— Так потянет? — переспросил Вепуат, пристально глядя ему в глаза. Гедимин нехотя кивнул.
— Ещё одно, — задумчиво проговорил он, рассматривая бронированные бока. — Грузу лучше быть внутри. Распределить вес привычным ему способом. По отсекам, а не на них.
Вепуат с радостной ухмылкой ударил в ладоши. На грохот и звон обернулись Джагулы. Кто-то дёрнулся, кто-то вздыбил под шапкой гриву и недобро оскалился.
— А разумно. Ему, и впрямь, так будет привычнее. Меньше будет беспокоиться — меньше устанет. Эй! Джегех! Покажи, как у зверя откидывается броня. Как положить руду в жилые карманы? А сделать так, чтобы высыпалась самотёком?
…«Отсек» сужался кверху и давил на плечи. Гедимин опустился на бугристый пол и оперся ладонью на ближайший выступ — стоять боком, пригнув голову, ему надоело. «Отсек» был жилым — в углублениях вдоль внутренней «стены» умещались две лежанки, больше похожие на гнёзда, свитые из чьих-то шкур. Лежали там, скорее всего, свернувшись клубком, — даже не очень рослым Джагулам эти постели были коротки.
— Ага! Вот как оно откидывается, — донеслось из соседнего «отсека». Из узкого прохода вдоль внутренней «стены» потянуло сквозняком. Стало светлее. Гедимин неосторожно шевельнулся и едва не сбил плечом подвешенный на стену кувшин. «Знакомая форма. Вот он, образец для стеклянных штуковин… И тоже с выступами по бокам.» Сармат тронул когтем подвешенный к выступу зуб и еле слышно хмыкнул. «Все эти цацки только мешают. Понятно, почему тут вечно кто-то обливается жиром…»
— Рудные шары, — донеслось из соседнего, уже закрытого, отсека. — Сюда поместится целая куча. Тут главное — не перегрузить, чтобы не давило на спину. Давай назад, посмотрим ещё на ту нору…
Гедимин покосился на лежанки. «Два метровых шара сюда точно влезут. Это уже тонны три, даже чуть больше. Раскидать такие шары по десятку отсеков…»
Вепуат осторожно обогнул его, заглянул в спальные углубления и довольно хмыкнул.
— Ну вот! Убрать отсюда всё, чего жалко, в ямы закатать по шару, как доедем — зверь встряхнётся, и всё выкатится.
— Кого-нибудь прибьёт, — буркнул Гедимин, представив, как из «отсеков» вылетают полуторатонные комья уплотнённой руды. — Волокушу — сразу в щепки.
Джагул, выглянувший из «коридора», злорадно ухмыльнулся — видимо, тоже что-то представил.
— Это уже вопрос технический, — Вепуат насупился. — Главное — место есть. Гедимин, что скажешь?
— Восемь центнеров, — задумчиво ответил сармат. — Для удобства. Плюс оплётка, плюс крепёж. Ляжет в любую нишу. Разложить вдоль боков по одному на отсек. Двадцать ниш с каждой стороны. Передний пояс конечностей не трогать.
Вепуат хмыкнул.
— Тогда — ещё по отсеку для нас с тобой. В один мы не влезем. Вместе с рудой — тоже.
Гедимин кивнул.
— Животному будет тяжелее, чем обычно. Но дойдёт. Можно провести испытания. Хотя бы с частичным весом.
— Ага, — Вепуат ухмыльнулся. — Испытания — это важно. Пройдёмся… ну, хотя бы по Сфену Огня. Если что-то совсем не так… ну, можно ведь и две ходки сделать?
— Если пустят, — Гедимин машинально потёр висок и сердито сощурился. Вепуат хлопнул его по плечу и повернулся к Джагулам. Они уже выглядывали изо всех проёмов. Кто-то успел забрать кувшин и спрятать за спину.
— Завтра сюда заглянет Хассек. Спросим у него короткую дорогу. Урджен, Джегех, вы пойдёте со мной. Я вашу терминологию не понимаю.
Урджен сердито рявкнул и отвернулся. Джегех приподнял губу, показывая клыки.
— Хассек? Это кто?
— Страж, — ответил Вепуат. — Хассинельг. С клешнёй на хвосте. Только без драк! Мы-то вас растащим. Но кому Геджер что случайно поломает — потом не жаловаться!
Гедимин недовольно покосился на него, но разведчик только ухмыльнулся. Джагулы настороженно переглядывались.
— Один раз проклянут — так и живёшь проклятым, — пробормотал помрачневший Джегех. — Пусть так. Наши дороги — непрямые. Прямо, наверное, быстрее. Пусть покажет. Тоже едет с нами?
Вепуат покачал головой.
— Думаю, не согласится. Но нам от него нужна только дорога. У нас в запасе дней восемь — и надо бы успеть. Хотя бы в одном направлении.
…Гедимин спустился с бронированного бока. Под его рукой дёрнулся и захлопнулся незамеченный глаз. Джагулы ещё не разошлись по отсекам — целая группа собралась на загривке и что-то обсуждала. Едва на землю ступил Вепуат, круг кочевников разомкнулся, выпустив Джегеха.
— Урху, — заговорил тот, настороженно прижимая уши. — Завтра нас пустят в купальню?
— Ясное дело, — ответил Вепуат. — Не ехать же немытыми. Зверя тоже надо бы почистить.
Джагулы переглянулись.
— Краска, — напомнил Джегех. — Ваардзаг обещал.
Вепуат звонко хлопнул себя по шлему.
— А! Есть во что пересыпать? Её много.
