимин пожал плечами.
— Вода не холодная. Быстро отогреть, как вылезут… Верхний слой у них непромокаемый — сильно не промёрзнут.
Вепуат с виноватой ухмылкой оглянулся на купол на берегу.
— Звать их?
— Зачем? Скважины ещё нет, — Гедимин выключил уже ненужный прибор и потянулся за плазморезом. — И тебе лучше отойти.
— Э-эй! — Вепуат схватил его за руку. — Отставить плазму! Я хотел прожечь термобластером… ну, и им дать попробовать. Бластеры они сами сделают, как научатся. А плазму — нет.
— Эксперименты, мать моя колба… — Гедимин нехотя опустил сфалт в заплечные крепления и огляделся по сторонам. «Полтора метра льда — это им надолго. Проплавят рано или поздно, но…»
Он сделал несколько шагов по льду, разглядывая выступы и надломы. Слой, если не присматриваться, казался монолитным, но что-то в его рельефе настораживало. Гедимин опустился на лёд, простучал его в одной точке, в другой — и с довольной ухмылкой поднялся на ноги.
— Зови филков, — велел он, вырезая на льду крупный размашистый крест. — Двоих — для работы, остальные пусть смотрят. Встанут во-он там, по краю пятачка. Принеси камней — тут нужно будет тепло.
…Вепуат надламывал по дороге лёд — по его следам филки прошли, почти не скользя. Тот, кто нёс с собой кирку, немного расширил тропу. Теперь он догнал остальных и устроился у горячих камней. Их положили поверх холодных — плавить ими лёд Гедимин не собирался, наоборот, хотел сберечь их тепло.
— Ты жжёшь ту точку, ты — эту, — распорядился он, оттеснив филков с бластерами на края намеченного надлома. — А вы — готовьтесь вытаскивать лёд. Надо будет расчистить площадку…
Филки переглянулись. Один из них сместился в сторону, поставив ступню на менее скользкий участок, но Гедимин, взяв его за плечо, отодвинул обратно.
— Скользко — сядь. Но сюда не лезь.
— Почему? — филк недовольно сощурился, но ступню убрал.
— Увидишь, — Гедимин шагнул в сторону, зарываясь в неубранный снег. Купол над площадкой мигнул и растаял, свернувшись плотным шаром вокруг источника тепла. Пар от надплавленного льда двумя столбами бил в небо. Пара секунд — и на броню сармата упали первые ледяные кристаллы. Ещё полминуты непрерывного шипения и треска — и под ногами грохнуло.
Сарматов не задело — два разлома прошли в десятке сантиметров от них. Вдоль расчищенной дороги, разрезав её на три части, протянулись глубокие трещины. Ледяной «язык» раскололся натрое. Там, где недавно был полутораметровый монолит, качались две отломленные глыбы. Под ними плескалась вода.
…Оба «айсберга» поддели и вывалили на снег — очень быстро и почти без помощи сарматов: Гедимин только придерживал глыбы, когда филки накидывали трос. Едва последний кусок льда откатился в снег, Вепуат поднял над расчищенной скважиной купол. Филки отряхнулись от воды и стянулись к горячим камням. Гедимин смотрел на пролом, чёрную воду и мелкие осколки льда, высчитывая, не пойдут ли трещины дальше. Получалось, что сарматы в безопасности — и что по ледяному «языку», упирающемуся в берег, они спокойно уйдут к разлому. Но что-то всё равно его тревожило.
— Да сделаете, сделаете, — донёсся от полыньи весёлый голос Вепуата. — Тут всё из местного сырья. Нет, как ломать лёд — это к Гедимину. Но вы бы и без него проплавили. Только не так быстро. А теперь смотрите сюда! Чёрнопесочную руду собирали? Ты собирал? Значит, катушку видел. И тут очень простая штука. Это полая кость. Туда оно вставлено. Сюда суют сердечник. А отсюда стряхивают всё, что налипло. Вставай сюда! Вот тебе катушка. А ты держи мешок.
Филк недоверчиво разглядывал полую кость. Вепуат, встав рядом с ним на краю полыньи, придерживал корпус «магнита» двумя пальцами и водил им, медленно его наклоняя.
— Вот так, наверное, — он убрал руку с «магнита» и потянулся к открытой части корпуса. — Теперь — держи крепко!
Блестящий стержень погрузился в корпус — в витки невидимой катушки. Внизу булькнуло. Два бурых кома вылетели из воды и впечатались в кость. На лёд посыпались буро-зелёные капли и чёрные крошки.
— Мешок! — скомандовал Вепуат, выдёргивая стержень из катушки. Филк замешкался — обе конкреции упали на лёд.
— Оббейте их, — велел Вепуат. — Лишний шлак нам ни к чему. А ты держи стержень… нет, не выпрямляй. Вот так, под наклоном. Будем выдёргивать руду из-под кромки льда. Поймал — стержень сразу вон. Не то всё рассыпешь.
Филк растерянно кивнул и ткнул стержнем в корпус. Ещё три камня вылетели из воды, и он от неожиданности дёрнул рукой. К «примагниченным» конкрециям прилипло ещё пять, и Гедимин еле успел поймать филка за плечо и дёрнуть назад, прочь от полыньи.
— С-спасибо, — пробормотал тот, разглядывая выдернутый стержень и камни, валяющиеся под ногами. — В принципе, не тяжело. Но как-то… неожиданно. Руку дёргает.
