…Лестница дымилась долго — всё-таки Гедимин неверно определил теплоёмкость местного камня. Он смотрел то на дым из провала, то на огромного зверя, медленно, боком отползающего от «карьера». Сквозь грохот камней, сгребаемых в кучу, еле-еле был слышен треск погремушек и прерывистый вой — крики погонщиков. Бок сааг-туула, повернутый к горе камней, прикрывало плотное защитное поле.
— Живой скрепер… — Вепуат оглянулся на животное и мечтательно ухмыльнулся. — Интересно, как быстро они размножаются?
Гедимин посмотрел на анализатор. «Горячо, но идти можно. Тут разберутся без нас.»
…Вепуат спустился следом и теперь стоял ступенью выше, глядя на дно, покрытое трещинами. Гедимин подцепил каменный шестиугольник за края и вывернул. Из-под камня блеснули тёмно-серые волокнистые кристаллы.
— Ядро Сатурна… — прошептал Вепуат, наклоняясь над проломом. Гедимин убрал соседний кусок камня и подсветил фонарём обнажённый бок «катушки». Сложная структура — многочисленные «тросы», скрученные в разных направлениях — просматривалась безо всякого сканера. Кристаллы были темнее, чем руда из Куттуша, — не белесыми, а почти чёрными. Гедимин подцепил когтем пучок волокна — короткие пряди поддались без труда. Посыпались игольчатые отломки. Гедимин потянул за выглянувшие из-под них волоски и довольно ухмыльнулся.
— Похоже, окраска на физические свойства не влияет.
— Ага… — Вепуат похлопал себя по пернатым бокам и оглянулся на лестницу. — Чем его поддеть? Не когтями же выцарапывать…
…Асаан отрывался длинными полосами; некоторые уходили под лавовые пласты, но легко отделялись, стоило немного их подёргать. Вепуат сперва лез помогать, потом отступил, — как видел Гедимин краем глаза, он достал трос и связывал выдранные полосы в пучки. Когда он попытался поднять связку и помянул ядро Сатурна, сармат, спохватившись, отпустил серо-чёрный «хвост» и шагнул к лестнице.
— Ага, хватит, — кивнул Вепуат, тяжело дыша. — Тут уже за тонну.
Гедимин прикрыл раскопанный участок каменными «крышками» и взялся за трос. По проплавленному в склоне «пандусу» связка скользила легко. Сверху донеслось рявканье — кто-то из Джагулов отгонял сородичей от лестницы. Когда сарматы выбрались наверх, кочевники уже сидели на броне сааг-туула. Он лежал у «карьера», приподняв морду и подёргивая хвостом; глаза вдоль бока таращились не то на сарматов, не то на яму позади них.
— Надеюсь, выдержит, — вслух подумал Гедимин, растягивая над ней третий слой непрозрачного защитного поля. Он думал о водоподъёмниках. «Из затопленного карьера вода поднимется. Но магнит ведь и соседний водоносный слой потянет. А его я в руках не удержу…»
— Каменные жилы? — Джагул тронул связку «тросов» длинным шестом. — Зачем вам? Для Сэта?
Сарматы переглянулись. Вепуат дёрнул углом рта.
— Посмотрим, — сказал он, оглядываясь по сторонам. — Гедимин… А тут ведь неплохие запасы этого добра. Если вскрыть жилу по всей длине…
— Камни! — Джагул, прижав уши, недовольно рявкнул. — В Сфене Воздуха копать камни! Ты с ними говорил? Хоть с кем-нибудь? Ты им сказал?
Гедимин мигнул.
— Уезжаем, — бросил он, поднимая тяжёлую связку. Помрачневшие Джагулы перебрались на загривок зверя. Гедимин, затягивая тросы на выступах брони, чувствовал их угрюмые взгляды.
— Чего ты, Урджен? — спросил Вепуат, устраиваясь на холке; он мечтательно ухмылялся и только что не насвистывал. — Что-то снилось?
