Гедимин стиснул зубы. «Вот ещё куст с реактором не сравнивали…»
— Хранителя оставь в покое, — буркнул он, отворачиваясь от «кургана». Сверху, над обрывом, быстро шёл кто-то массивный. Остановившись, он заглянул в ущелье и хлопнул в ладоши.
— Кет, Хепри, оба наверх!
…Вепуат недовольно сощурился.
— Филкам можно, а мне нет?
— Филки входят в комиссию, — поморщился в ответ Гварза. — А биолог там ни к чему. Что тебе там делать — перья топорщить?
Вепуат обиженно хмыкнул, но от шахты отошёл. Трос, повисший над ней, дёрнулся — «лифт» опустился на дно пещеры. Филк у подъёмника тронул рычаги, вытаскивая крюк из шахты.
— Вперёд, — сказал Гварза Гедимину. — Ждать внизу!
…Из открытых проёмов и лестничных шахт тянуло теплом — воздух в недостроенных корпусах прогрелся до двадцати градусов. Гедимин заглядывал в них, проходя мимо, и прощупывал незаметные швы. Сооружение ещё устаивалось; сармат не видел глазом, какие изменения происходят (их и сигма-сканер с трудом улавливал), но всё вокруг было нестабильным, и от этого становилось не по себе. «Недели три, не меньше,» — думал Гедимин, разглядывая жёлтый «бетон». «А может, все четыре.»
— Вниз, — сказал он, остановившись у лестницы. — И до упора. А потом — направо.
…Ещё на середине спуска за спиной начались перешёптывания. Первыми заговорили филки, потом подключился Айзек. Гварза пару раз тяжело вздохнул.
— Воздух, — сказал он, нагнав Гедимина. Тот, задумавшийся об усадке конструкций, растерянно хмыкнул.
— Здесь есть тяга. Но тянет из пещеры в пещеру, — Гварза кивнул куда-то вверх. — Внешний приток минимален. С одной стороны, это неплохо. С другой — что с кислородом? Тут же предполагаются отделочные работы своими силами?
Гедимин досадливо сощурился. «Давал же чертежи!»
— Будет вентиляция, — ответил он. — Когда её докопают. Три шахты, по одной в каждый корпус. С подъёмниками. Пока не достроены, сюда никого и не тащат. Это ты их зачем-то привёл.
Филки недовольно покосились на сармата и снова начали перешёптываться, заглядывая в проёмы и трогая стены.
— Здесь, — Гедимин поднял фонарь. В жёлтом пятне света проступило красноватое пятно правильной формы. Айзек, довольно хмыкнув, взялся за сигма-сканер. Гварза подошёл ближе, недоверчиво рассматривая плитки.
«Не сползло,» — Гедимин заглянул под них, тронул когтем застывший раствор. «И не растрескалось. Да я это и сверху видел…»
Он осторожно надавил ладонью сбоку, как бы отслаивая плитки от стены, и прислушался к ощущениям. Сверху раздался скрежет. Гедимин вздрогнул — и тут же сердито сощурился: раствор не крошился, плитки не отламывались, зато их пытался отковырять Гварза.
— Heta! — Гедимин оттолкнул его плечом. — Видишь, я проверяю?
Гварза сердито фыркнул.
— Кет! Отойди и не мешай!
Филк, подойдя к облицовке, надавил на неё двумя ладонями и пожал плечами.
— Не знаю, зачем было сюда спускаться. Что мы такого нащупаем, чего не видно на сканере?
Айзек поднял взгляд от прибора и задумчиво посмотрел на стену.
— Гедимин, посвети сюда термобластером.
— Сам минерал сто раз проверяли, — буркнул сармат, но «фонарь» поднял. Филки, подгоняемые Гварзой, отступили к дальнему выходу. Айзек разглядывал экран.
— Хм-м… Теперь попробуй охладить, — сказал он через пару минут.
…На облицовке проступило широкое пятно инея. Чем дольше светил «криобластер», тем отчётливее виднелся синий зигзаг на серебристом фоне. Изломанные полосы лежали рядом — тёмно-синяя по центру, чуть более светлые рядом с ней, и так — пока синева не размывалась окончательно. Когда Гедимин насчитал шесть «слоёв» орнамента, Айзек опустил сканер и жестом скомандовал остановиться.
— Ещё один цикл, — он указал на «термобластер». — И вот тогда проверим прочность. Но в целом — пока всё неплохо.
…Плитка держалась. Айзек что-то высчитывал, Гварза вносил последние пометки в журнал. Гедимин огляделся по сторонам — филки куда-то делись. Он уже хотел окликнуть их, как услышал из коридора недовольные голоса.
— Тут предполагается жить?
— Да нет. Это же вспомогательный корпус. Тут будут всякие склады и цеха. А жилой — вон тот. Ну, сейчас они похожи…
— И оба — ни разу не жилые, — буркнул первый филк. — Вентиляция! Что там было про одну шахту на корпус?
Второй задумчиво хмыкнул.
— Знаешь… Они ведь будут закрываться. Когда снаружи какая-нибудь дрянь. На много часов, а то и на сутки. Намертво. А мы будем тут.
Гедимин сердито сощурился. «Им чертежи показывали? Генерация возду… Sa hasu!»
— Айзек, — он повернулся к задумавшемуся командиру. — Что с генерацией кисло… А, уран и торий! Ксенокислород, — чем его генерировать⁈
— Спокойно, атомщик, — Айзек слегка сощурился. — Это забота биологов. Кенен! Знаешь, что дураку полработы не показывают?
Гварза, хмыкнув, ударил ладонью по стене.
— Все сюда! По облицовке замечания есть?
Филки, выскочившие в проход, растерянно переглянулись.