…Джагулы обступили фиолетовую бутыль. Гедимин, чтобы что-то увидеть поверх их голов, привстал на пальцах. В тесном кольце кто-то из самок сыпал порошок из бутыли в костяную трубку. Такие же трубки, уже наполненные и заткнутые, лежали вокруг неё. На них были насечки, складывающиеся в буквы. «Именные контейнеры?» — подумал Гедимин, глядя, как Джагулы, пролезающие в кольцо, подкладывают новые кости. «Разноразмерные какие-то. Ну да владельцам виднее.»
— Завтра посмотрим на фиолетовых Джагулов, — с ухмылкой прошептал Вепуат. — Не знаю, будут ли похожи на чёрных. Но с жёлтыми их точно не спутают!
— Я бы ещё животное как-то пометил, — задумчиво сказал Гедимин. — Символом радиации, что ли.
Вепуат хрюкнул.
— А это мысль! Значит, завтра, после общей мойки…
…Невесомое волокно дотронулось до виска Гедимина и тут же исчезло. Сармат погладил корпус реактора и тяжело вздохнул.
— Стройка идёт, — прошептал он. — Скоро разберёмся с металлом. Если не обманут с золотой глиной, через месяц соберём корпуса. И я добавлю тебе твэлов. Наберёшься сил — всех уроешь. Я уж постараюсь.
Часть 357–14 дни месяца Пустоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня, Корни Огня — Сфен Огня, город Теккех — Сфен Пустоты, ущелье Ук-кут
7 день Воздуха, месяц Пустоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Воздуха, Корни Огня
Текк’т навис над краем обрыва, тронул нижней челюстью ком, слепленный из металлических капель, и негромко загудел. Снизу, из долины, отозвались протяжным гулом. Гедимин чувствовал, как от низкочастотных звуков вибрируют кости, и старался не морщиться. Перевод речи до мозга доходил с запозданием — кость-«переводчик» работала вполсилы, видимо, перегрелась на непрерывных переговорах.
— Руду? В шар? Этот — делить на два? — Текк’т поддел металлический валун клыком. — Ту руду — лепить?
— Да. Вот в такие шары, — Гедимин показал диаметр, разведя ладони в стороны. Текк’ты загудели.
— Сейчас плохо-день. Плохо для лепить, — сказал тот, кто нависал над обрывом. — Хорошо для ломать.
— Знаю, — сказал Гедимин, стараясь не показывать досады. — Будет непрочно?
— Плохо, — подтвердил змей, снова касаясь «валуна» клыком. «Камень», булькнув, развалился надвое.
— Не страшно, — сказал Гедимин. — Делайте. Нужно на десять дней. Потом — пусть разваливается.
В ангаре горячего цеха лежал вынутый из литейной станции ворох — гибкие рэссеновые полосы, крепёжные кольца, анкера. Гедимин смотрел, как Текк’т лёгкими тычками придаёт половинам «валуна» круглую форму, и думал о собранной, но ещё не испытанной лебёдке. «Эта часть руды лежит наверху. Когда скатают то, что внизу, надену оплётку и проверю подъёмник.»
Внизу, у подножия кучи гравия, снова загрохотали «камнедробилки». По другую её сторону Текк’т ворошил разбросанные обломки руды. Чёрнопесочную оттуда уже выбрали — с утра над горячим цехом стояли дымовые столбы, хотя Гедимин ещё и к печам не подходил. Остался металл, и гигантский змей поддевал каменные обломки и перемешивал их с рудой — только так рэссена и поддавалась слепливанию в плотный ком. Гедимин видел много рудных шаров — там, где речь шла о металле, его могли сплющить давлением, но цементировал конгломераты изнутри «расплавленный» камень. «И здесь будет так же,» — думал он, подкладывая под готовый ком руды металлические полосы — будущую оплётку. «Только пустой породы больше. Видимо, для прочности. Ничего, Куэннская печь отфильтрует.»
Остывающий металл шипел в прохладном воздухе. Рудные шары выстраивались в ровную цепь вдоль ангара. Гедимин выложил там узкую «направляющую» — три слоя округлых камешков — и восьмицентнеровые «валуны» скользили по ней легко, как пустотелые. «Или я уже наловчился таскать руду,» — сармат криво ухмыльнулся, толкая очередной шар, закованный в оплётку, к стене. Патрульный, выглянув из-за ангара, схватился за остывшее крепёжное кольцо, попытался приподнять шар, буркнул что-то невнятное и притворился, что его тут нет и не было.
— Э-эй! — из ангара высунулся Вепуат. — Гедимин! Давай я их потаскаю, а ты проверь, как я настроил дробильню!
Гедимин мигнул.
— Какую ещё… — он подумал было о шаровой мельнице, недавно перенесённой с рудных складов в столярную мастерскую, но спохватился. — Ты про пресс? Где ты его настроил?
…Опоры легли на внутренние складки крыши — здесь, в горячем цеху, их было не меньше, чем на рудном складе. Гедимин проверил натяжение тросов, огляделся, не найдя поршневой машины и привода к ней, и недовольно сощурился.
— Мотор уже утащили? Интересно, кому понадобился… — он развернулся к закрытому складу, вспоминая, сколько осталось запасных термочашек, и где они спрятаны от пронырливых поселенцев. «Хоть бы предупреждали, кому что надо! Ищешь потом по углам, как идиот…»
— Да нет, стоит, где вчера стоял, — ответил Вепуат. — Погоди! Не надо ничего искать. Я хотел, чтобы они руками попробовали. Так быстрее доходит, что, почему и зачем.
Гедимин хмыкнул.
— Ну, пусть пробуют. Ты их предупредил про работу с «асбестом»?
«А в вытяжку надо вставить уловитель,» — подумал он, вынимая из ниши в броне пустую «магнитную» катушку. «Волокно растянуто на „магнитах“, но мало ли, что куда отвали