— Эррх! — Джагул недобро ощерился. — Что увидишь, когда будят⁈
Он резко провёл поджатыми пальцами по загривку и отвернулся.
…Сааг-туул успел проесть вдоль ручья заметную борозду — и, видимо, насытился. Он остановился по приказу погонщиков, но остался стоять, к чему-то принюхиваясь, и к еде больше не притронулся. Ветер притих; подвески ещё качались, но уже не вытягивались параллельно земле. Гедимин пересчитал бусины и пластины и сгрёб всё в охапку. Вепуат, привстав на пальцах, отцеплял тросики от арки.
— Я всё занёс на карту, — сказал он, вынимая из «ворот» замыкающий элемент. — В другой раз мимо не проедем. Руда вроде мягкая — филки её легко добудут. Но я бы им поискал жилы поближе к поверхности. Ломать пятнадцать метров лавы — замаешься.
— Не так замаешься, как с переработкой, — отозвался Гедимин. Перед глазами стоял лук с натянутой вместо тетивы полосой волокна; привод поршневой машины дёргал её туда-сюда, протаскивая сквозь частый гребень. «Нужна хоть какая-то механизация. Не камнем же дробить руду…»
…Сааг-туул ускорил шаг. Он уже почти не припадал на задние лапы и бежал сам, не обнюхивая каждое дерево и не пытаясь улечься. Вепуат, устроившись на его загривке, тихонько что-то насвистывал. Джагулы смотрели на него исподлобья и тут же отворачивались; Урджен был мрачнее всех — видимо, не выспался.
— Вот что интересно, — Вепуат, перестав свистеть, повернулся к Гедимину. — Вся вода стекается в свой Сфен, так? Тогда там в водоёмах должна течь смесь всех вод Равнины. А ведь это не так — мы же проверяли. Куда-то оно всё девается.
Гедимин сузил глаза. Думать о трансмутациях местной материи ему не хотелось.
— Похоже, оно всё-таки преобразуется, — продолжал Вепуат. — Что-то вроде ядерной реакции. Атом в атом… В Сфене Земли — в свои атомы, в Сфене Воды — в свои. Тогда… Я вот не знаю. Если оставить воду из Сфена Воздуха надолго без экрана — она преобразуется или нет? Надо бы предупредить Альгота. Воды из Сфена Земли у нас и так с избытком!
— В ядерный могильник такие преобразования, — пробормотал Гедимин, стараясь не думать о выделении частиц и квантов, неизменно сопровождающем ядерные трансмутации. «Может, поэтому Равнина и фонит, как проклятая… А, hasu! Куда ни ткнёшь — везде какой-то бред…»
… — На занятия — в обычное время! — крикнул Вепуат, хватая связку волокна за трос и разворачиваясь к Джагулам. Погонщик что-то буркнул и огрел животное трещоткой. После третьего удара сааг-туул нехотя начал разворачиваться. Массивный хвост просвистел над зданием цеха, разминувшись с крышей на пару метров.
— Я донесу, — буркнул Гедимин, отбирая у Вепуата трос. — Иди к Альготу. Предупреди насчёт экранов… хотя — он, наверное, уже в курсе.
Руда, хоть и была обёрнута защитным полем, по дороге растрепалась; внутри кокона россыпью лежали игольчатые обломки и обрывки волокна. Гедимин с вязанкой на плече кивнул на ходу озадаченному жрецу и огляделся, высматривая удобное место. «Здесь,» — он расстелил волокно вдоль стены. «Пусть лежит. Я пока продумаю молот и протяжное устройство. И чесало… гребни лучше сделать из рэссены.»
— Asa’antha⁈ — потрясённо выдохнули за спиной. Сэта, просунув раскалённую руку сквозь остатки защитного поля, щупал тёмное волокно.
— Чёрный камень… Чьи это копи? В трёх городах я такого не видел.
— Наши, — буркнул Гедимин. — Нашли в соседнем Сфене. Пригодятся.