— Облицовка? Без сканера не поймёшь, — пробормотал один из них. — Видно, что не падает.
Айзек покосился на Гедимина и кивнул на выход.
— Тогда инспекция закончена. Все наверх!
Айзек и Гварза на обратном пути чуть отстали. Филки шли за ними, избегая приближаться к Гедимину. Он слышал краем уха сердитый шёпот Айзека и редкие ответы Гварзы. Ему было не по себе. «Забота биологов…» — он угрюмо сощурился. «Что это значит? Сюда притащат ещё что-то живое? Как водоросли — генераторы кислорода в старых проектах? Видел я те проекты… Сколько этот… рассадник может занимать места? Это кто-нибудь учёл, когда мне давали вводные? Почему тут всегда всё наперекосяк⁈»
…Вепуат растерянно хмыкнул.
— Не знаю, Гедимин. Если Айзек кого и нашёл, мне не сказал. А в Сфене Земли я ничего подходящего не вижу. Иглица — так себе генератор, местные деревья тоже не разбрасываются…
— Водоросли или бактерии, — пробормотал Гедимин, разглядывая рыжеватые пласты. Внутреннюю часть дерева попытались разложить по ангару тонким слоем, но волокна, пропитанные затвердевшим жиром, трудно было и рубить, и резать. «Вот тут пытались выровнять край,» — Гедимин посмотрел на размочаленное волокно, торчащее из пласта. Его начали было резать, но оно спружинило и только растрепалось.
— Если есть незамерзающие водоёмы…
Вепуат пожал плечами.
— Гадать можно долго. Я бы проверил Сфен Жизни — не просто так он… Эй! Видел?
Он дёрнул за торчащий волокнистый пучок. Гедимин мигнул.
— Жир срезан, — пояснил Вепуат. — Я бы даже сказал — соскоблен. Здесь и здесь, по краям, где незаметно.
Гедимин оглянулся на жилой «отсек», отгороженный от склада защитным полем.
— Местные взяли. Может, даже с разрешения, — без особого интереса сказал он. — Я всё это прикрою, а ты разжигай портал. Хватит уже ходить без дела.
…Все тросы были разными. Аса’анцы вроде бы даже пытались выдержать стандарт — но Гедимин, подержав в руках все мотки, не нашёл двух одинаковых. Различия в считанные волокна толщины или полсантиметра длины как будто ни на что не влияли, но у сармата от них дребезжало в мозгу. Он ещё раз пересчитал мотки, сложил длину, сверился с прикидками в журнале — и закрыл «асбестовый» склад непрозрачным защитным полем.
Вепуат сидел у поддона, глядя на чадящие остатки горючей смеси. Удлинённые перья на голенях вывернулись вбок, и сармат казался хвостатым.
— Готово, — Гедимин едва заметно усмехнулся — тросы, хоть и из разного количества волокон, всё же были очень прочными и в дело годились. — Всё-таки есть прок от нашего жречества. Одно благословение — и вон сколько тросов. Может, если благословить Куттуш, они там тоже…
Почти догоревшая смесь полыхнула ярко-красным пламенем.
— Куттуш приветствует Равных Куэннам, — донеслось из костра. Гуманоид, покрытый огненными языками, посмотрел на раздувшегося в чёрный шар Вепуата и опустил голову на скрещенные руки. Сармат, хлопнув себя по крыльям, кое-как сложил оперение и ухмыльнулся в ответ.
— И мы его приветствуем. Что случилось?
— Хранитель жара Куттуша просит подождать его, — сказал Сэта, исчезая в огне. Сарматы растерянно переглянулись.
— Опять жрецы? — прошептал Гедимин. — Я думал — стеклодувы. Решили, что занятия начнутся раньше…
Вепуат шикнул на него. Красный огонь заколыхался, поднимаясь к потолку, и разведчик отодвинулся.
— Хранитель жара Куттуша склоняется перед жрецами Пламени, — Сэта выглянул из костра. За его спиной проступили другие гуманоидные фигуры. Они держали что-то в руках, но дрожащее пламя размывало все очертания. Гедимин смигнул и потянулся за тёмным щитком — яркий красный свет резал глаза.
— Куттуш просит прощения за непочтительность, — Сэта опустил голову на грудь. — Рука Куттуша знает свои дела. Но ничего не знает о богах и не умеет говорить с ними. Мы надеемся, что он не навлёк на себя гнев Пламени. Пусть оно благосклонно примет наши подношения!
Гедимин только мигал, глядя, как на полу растёт горка серо-жёлтых обломков. Когда она дошла сармату до колена, Сэта поставил на её верх продолговатую миску. На её дне светились мелкие осколки кейека — очень тусклые, почти чёрные.
— В дни Льда Огонь слабеет, — с сожалением сказал жрец. — Пусть Пламя даст ему силу!
Огненные языки опали. Над поддоном поднялось густое облако дыма. Гедимин, на ходу скручивая защитное поле в трубку, смотрел на камни. Их волокнистая структура была видна без сигма-сканера.
— Договорились, — выдохнул Вепуат, сгребая обломки в охапку. Почти все они выпали, стоило ему выпрямиться, и он с досадой хлопнул крыльями.
— Сейчас просканирую — и к Альготу. Пусть он дальше думает. Тут ведь хватит на пару перчаток?
…Гедимин опустил прозрачный шар на лабораторный стол. Альгот и лаборанты с разных сторон озадаченно смотрели на просвечивающие обломки «асбеста».
— Нагрев? Пропаривание? Какая оптимальная температура?
— Всё записано, — довольно ухмыльнулся Вепуат. — Давай передат… А, ядро Сатурна! Я тебе сейчас всё выпишу. Ничего сложного. Главное — пылью не надышитесь. Силикоз — штука поганая.