— Странно, что Скогны до сих пор сами не добывают шихту, — пробормотал Гедимин, сматывая тросы. — Джагулы быстро догадались…
Вепуат ухмыльнулся.
— Догадаться несложно. Думаешь, Сэта не знают, где искать водяной металл? Сложно добраться. А с мозгами тут у всех порядок.
— Сэта? Ну, им-то сложно. Тем более — зимой, — Гедимин вспомнил толщу льда и блики-зигзаги на ней и невольно поёжился. — А Скогнам? Зашёл в Сфен Огня…
Вепуат хрюкнул в респиратор.
— Ну да. Зашел и вышел, — он хлопнул озадаченного Гедимина по плечу и широко ухмыльнулся. — Вот ты всех меряешь по себе. Не надо так. Пойдём в ангар? Я забыл, а там что-то было нужно. От тебя.
…Едва Гедимин протиснулся в слишком низкий коридор, на него нахлынула верещащая волна. Она отхлынула, не коснувшись его, — сармат только успел растерянно мигнуть и замереть на месте. Ближайшие аборигены — Скогны в ушастых шапках — быстро переглянулись и вытолкнули «переговорщика». Те, кто стоял поодаль, навострили уши и привстали на пальцах.
— Могучий жрец Пламени, — заговорил вытолкнутый, заглядывая Гедимину в лицо; далось это ему нелегко, хоть сармат и сел на пол. — Тогот уже знает твою силу. Радостно тебя приветствовать…
Он коснулся лба в почтительном жесте. Гедимин попытался принять дружелюбный вид.
— Тут разговор о глазах Ку-унну, — продолжил тоготец, оглянувшись на сородичей. — Мастер Вепу-а рассказал, как их сделать. Мы изготовили прозрачный камень и применили много песков. Камни стали округлыми и гладкими. Но из них не вышло глаз. Они мутны и слепы. Вот, мы принесли их, — скажи, в чём здесь ошибка?
Гедимин ошалело мигнул.
…Абразив, применённый к стеклу, Скогны с собой не взяли — пришлось объяснять на пальцах, тыкая когтем в изодранную поверхность и пропущенные выступы. Что-то удалось увеличить подвернувшейся линзой. О неудачном образце тут же забыли — пока все не подержали эту линзу в руках и не посмотрели сквозь неё на всё, что подвернулось, царапины на тоготском стекле никого не волновали. Гедимин с трудом отобрал увеличитель и повторил разъяснения.
— Пыль, что ещё мельче и мягче наших песков, — задумчиво протянул «переговорщик»; его взгляд намертво прилип к гедиминовой линзе. — Но при этом режет столь твёрдый камень… Что ж, мы видели, каким он должен стать. Непростая загадка для Тогота…
— Вы раньше не шлифовали прозрачные материалы, — сказал Гедимин, пряча линзу в карман — там как раз лежал комок мягких волокон; её следовало бы вставить в «термобластер», откуда её и вынули, но при Скогнах сармат не решился — они смотрели на неё, не отрываясь. — На непрозрачных дефекты не так заметны. Может, нужен абразив другого состава.
«И мне тоже надо узнать, какого,» — продолжил сармат уже про себя. «Составов, завезённых с Земли, надолго не хватит. Что ж, дробилка под рукой…»
— Хватит донимать Дим-мина, — сердито пискнул кто-то в шапке с плавниками. — Да ещё с такой ерундой, как стеклянный брак! В Тоготе так и не научились делать чашки?
Вокруг заверещали. Вепуат громко хлопнул крыльями, прерывая споры.
— Кто хочет торговать — идите к весам, — хмуро сказал он. — Мы соберём всех под одним куполом. Надеюсь, там будет тихо!
…Сэта с негромким шипением опустил на весы красно-чёрный камешек. Чашка тронулась с места. Гедимин протянул руку к противовесу — и вздрогнул: где-то за холмами громыхнуло. Сэта зашипели, воздух над ними задрожал, накаляясь. По другую сторону барьера вскинулись потревоженные Скогны. Гедимин сдвинул противовес, прислушиваясь к повисшей тишине. Громыхнуло ещё раз — километрах в десяти от лагеря, на «юго-востоке».
— В Сфене Земли сегодня неспокойно, — прошелестел Сэта, втягивая в себя языки пламени, и опустил в чашу ещё один осколок кейека. — Странный шум.
Гедимин ничего не ответил. Он прислушивался к шорохам, но взрывы стихли. Сармат наверняка знал, что это именно взрывы, а не грохот лопнувшего или упавшего камня, — так взрывались снаряды колёсомётов. «Какой-то странный отзвук,» — думал он, рассеянно глядя на весы. «Шипение или звон. Сквозь грохот не разберёшь, но оно там было. Если бы услышать ещё раз…»
…Огненный портал закрылся. По другую сторону барьера Скогны мерялись наменянной шихтой. Те, кому достался ещё и кейек, будто выросли на десяток сантиметров и раздулись вширь, — Гедимин так и не понял, как им это удалось. Вепуат заинтересованно ухмылялся и украдкой просвечивал что-то сигма-лучами — может, тоже исследовал эффект «раздувания». На краю плато грохотали взрывы — Гварза вытащил филков на стрельбище и раздал им колёсомёты. Гедимин вслушивался в грохот. Ни треска, ни шипения различить не удалось.
…Вепуат посмотрел на экран сигма-сканера и шумно вздохнул.
— Не. Ты туда не лезь, — проворчал он, закрепляя на руке «термобластер». — Не ты их терял, не тебе и искать. Ничего, я их найду. Сходи лучше, проверь, как там глина. По мне, так пора процеживать.
