— Пылью? — Альгот дотронулся до респиратора и перевёл взгляд с руды на Гедимина. Тот досадливо сощурился.
— Так ты не пыли, и не надышишься. Дать катушку с асаановым сердечником? Пристроишь у места обработки, и ни одна молекула не оторвётся.
Альгот хмыкнул.
— Не пробовал работать с катушками… Сделай две. Растянем сырьё между ними.
…Из плотно свёрнутого рулона, обтянутого лысой шкурой, торчали две полые кости. Гедимин украдкой попробовал его согнуть — и отступил, когда заныли пальцы. Филк бил по свёртку молотом, во все стороны летели брызги — Вепуат, поливающий из душевого распылителя, даже перестарался.
— Ну что? — спросил он, опуская шланг. Гедимин показал жест превосходства.
— Катушки всё держат. Проблемы будут, когда дойдёт до чесания. Волокно под катушкой не почешешь.
— Катушки временно уберём, — сказал химик, пристально глядя на свёрток. Тот то менял форму под ударом молота, то снова вытягивался в струну между двумя «магнитами».
— После промывки и чесания всё лишнее соберёте на катушку, — предупредил Гедимин, с сомнением глядя на бочку для стирки — промывать собирались именно в ней. — Чтобы к одежде потом не липло и в водохранилище не плавало. Из него вылавливать будет сложнее.
Альгот хмыкнул.
— Не беспокойся, Старший. Мимо утилизатора ничего не протечёт.
…Патруль филков остановился у стены защитного поля. Гедимин, проходя мимо, скользнул по ним взглядом и недовольно сощурился — «Опять без шлемов!»
— А ничего, — донёсся до него приглушённый голос. — Не хуже Би-плазмы.
— Ага, только подогревать надо, — кивнул другой, отбирая у первого флягу и прикладываясь к ней. Вепуат, схватив Гедимина за локоть, резко развернулся и шагнул к патрульным.
— Что у вас там?
Патрульный вздрогнул, хотел было спрятать флягу за спину, но вместо этого недовольно сощурился и потянулся за шлемом.
— Тёплое питьё.
— Да? — Вепуат покосился на сигма-сканер и вздыбил перья вдоль хребта. — И кто додумался пить древесный жир⁈
— Уран и торий… — выдохнул Гедимин, выдёргивая флягу из чужих рук. Филк с сердитым воплем схватился за кисть — видимо, рывок вышел слишком сильным.
— Вепуат, давай за антидо…
— Heta! — разведчик ловко отнял у него флягу, заглянул внутрь и сдержанно хмыкнул. — И давно вы это пьёте?
Филки переглянулись.
— Местные это едят, и ничего, — проворчал тот, у кого отобрали флягу. — Ни с кем за два дня ничего плохого не было.
— Если будет — бегом ко мне, — сказал Вепуат, возвращая почти пустую ёмкость. — И не усердствуйте. Ваша выделительная система на древесный жир не рассчитана. Будет реакция — не обрадуетесь.
Филки из-под шлемов пробормотали что-то невнятное. Гедимин ещё долго слышал за спиной их сердитое шипение. Вепуат, ухватив его за локоть, тащил к цеху. Через десяток шагов сармат раздражённо сощурился и стряхнул его. Когда он оглянулся, патруль уже спускался в ущелье. Филки по-прежнему были в шлемах, флягу спрятали.
— Надо же было додуматься…
Вепуат ухмыльнулся.
— Эта штука по виду похожа на Би-плазму. Вот и тянет попробовать. Я их просканировал — пока всё в норме. Оно, в целом, для нас съедобно. Там две проблемы — кое-чего не хватает, зато есть лишнее.
Гедимин поморщился.
— А на мутагенность ты проверял?
Вепуат пожал плечами.
— Мутагенность — штука тонкая. Без наблюдений не выявляется. Вот мы их и проводим. Тут главное — не вмешиваться. Чистота эксперимента — слышал?
…У филков из ремесленного отряда щупальца пока не отросли. Гедимин украдкой просканировал их фляги — ничего, кроме воды и Би-плазмы, не обнаружил. И в том, и в другом не было ни одного земного атома — и сармат, поморщившись, выключил сканер. Свою флягу он давно не проверял — другой пищи на Равнине всё равно было не достать, разве что перейти на местные мутагены…
…Овальная, чуть сплющенная оправа из ульсеновой полосы выглядела грубо, но вставленный в неё камешек держала. Филк-«ювелир» подрихтовал её с одного края, протёр ветошью и, надев перстень на палец, с сомнением осмотрел его.
— Хорошо вышло, — подбодрил его Гедимин. Это было первое кольцо со вставкой, отлитое из ульсены — и сармат должен был признать, что получилось аккуратно. Вставленный обломок слоистого камня зубцами торчал наружу и под перчатку не влез бы, да и работать мешал бы — но это касалось всех колец с выступающими вставками, поэтому Гедимин их для себя и не делал. «Ульсена — удобный материал для мелких цацек. Легкоплавкий и пластичный. Думаю, у филков уже много такого добра.»
— Не нравится — отдай мне, — сказал недовольному ювелиру другой филк. Тот, сняв перстень, тронул пальцем вставку и поморщился.
— Надо было расколоть и взять кусок помельче.
— Ты бы взял что-то, что шлифуется, — вмешался третий. — По этой породе шаркать без толку — колется, а всё равно тусклая.
— Можно подумать, тут россыпи блестяшек, — буркнул «ювелир».