— Привыкнешь, — сказал Гедимин, отталкивая мокрые камни от края. Филк с лопатой уже наловчился оббивать окись, колотя плашмя, — из-под чёрной корки проступила неровная зеленоватая поверхность.
— Хватит, — остановил Гедимин сармата, собравшегося стереть последние окисленные слои. — Сейчас — нет смысла. Дочистим перед плавкой. Клади в мешок.
Он поддел чёрные обломки и сбросил в воду. В краю полыньи уже наметилась сточная канавка.
— Хватит, теперь ты, — Вепуат отобрал катушку у филка и подозвал другого. — Пусть каждый попробует. А ты, вон, оббей камни. Кто мокрый — идите грейтесь!
— Тут фауна! — филк поддел лопатой обломок чёрной корки — в него вросло что-то бронированное, в ребристом панцире.
— Фауну — сюда, — Вепуат бросил ему мешок. — Потом изучим.
…Под ногами блестела вода. Филк шагнул на выбоины у края — и едва не соскользнул в пролом. Гедимин, отодвинув его от полыньи, оглянулся на Вепуата.
— Сворачивайтесь. Тает.
— Сейчас, — Вепуат затянул последний мешочек с рудой и широко ухмыльнулся. — Всё, отдай катушку. Осталось последнее…
— А моя очередь? — филк, которому катушки не досталось, недовольно фыркнул. Ухмылка Вепуата стала ещё шире.
— Трос, — скомандовал он, протягивая филку лопату. — Ага, и мешок… Тебя сейчас спустим на дно. Там полметра, дальше — глина. Копай её, кидай в мешок. Наполнится — тебя вытащим, пойдёт следующий.
— В воду? — переспросил филк, оглядываясь на сородичей. Те нахмурились.
— Замёрзнуть не успеешь, — пообещал Вепуат, обвязывая «рудокопа» тросом. — Вот так держись… Спускайте!
Следом полетел мешок, подвешенный на верёвке. Её держали двое угрюмых филков.
— Что копать? Тут ни черта не видно! — донеслось из полыньи.
— Всё, что внизу, — потом разберёмся! — крикнул в ответ Вепуат.
…Трос натянулся. Мешок наполнялся быстро — и в основном глиной, — лишние камни филк бросал в воду.
— Давай наверх! — крикнул Вепуат, заглянув в полынью.
— Сейчас, — отозвался филк. Гедимин услышал плеск и бульканье.
— А это… — филк вытащил что-то из вязкого месива на лопате — и, коротко вскрикнув, тут же выронил и сунул руку в воду. Вся глина вывалилась обратно. Филк сердито фыркнул, затянул горловину мешка и вцепился в трос. По желтоватым волокнам потекло тёмно-красное.
— Руку! — скомандовал Вепуат, едва «рудокоп» выбрался на лёд. Гедимин, взглянув на подтаивающие края полыньи, отобрал у него трос, обвязал второго добровольца, буркнул что-то про осторожность и спустил в воду — сам, для скорости. Убедившись, что до места он добрался и лопату не потерял, сармат повернулся к раненому. Тот держал укушенную руку на весу, спустив с предплечья два слоя окровавленных рукавиц. На указательном пальце темнело кольцо едва заметных проколов — будто острые иглы проткнули кожу вместе с комбинезоном и слоем войлока.
— Любопытные челюсти, — пробормотал Вепуат, роясь в карманах. — Как оно выглядело? Не запомнил?
Филк, отобрав руку, сердито фыркнул и подался назад.
— Только было высматривать! — он быстро натянул обе рукавицы и убрал руки за спину. Вепуат, уже доставший кровяной камень, нехорошо сощурился.
— Уверен, что лечение не нужно?
— Твоё лечение хуже болезни, — отозвался филк. — Вот не хватало из-за царапины…
Гедимин подошёл к полынье. Второй филк быстро кидал глину в мешок, уже не тратя времени на извлечение камней и ксенофауны. Двое держали трос. Гедимин посмотрел на размазанную по волокнам кровь и подтёки на кромке льда и угрюмо сощурился. «Надо же, как её размыло. Там вытечь должно было две-три капли, а вся скважина в крови. Надеюсь, никто не приплывёт на запах…»
… — Да это я не подумал, — Вепуат, просушивая перья у раскалённых камней, виновато щурился на оставленную скважину. Накрыть её было нечем, и подтаявшая поверхность уже заледенела.
— Надо было меньше возиться с рудой, — вздохнул Вепуат, оглядываясь на мокрые мешки. — Проку от неё без материала для форм… Ничего, через пару дней ещё выберемся. Только за глиной. Её быстро накопают, не успеет всё так растаять.
Гедимин пожал плечами. Отчего-то ему было не по себе, и он снова оглянулся на проплавленную в снегу колею. Защитное поле не давало ветру её засыпать; когда камни остыли, внутри похолодало, землю покрыла ледяная корка — но её было нетрудно разбить. Река, омывающая островок, спокойно лежала подо льдом. Ветер уже начал заметать разломы вокруг скважины; никакая ксенофауна из неё не лезла.
— Пойдём, — сказал Гедимин, в очередной раз притрагиваясь к сфалту — и снова опустил руку: стрелять было не в кого. — Пора выбираться.