Сармат пожал плечами.
— Пусть развлекаются. Разомнутся на лёгкоплавком — перейдём к рэссене. Наковальня уже есть…
Вепуат поёжился.
…Новый сосуд делали всей толпой. Трубку доверили Урджену. Пока двое возились с ручками и вытягивали пояски на горловине, Джагзуу с горелкой наперевес лепила на плоский стеклянный бок цветные полоски. Приглядевшись, Гедимин опознал в них знаки местной письменности. Ещё одну полосу красного стекла самка прикрепила на округлые бока, чуть выше дна, сведённого в конус, и теперь вытягивала из неё загнутые зубцы. «Странная посудина,» — думал Гедимин, прикидывая, как и к чему это всё может крепиться. «Похоже, подвесная — плоские бока, крепкие ручки… Зачем шипы — непонятно.»
— Что там написано? — спросил Гедимин, закрыв за остывающим сосудом «холодный» отсек печи.
— Имена, — ответил Урджен и почему-то нахмурился.
— Геджер, — Джагзуу, неохотно отложив горелку, посмотрела сармату в лицо и тут же отвела взгляд. — Ваардзаг обещал нам краску. Потом говорил с тобой. Что решили? Краску нам дадут?
Гедимин кивнул.
— Вот такую, — он показал пузырёк с фиолетовым пигментом. Поднять его пришлось повыше — чья-то когтистая лапа едва его не выхватила. Гедимин показал Джагулам кулак, и существа нехотя отступили.
— Нужен волосяник. Много, — он обвёл кочевников тяжёлым взглядом. — Будет волосяник — будет краска.
У соседней печи что-то вспыхивало, шуршало, потрескивало. Гедимин покосился на яркую вспышку — она долго не угасала, но тревожных криков не услышал — видимо, всё шло по плану. Кто-то из Джагулов тоже оглянулся, но его взяли за гриву и втащили в тесное кольцо. Что обсуждали, Гедимин не понимал — кочевники опять говорили какими-то огрызками слов и резкими жестами. Он покосился на горелку — она лежала на месте, на каменном выступе с бортиками. Сармат переложил её в нишу в стене.
Выйдя вслед за Джагулами в «шлюзовую камеру», он остановился и удивлённо мигнул. Вдоль стены лежали детали из синего металла. Кто-то отполировал их до блеска и разложил по парам. Джагулы с глухим рычанием склонились над ними, но под взглядом Гедимина отодвинулись.
— Вещи Урху, — пробормотал Урджен, шумно втягивая воздух. — Вещи ветра.
Остальные, будто этого объяснения и ждали, быстро отвернулись и начали одеваться.
«Вещи… ветра?» — Гедимин пригляделся к деталям и помянул про себя уран и торий. Все эти штуки были сделаны по его чертежу — тому, который вытряс из него Вепуат, привязавшийся с «воротами ветра». «И теперь их, значит, доделали,» — сармат подобрал одну из деталей и взвесил на ладони. «Всё-таки полая. Но толщина стенок… То ли что-то знают о местных ураганах, то ли делали с большим запасом.»
— Видел? — Вепуат, выглянув в «камеру», неожиданно смутился. — Здорово сделано, да? Они очень старались. Надо будет собрать побольше подвесок. Я думаю — возьмём металл и стекло. Мы всё-таки техногенная цивилизация…
Гедимин хмыкнул.
— Техногенные цивилизации такой ерундой не занимаются.
Он соединил две детали, мысленно достроил до целой арки, покосился на потолок и, собрав все «железки» в охапку, направился к двери. Вепуат обогнал его у выхода и вылетел на улицу первым. Крылья трепетали на сквозняке, и сармат радостно ухмылялся.
— Соберу для проверки, — буркнул Гедимин, вбивая опору в гравий. — На склад не тащить. У себя в бараке держи.
— Ага, — нелепая ухмылка стала ещё шире. — Мы с филками их ещё раз соберём. Объясню им, что и как. Надо будет сходить за ульсеной — в тот раз мы мало накопали. Не хватит.
…Серовато-белесые волокна плавали в кювете. Альгот покосился на два плотно завязанных мешка под столом и поддел пинцетом пучок коротких минеральных волосков. Вепуат заинтересованно хмыкнул.
— Собрали даже такую мелочь?
— Сырья не так много, — сказал химик. — Не разбросаешься. Кстати — спасибо за магниты.
Он на долю секунды сжал ладонь Гедимина — точнее, подвернувшийся палец в бронированной перчатке — и перевёл взгляд на кювету.
— Как я понял, в сыром виде волокно не используют. Нужно долгое термическое воздействие…
— Сначала — вымачивание, — вмешался Вепуат. — В горячем рассоле. Ты же записи читал!
Химик поморщился.
— Я так и сказал. Термальный источник… Что ж, будем моделировать. Вопрос в источниках тепла. Ещё нужны решётки…
…Пар пошёл быстро. Ещё несколько секунд — и волокно, расстеленное на переплетённых костях, заблестело от конденсата. Гедимин проверил температуру «термоэлемента» — зеркальной чаши с мелким осколком кейека на дне — и довольно хмыкнул. С решётки упала крупная капля. Сармат проследил за ней до ближайшего сточного отверстия.
— Всё работает, — Вепуат боком протиснулся в узкий проём и посмотрел на мутнеющее защитное поле. Гедимин закрыл «камеру выпаривания» почти со всех сторон; вода утекала в водосток, пар уходил прямо в вытяжку. «Филки всё равно будут недовольны,» — думал он, глядя на пустую душевую. «Но хоть не надышатся.»
— Одна проблема, — смущённо сказал Вепуат. — Сколько его так мочить, я не знаю.
