Гедимин фыркнул.
— Я при чём? Ты их учил.
— А то они не знают, чья это заслуга, — Вепуат сдержанно усмехнулся. — Они же разумные существа. Не какие-нибудь филки.
…Чешуя всё-таки не оплавилась. Сэта прикасались к ней с почтением — но Гедимин видел краем глаза, как кто-то трогает локтевой шип — уже без почестей, только из любопытства.
— Куттуш благодарен Пламени и его жрецам, — предводитель поднял руки, сложенные в почтительном жесте; обращался он к чему-то за плечом Гедимина — скорее всего, к сфалту. «Откуда они-то знают про миниреактор?» — подумал сармат. «Или от Вепуата, или от Кут’тайри. При куттушцах я ничего со сфалтом не делал!»
— Мы не хотим разгневать его неблагодарностью, — продолжал Сэта. — Не следовало нам приходить без подношений. То, что мы приносим, угодно Пламени?
Все взгляды сошлись на Гедимине. Тот мигнул.
— Ну да… Только, — спохватился он под пристальным взглядом Вепуата, — Пламени нужно ещё кое-что.
— Воля Пламени для нас священна, — отозвался «рука Куттуша».
— Ему нужна асаановая руда, — сказал Гедимин. Ему было не по себе. «Нашёл время стесняться!» — он сердито сощурился. «Может, это единственный случай…»
— Священный асаан? — переспросил Сэта.
— Священный для священного, — быстро сказал Вепуат. — Он очень угоден Пламени.
Сэта переглянулись.
— Вожди Куттуша должны это обсудить, — сказал предводитель. — Мы менее всего хотим оскорбить Пламя… но асаан — это асаан.
Гедимин кивнул.
— Руда, — напомнил он. — Я говорил о руде. Не о готовой ткани. Она слишком… священная. Пусть остаётся в Куттуше.
…Когда огненный портал погас, Вепуат ударил Гедимина по плечу — и отдёрнул руку, потирая ладонь, ушибленную о шипы.
— Tza atesq! Надеюсь, они там договорятся.
…«Ты-ы ту-ут,» — прогудело внутри черепа. Гедимин с едва заметной ухмылкой погладил корпус реактора и сел к монитору. Спать не хотелось. В голове метались обрывки мыслей. Сармат с трудом поймал одну из них и задумчиво сощурился.
«Ксенофтор… Есть сильный галоген — должна быть и кислота. Ксенофторная… ксенофтористая… ксенофтороводородная? Короче, что-то да есть. В осадках не попадалось… или не те условия, или оно нестабильно. В любом случае — с жидкостью работать проще, чем с газом. Особенно на Равнине. Надо искать…»
Он потянулся за листком, собирая в кучу обрывочные познания о равнинной химии. Неожиданная мысль заставила его на секунду сердито сощуриться. «Всё-таки — что там взрывали Джагулы? Говорят — круглые камни. Но…» — сармат досадливо хмыкнул, выкинул ненужную и бесполезную мысль и переложил листок на край пульта. «Ксенофтор… Из воды добывается только электролизом. Может, применить „жидкую молнию“?»
37 день Лучей, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
В душевой с утра, как всегда, толпились поселенцы, гудел стиральный агрегат, в предбаннике развешивали одежду на просушку. Вепуат и Гедимин устроились в углу подальше от шлангов с водой и вроде бы никому не мешали, но каждый филк, проходящий мимо, настороженно косился на них и огибал их по широкой дуге. Сквозь шум воды Гедимин расслышал слова «два амбала» и «новые выдумки».
— Можно подумать, мы их поливали металлом, — пробормотал он, сердито щурясь.
— А? — Вепуат озадаченно взглянул на него и снова принялся опрыскивать оперение. Скафандр шевелился, шурша всеми отростками; его крылья были растопырены, каждое перо торчало отдельно. Где-то под ними были органы, поглощающие воду; Гедимин старался не вглядываться.
— Зря ты свою чешую расплавил, — вздохнул Вепуат, доставая из кармана сплющенную тушку. Перья на груди, улёгшиеся было на броню, снова приподнялись — казалось, что скафандр принюхивается.
— Зато не кормить каждый день, — буркнул Гедимин, отодвигаясь. Что-то очень быстрое мелькнуло между грудью Вепуата и ладонью, где лежал «корм». «Рыбы» уже не было. Выступающий из-под перьев хоботок раздулся, сжался и втянулся в скафандр. Вепуат хмыкнул.
— Так и знал — твёрдый корм для него лучше, — он положил на ладонь ещё одну тушку. — Сегодня дам две, а там — посмотрим. Думаю, он будет отрыгивать.
Гедимина передёрнуло.
…Складчатая крышка лежала рядом с открытым люком. Где-то в глубине чавкал размягчённый камень — Текк’т выгрызал из скалы кусок, стараясь захватить побольше. На дне грохотало и хлюпало — другой змей гонял по ущелью ком тектона. Из кома должны были получиться опоры и балки подъёмника.
Гедимин смотрел на экран сигма-сканера и едва заметно щурился. «Всего трое Текк’тов. Как и вчера. Мне бы ещё двоих — начали бы новые шахты. Но копать им всем надоело. Даже лепка не помогает. Видимо, мелкие детали их не развлекают. Какое-нибудь здание бы… Ладно. Потеплеет — будем строить второй барак.»
…Гедимин собирался искать Альгота — показывать ему наметки по соединениям ксенофтора. До лаборатории дойти не успел — наткнулся на плотную толпу филков. В её центре стоял Гварза. Филки угрюмо щурились. Вокруг растянутым кольцом выстроились Бронны и Скогны. Сквозь их верещание не пробивался ни один звук.