…У ворот душевой Гедимин замедлил шаг, и вовремя — наружу выскочил филк. Увидев сармата, он быстро огляделся и недовольно фыркнул.
— А Хепри где?
— Его зовут Вепуат, — Гедимин недобро сощурился. — Тебе зачем? Ранен?
Филк набрал было воздуху в грудь, но, посмотрев на сармата, осёкся и качнул головой.
— Глина. Не знаю, чего он от неё хочет, но вода очень мутная. Что там с ней делают дальше?
…С глиняного кома уже не капало; вода осталась на дне бочонка, над которым был подвешен войлочный свёрток. Часть комка Гедимин отделил, и теперь филки старательно перемешивали глину с песком. Сармат следил за ними вполглаза, перебирая мелкие костяные «цацки» и высушенные семена. У многих была сложная форма со внутренними полостями. «Попробуем повторить в металле. Должно быть интересно.»
…Филк, закончив с мелкой отливкой, поставил тигель в печь и шагнул в сторону, уступая место другому. Его форма, сделанная по образцу мелкой ракушки, стояла на песке, насыпанном в ведро, чуть поодаль от уже залитых, излучающих опасный жар. Гедимин поднял ведро на перевёрнутый бочонок, чтобы литейщикам не пришлось наклоняться — но высоту всё-таки определил неверно. Очередной филк поморщился, поднимая тигель, зажатый в захвате, и занося его над литником. За спиной громыхнула дверь, и что-то затрещало, разбрасывая по цеху мокрый снег.
Тигель «ученик» всё-таки удержал. Гедимин выхватил конус вместе с раскалённым захватом. Часть металла выплеснулась на перчатку, но сармат едва обратил на это внимание. На сапоге филка, не успевшего отдёрнуть ногу, дымились чёрные пятна.
Крик Гедимин услышал позже — когда сапог, срезанный и содранный с ноги филка вместе с носком, пролетел пару метров и остался дымиться на полу. «Ученик» шарахнулся к стене и там присел, сдавленно шипя и схватившись за голень. Из-под пальцев просачивалось чёрное.
— Отойди, — бросил Вепуат через плечо, опускаясь на пол рядом с раненым. Гедимин уже видел расплывающиеся на пальцах ноги красные пятна — металл всё-таки её прижёг. «Как я его порезал? Надо было аккуратнее…» — сармат, досадливо щурясь, вытер с когтей размазанную кровь. Когда он подобрал содранный с филка сапог, на пол скатились застывшие металлические капли. «Ткань» не прожгло — сквозных отверстий в плотном слое гзеша не было, только горелые пятна — и на нём, и на войлоке под ним.
— А ты сам куда смотрел? Ждал, когда до костей прожжёт? — услышал Гедимин сердитый голос Вепуата. Он склонился над вытянутой ногой филка; другой «ученик» придерживал раненого за плечи. «Что я ему, вену распорол?» — Гедимин, чувствуя под рёбрами холод, придвинулся ближе. Взъерошенные перья Вепуата заслоняли обзор, но в ту же секунду раненый филк сердито фыркнул и зашевелился, подтягивая ногу под себя.
— Ага! Из-за капли металла надо мне ступню отрезать⁈ Он бы ещё плазменным резаком…
— Держи камень! — бросил Вепуат, складывая крылья и поднимаясь на ноги. Раненый филк фыркнул, но промолчал. Теперь Гедимин видел длинный, но неглубокий порез на голени. Его края шевелились, быстро смыкаясь. Красные пятна на пальцах уже немного посветлели.
— Быстро ты среагировал, — сказал Вепуат, разглядывая повреждённый сапог. — Значит, не прожгло, а жар всё равно просочился… Ну, металлом на кожу — было бы хуже.
— Асбест, — Гедимин с тяжёлым вздохом оглянулся на филков; они столпились вокруг раненого и о чём-то шептались. — Спецодежда для такой работы. Здесь же есть аналог…
Вепуат невесело ухмыльнулся.
— Третий слой, если двух не хватило?.. Как он вообще облился? Был же инструктаж. И вчера они не промахивались мимо форм…
Гедимин тяжело качнул головой. Он думал об оставшемся в печи металле. «Перегреется вкрай… Чего они там столпились? Видно же, что рана несерьёзная…»
…Металла в тигле осталось немного — теперь случайно разлить его было сложнее. Филк, натянувший на ногу отрезанный сапог, угрюмо щурился, но захват держал твёрдо.
— Пускай остывают, — сказал Вепуат, переставляя дымящееся ведро к соседней печи. — Есть пара часов на работу со стеклом… Гедимин, ты шестерых возьмёшь? Ардан сегодня не может, работаем вдвоём.
Гедимин поморщился, но кивнул. Филк, оставшийся в одном сапоге, покосился на него и еле слышно фыркнул.
— Гзеш переплавляется в два плевка, — сказал ему Вепуат. — Вас что, Альгот не учил? Вылезай из комбинезона — и идите с Атайром чинить его. Там, за печами, тихий угол. Горелку возьмёшь спиральную или с линзой?
— Не надо ему горелок, — вмешался Гедимин, у которого под рёбрами снова шевельнулось что-то холодное. — Дай мне, я заделаю.
Филк без сапога громко фыркнул и открыл было рот под одобрительное бормотание сородичей, но Вепуат резко развернулся к нему, поднимая дыбом перья — и филк, вздрогнув, принялся расстёгивать комбинезон. Остальные что-то пробурчали, но Гедимин не стал прислушиваться.
— Встань поодаль, — велел раздетому филку Вепуат. — Все сразу к печи всё равно не пролезут. Ты и ты — сыпьте шихту в два конуса. Будем делать чашки с ручками — и я покажу, как обращаться с горелкой.