— Буду сканировать каждый день, — пообещал Гедимин. — Отслеживать свойства. Начнут меняться — заметим.
Альгот криво ухмыльнулся.
— Механик, ты лучше подумай, как из этого сделать ткань. Органическим волокном поделюсь, но примитивные технологии… С местными, что ли, посоветуйтесь.
На выходе из душевой Вепуат крепко вцепился в руку Гедимина. Оттащив сармата за угол (тот хмыкнул, но подчинился), он огляделся по сторонам и громко прошептал:
— Помнишь, что говорил тот инженер? Которого потом чуть не казнили? Asa’antha, минерал, — его везде полно. Не обрабатывают, потому что гробят лёгкие. Пыль… А сам минерал — не проблема. Я вот думаю… Вряд ли Сэта ходят за рудой далеко. Где-то в Сфене Огня…
— Инженер говорил, — Гедимин угрюмо сощурился. — А куттушцы начали темнить.
Вепуат махнул рукой.
— Да тут все темнят. Знаешь что? Я бы проверил, где стыкуются Сфены Огня и Воздуха.
Гедимин ошалело мигнул.
— Воздух тут при чём⁈
— Так, предположение, — отмахнулся разведчик. — Но я бы проверил. Как все отпразднуются, надо будет съездить. Свой асаан, безо всяких священных заморочек, — поди плохо?
Часть 3440 день месяца Льда — 6 день месяца Пустоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Воды, острова Туви — Сфен Воздуха, Корни Огня — Сердце Пламени
40 день Жизни, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
В бункер спустились, неуверенно переставляя ноги, двое филков в тяжёлой защите. Айзек закрыл за ними люк, попробовал рукой опоры для накопителей и шагнул в сторону. Филки, встав поодаль от реактора и монитора, настороженно за ним следили.
— Действуйте по инструкции, — отрывисто сказал Айзек, выпуская «щупы» дозиметра. Один из филков, судорожно сглотнув, двинулся к реактору.
— Я от-ткрываю заслонку…
— Кённа, займи место, — вполголоса подсказал Айзек. Филк, развешивающий кольцевые накопители по опорам, вздрогнул и заторопился к монитору. Гедимин мигнул. «Кённа? Сейчас же не его смена…»
— Джефри открывает заслонку, — донеслось от монитора, и сармат мигнул ещё раз. «Джефри? Не Бальтес? То-то он в скафандре еле шевелится…»
«Кто-о?» — прогудело внутри черепа. К виску прилипло потеплевшее невесомое волокно.
— Спокойно, свои, — прошептал Гедимин, досадливо щурясь на Кённу. Его височные пластины были плотно пригнаны, блокируя сигма-излучение, — хранитель, выглядывающий из реактора, никого «не видел».
Заслонка медленно отодвинулась, выпуская наружу ослепительный зелёный свет. Волокно, отпустив Гедимина, втянулось в реактор. Джефри шагнул назад, тяжело дыша. В его руках темнела накопительная пластина.
— Может, им щитки поднять? — шёпотом спросил Гедимин, глядя то на филка с облучателем, то на дозиметр. — Хранитель не видит, кто в нём роется.
Айзек еле слышно хмыкнул.
— Погоди, атомщик. Слишком много всего за раз. Накопители, излучение, вскрытый реактор… Хранителя оставим на потом.
…Тёмно-красные кольца висели на опоре. Джефри отмывался от невидимой, но всё же «фонящей» пыли. Его пальцы дрожали.
— Броня тяжелая, но через пару дней привыкнешь, — сказал ему Айзек, проверяя эффективность дезактивации. — Тренируйся. Кенен знает, со стрельб тебя снимет.
— Ага, Бальтес рассказывал, — пробормотал сармат, отряхивая руки. Из туннеля он выбирался неуверенно, но быстрее, чем спускался. Айзек, оглянувшись на щит управления, показал Кённе одобрительный жест.
— Прикрой, — буркнул он Гедимину, дотронувшись до височных пластин. Сармат мигнул, но подчинился.
— Когда сегодня ночью полезешь общаться… — Айзек кивнул в сторону выхода и выразительно поморщился. — А ты полезешь, я тебя знаю… В общем, сфалт бери с собой. И не рассчитывай на мирную беседу.
— Чего это? — нахмурился Гедимин; о том, куда он должен «полезть» этой ночью, он вспомнил не сразу. — Ты же всегда говоришь — не провоцировать.
— Это… эта сущность, — Айзек снова поморщился, — в провокациях не нуждается. Хингаан в принципе не любит теплокровных. А ты ещё и атомщик. Короче — вечером проверь термоэлементы. Купол к ночи уплотним. Ну, а ты… тебя же цепью не удержишь. Если что — стреляй, ори, прибежим — авось отобъёмся.
— Может, ему подношений? — неуверенно предложил Гедимин. Ему было не по себе. О явно враждебных «богах» он слышал впервые. «Интересно, как с ним общаются местные. Надо будет выйти на окраину…»
Айзек махнул рукой.
— Лучше не привлекать к себе внимания. Но ты ведь всё равно полезешь. Так что — я предупредил, а дальше — твоё дело.
…Вепуат слушал Гедимина вполуха — его занимала только ксенотварь, приросшая к скафандру. Очередную рыбину она сглотнула так стремительно, что на долю секунды захватила палец перчатки. Вепуат охнул и замер на месте. Хоботок сжался на его пальце, на мгновение раздулся — и, отцепившись, пропал под перьями.
— А сильные там мышцы… — пробормотал сармат, разглядывая едва заметные насечки на мелкой чешуе. Гедимин хмыкнул.