Сэта зашипел. Его грива поднялась языками пламени. По пальцам Гедимина хлестнул жар, и сармат недовольно сощурился.
— Равные Куэннам… Да, кто может быть доссстойнее? — жрец склонил горящую голову. Его пальцы судорожно сжались на зеркальной подвеске.
— И вы будете его добывать… вы сами сделаете волокно, и нити, и ткань? — его взгляд стал неприятно цепким. Гедимин пожал плечами.
— Будем. Может, с кем-нибудь поделимся. У нас ведь есть союзники. Те же Джагулы…
Огненная грива побагровела.
— Джагулы⁈ Кочевники — не безумцы. Asa’antha убьёт их. Они знают. Только мы, Сэта, можем, но даже нас…
— Да он не убивал бы, — Гедимин досадливо сощурился, — если бы с ним обращались с умом. Зачем столько пылить⁈ Если бы пыль не гнали вверх мимо рабочих, а сбивали и смывали, а чистый воздух…
Не договорив, он махнул рукой и вышел за дверь. Что-то с той стороны ударилось о закрытую створку, обдав пальцы сармата жаром. Гедимин поморщился, но оборачиваться не стал. «Монополисты, has— sulesh… Зря я с ним заговорил. Пусть бы общался Вепуат, он в традициях разбирается…»
…Двое филков, поделив между собой молотки, колотили по растянутым на болванках листкам металла. Остальные, доделав заготовки для миниатюрных ёмкостей, припаивали к ним ушки и крутили ручки из толстой мягкой проволоки. Гедимин думал, кому и зачем могла бы понадобиться такая ёмкость из легко окисляющейся ульсены, но решил, что тренировочным изделиям смысл и назначение, в общем-то, не нужны.
Вепуат, обойдя филков и убедившись, что все заняты делом, остановился рядом с Гедимином и оглянулся на закрытую дверь склада.
— Что сегодня с Кут’тайри? Кто-то сильно его разозлил.
Гедимин досадливо поморщился.
— Я сказал, что асбест могут добывать не только Сэта.
Вепуат мигнул. Сказать он ничего не успел — один из филков громко выругался. Сдёрнув заготовку с болванки, он смотрел на порванный посередине лист металла.
— Ерунда, — сказал ему Вепуат, повертев дырявый котелок в руках. — Твоё дело — потренироваться. Доравнивай края, а это запаяешь.
Гедимин, подобрав молоток, провёл пальцем по округлому бойку и недоумённо хмыкнул. «Думал, тут зубец, или кожа содралась. Да нет, непохоже…»
— Чего ты? — удивился Вепуат. — Что-то не так?
Гедимин вернул инструмент филку и пожал плечами.
— Нет. Вот это и странно. С чего бы металлу рваться?
Вепуат хмыкнул.
— Ударил сильнее, чем надо. Обычное дело, пока не приспособишься.
— Сильнее? — Гедимин смерил филка выразительным взглядом и качнул головой. — Маловероятно…
Он покосился на дозиметр. Стрелка-указатель замерла, направив острие на реакторный купол далеко за стенами цеха. Кривая интенсивности изгибалась, вычерчивая зубцы — те же, что и вчера. Гедимин выкрутил чувствительность до предела, развернул «щупы» к филку, пытающемуся запаять порванное дно котелка. «Не фонит,» — теперь он был в этом уверен. «И не фонило. Облако вероятностей ни при чём. Но что-то тут не так…»
…Стеклянный шар, пропущенный через щипцы, вытянулся в длинную трубку. На её боках осталось множество вмятин, но Джагулам не было до них дела. Собравшись вокруг заготовки, они рявкали друг на друга и махали когтями. Гедимин уже думал вмешаться, когда двое отступили, а третий сунул трубку в печь. Едва она пожелтела, другой Джагул перехватил её за конец и принялся сворачивать в спираль. Плохо прогретое стекло поддалось было, но пережатые стенки тут же сплющились. Джагул, удерживающий заготовку на весу, сердито рявкнул.