— Ага, — сказал другой филк, отрываясь от доводки кулона. Тёмный камешек в грубой оправе слегка блестел. «Надо было его по-другому закрепить. Широкой частью вниз,» — думал Гедимин, разглядывая цацку. «Тогда блик лёг бы удачнее… Да что ты прицепился⁈ На Земле какая только дрянь ни шла в ход…»
— Всё какое-то тусклое, и шлифовать замаешься, — вздохнул филк. — Что у нас, что у местных. Хоть сверху раскрашивай.
Вепуат еле слышно хмыкнул.
— Тусклое и не блестит? — он сунул руку под оперение, и скафандр, приподняв глаза на стебельках, уставился на неё со всех сторон сразу.
— Ну да, — «ювелир» отдал кольцо соседу и шумно вздохнул. — Хоть стекло вставляй.
— Смотри сюда, — Вепуат высыпал на ладонь блестящие «ледышки» с синими «трещинами». Гедимин мигнул. «Он что, ещё расколол их? Раньше были крупнее.»
— Что это? — филк, забрав небольшой осколок, рассматривал его на просвет. — Стекло? Камень? Рилкар?
— Оно ещё разных цветов… — владелец кулона приложил «ледышку» к подвеске и хмыкнул. — И толщина равномерная… Можно взять на пробу?
— Берите, — Вепуат высыпал «камешки» на выступ печи. — Это разновидность стекла. Завтра опробуете, если понравится — покажу, как делать.
— Даже так? Это делается? — филк неуверенно усмехнулся. — Вот это хорошо. У местных такого точно нет.
— Уже нацелился на обмен? — Вепуат слегка сощурился. Филк отвёл взгляд, но довольная ухмылка просвечивала сквозь респиратор.
…Стеклянный пузырь, зажатый между двух плашек, выпирал с боков. Нагрева хватило ненадолго — стекло уже побагровело. Джагул выдернул его из формы, осмотрел лепёшку с горловиной и довольно рыкнул.
— Держи! — другой уже вынимал из печи раскалённую стеклянную полосу. — Ближе!
Заготовка для ручки прижалась к стенке сплющенного пузыря. Гедимин следил, как её вторым концом прикрепляют к горловине. Джагул попытался вытянуть её до нужной формы и сердито рявкнул.
— Надо греть!
— Уррх, — отозвался первый, разворачивая заготовку боком. «Тут удобнее взять горелку,» — подумал Гедимин, посмотрел на выступ печи, где она недавно лежала — и помянул спаривание «макак». На выступе остался осколок кейека. Всё остальное держала в руках Джагзуу. Она успела открыть пустую капсулу и частично вытянуть спираль из корпуса и теперь разглядывала своё отражение в искривлённой зеркальной поверхности.
— Дай сюда, — Гедимин протянул руку за горелкой. — Это инструмент.
— Урррх, — самка, прижав уши, вдвинула спираль в корпус. — Как её так скрутили? И лист внутри — кованый? Фольга? Очень тонкий. Как его туда засунули? Рвётся же. А сверху что за штука?
Гедимин положил осколок кейека в капсулу и направил сопло на стеклянную заготовку.
— Это горелка. Даёт большой жар. Видишь? — он кивнул на побагровевшее стекло. — Урджен, не мучай заготовку. Для таких точечных работ есть горелки. Аджах, держи полосу. Руки!
Кривая стеклянная полоска налилась жаром. Аджах с гулким рычанием выгнул её в почти ровную дугу и вывернул краснеющее стекло в завиток. Урджен шумно выдохнул.
— Что это? Вещь Сэта?
Сэта у соседней печи вливали расплав в стеклянный цилиндр. Джагзуу, забыв о горелке, пристально за ними следила.
— Вода в стекле, — она развернулась к Гедимину. — Как и в этой штуке. Металл внутри стекла! Урджен, ты видел? Огонь стекает по металлу!
— Видел. Вчера, — Урджен нехотя отвлёкся от заготовки. — У Сэта много огня. Чего бы ему и не стекать.
Джагзуу сердито рявкнула.
— Вот это! — она ткнула когтем в горелку в руках Гедимина — прицельно в закрытую капсулу. — Оно внутри такое же. И там кейек. Если есть кейек, есть такое стекло, — малый огонь станет большим! Где Эджерех⁈ Ему надо видеть. Пойду…
За шиворот её ловили вдвоём. Гедимин успел забрать у сердитого Урджена трубку с висящей на ней заготовкой — перехватил у самого выступа печи, иначе тут бы она и разбилась. Джагулы ещё несколько секунд рявкали друг на друга, потом Джагзуу выступила вперёд.
— Такая вещь, — она указала на горелку. — Отражатель огня. Нас научат делать?
«Может, и не стоило им показывать…» — мелькнуло в голове Гедимина. «Хотя — всё равно узнали бы.»
— Научат, — нехотя кивнул он. — Это называется «зеркало». Полезный инструмент. Инструмент, понятно? Не оружие.
39 день Молнии, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
Хоботок втянулся. Перья на груди Вепуата приподнялись, выгибаясь — что-то объёмное прошло под ними по невидимому пищеводу. Гедимин быстро отвёл взгляд — отвращение оказалось сильнее любопытства.
— Ага, давай… ну вот, — Вепуат встряхнулся и с довольной ухмылкой отцепил что-то от «хвостовых» перьев. — Поел и вывел лишнее. Ну чего ты, Гедимин? Всё в мешочке. Там ничего страшного — только чешуя и кости. Даже не воняет. Я проверял.
Гедимина передёрнуло.
— Выпусти ксенотварь на волю, — сказал он, угрюмо щурясь на пернатый скафандр. Перья на груди Вепуата снова зашевелились и вытянулись клином — «ксенотварь» сползала по плечам хобот