— Гедимин! — Айзек, незаметно обогнув толпу, остановился перед сарматом. — Тебя-то мне и нужно. Помню, у тебя были удобные рычаги. Вепуат их искать отказался.
— Да мне-то откуда знать, что там удобное, — проворчал Вепуат, выбираясь из толпы. Гварза повысил голос, аборигены — тоже, но Гедимин всё-таки расслышал слова «клинья» и «пополам».
— Иди оттаивать дерево, — сказал Вепуату Айзек. — И землю вокруг не забудь.
— Дал бы оттаиватель филкам, — проворчал сармат, оглядываясь на далёкий «куст» на краю плато. — Им же работать, не нам.
— Иди-иди, — поторопил его Айзек и повернулся к Гедимину. — Одно дерево, полметра в поперечнике, — думаю, справятся.
Гедимин мигнул.
— Филки? Са… — он оглянулся на толпу. — Местным инструментом? Мать моя колба…
Айзек широко ухмыльнулся.
…Пятачок, очищенный от снега, прикрыли защитным куполом. Он охватывал рощу на окраине и срастался с ближайшим коридором. Гедимин, встав поодаль, думал, что не помешало бы сделать его изолированным — кроме филков, под купол набились аборигены. Айзек отогнал их на три метра в сторону — дальше не получилось — и сам встал в проёме, рядом с «запасными» филками.
Инструмента, как и места у дерева, хватило не всем, но никто не остался обделённым — рубщики сменялись каждые две минуты, а плотная древесина и не думала поддаваться.
— Это, вообще, дерево или окаменелость? — пробормотал очередной филк, уступая место сменщику. Его шлем болтался за спиной, лицо блестело от пота. Бронны взволнованно пищали и порывались подойти к рубщикам. Айзек снова цыкнул на них.
— Лучше бы он их пустил, — прошептал Вепуат; он стоял рядом с Гедимином, сложив крылья ему на спину — слишком волновался, чтобы за ними следить. — Сил у них хватает. Навыка нет. Там специфическое движение — руку отбрасывает и назад в ту же точку…
«Куст» громко затрещал. Филки расступились, оглядываясь на Айзека. Гедимин увидел в основании дерева светлые, почти сомкнувшиеся надломы.
— Рычаги! — скомандовал Айзек, отгоняя Броннов с прохода. Они и сами уже спешили расступиться, и писк из тревожного стал радостным. Дерево затрещало громче — и выкатилось в коридор.
— Тащить? — спросил кто-то из филков, разматывая с пояса трос. Айзек качнул головой.
— Целиком — нет смысла. Его надо расколоть и выпотрошить.
Филки сдавленно зашипели.
…Все плашки, разумеется, были разной формы и величины — и все загибались внутрь, сохраняя привычную форму. Ствол, расколотый на два десятка частей, занял весь коридор. Отдельной грудой лежало всё, выдранное из сердцевины, — волокно разной плотности, пропитанное чем-то маслянистым, да так и застывшее.
— Годится? — спросил Айзек, повернувшись к Гедимину с плашкой в руках. Сармат пожал плечами.
— Для тренировочных поделок — сойдёт. Если прокалка… — он прикусил язык. Айзек ухмыльнулся.
— Естественно, без прокалки никуда. Следующий месяц как раз начнётся с металлического града. Расплав не польётся, но воздух и землю прогреет… Успеет просохнуть за четыре дня?
Гедимин снова пожал плечами.
— Мало… Но — для тренировки сойдёт. Надо его в тепло, для ускорения…
— Несите в столярку, — скомандовал Гварза, до сих пор молча стоявший поодаль, ближе к отдыхающим филкам. Те нехотя, потирая руки и спины, поднялись с земли.
— Теперь вы умеете добывать субстрат для Би-плазмы, — сказал им Айзек. — Местный климат очень упрощает его обработку. Только надо этим воспользоваться — и самим не пострадать.
Филки переглянулись.
— Эти… ошмётки, — один из них тронул ступнёй кривую плашку. — Тоже пойдут на субстрат?
— Нет, это — в работу, — ответил Айзек. Филк мигнул.
— Оно всё очень… кривое. Мы старались ровно, но — там все волокна внутри в разные стороны. Может, не надо его в работу? Есть же способы сделать ровнее…
Айзек оглянулся на Гедимина и едва заметно ухмыльнулся.
— Намного ровнее оно не станет, — «утешил» он филка. — Особенности местной флоры. Потому-то длинные жерди тут делают из костей.
Ближайший филк тяжело вздохнул и наклонился за разбросанными плашками.
— Если ровно оно не рубится — может, проще было взорвать?
…За холмами было тихо — что бы там вчера ни грохотало, сегодня оно умолкло.
— Сушёные древесные червяки, — объяснял Гедимин, растирая крупинки пигмента между когтями. — После прожарки дают тёмно-красный цвет. В смеси с некоторыми реактивами — от светло-оранжевого до фиолетового. Про реактивы расскажет Альгот.
— Ещё и это, — пробормотал за спиной сармата кто-то из филков. — Химикаты тут тоже… получают вручную?
— И это всё предполагается делать нам? Бригаде из двенадцати рабочих? — донеслось из-за соседней печи. — Разделение труда тут ещё не изобрели?
Гедимин отодвинулся, позволяя филку убрать плавильные конусы в печь. «Расплав надо будет размешивать. Тщательно, но осторожно. Опять ведь обольются,» — думал он, глядя на перчатки филка, взявшегося за горячий захват. «Защитным полем его прикрыть, что ли?»