Кто-то дотронулся до его плеча. Гедимин повернулся и увидел погонщика. Тот, пригибаясь, цеплялся за выступ брони; под меховой шапкой, едва не сдуваемой ветром, уши плотно прижались к голове, а грива вздыбилась. Он что-то крикнул, указывая шестом в небо. Гедимин проследил за его взглядом и с присвистом выдохнул — по контуру циклона летела стая полупрозрачных «моллюсков». С земли они казались миниатюрными; сармат видел, как ветер растягивает их тела и пытается оторвать «крылья». Вепуат, оглянувшись, хлопнул ладонью по свёртку у ног. Металл и стекло зазвенели.
…Защитное поле над карьером доживало последние минуты. Его выгнуло пузырём, от края до края перекатывалась красная рябь. Сааг-туул залёг в десяти шагах от расселины. Погонщики, не пытаясь его сдвинуть, спрятались за выступами брони и настороженно следили за небом.
— Ну и ветер! — крикнул Вепуат, широко ухмыляясь. Он стоял в паре шагов от Гедимина, и всё равно приходилось напрягать горло — вокруг выло и свистело на разные голоса.
— Спускайтесь! — крикнул Вепуат филкам, указывая на правый бок сааг-туула и остатки снега на краю карьера. — Зверь прикроет вас от ветра!
Когда филки начали сползать по броне, щитки зашевелились, выпуская глаза, но на стебельках они не поднялись — остались наблюдать из приоткрытых проёмов. Животное дёрнуло хвостом, подняв тучу мелких ледяных кристаллов, поскребло лапами скалу и снова замерло. «Будто хочет зарыться,» — мелькнуло в голове Гедимина. «Ветер его так пугает? Ураганов сегодня не обещали…»
— Помоги с воротами! — крикнул Вепуат, придерживая сползающий свёрток. — Одному трудно — сдувает!
— На кой они тебе сейчас? — откликнулся Гедимин. Бок сааг-туула прикрывал от ветра, налетающего слева; порывы справа приходили реже, но от их силы филки вжимались в броню. Защитное поле над карьером не выдержало и растаяло, уплотнить его сармат не успел. Воздух с воем ввинтился в открывшийся провал, превращаясь в воронку.
— Fauw! — заорал Гедимин и швырнул шар защитного поля. Оно растянулось над рухнувшими филками, стремительно белея. В карьере громыхнуло, и воздух на долю секунды стал твёрдым.
Сааг-туул забил хвостом, дробя лаву, и пронзительно завизжал. Теперь и Гедимин видел, как стая Экеста разворачивается в небе, и воронка циклона ползёт за ней.
— Sa— a— ta— a! — Вепуат вцепился в его плечо и с неожиданной силой дёрнул на себя. Другая его рука, вскинутая высоко над головой, сжимала стеклянную раковину. Ветер взвыл, и она оглушительно загудела. Вепуат, удерживая её двумя пальцами, то открывал, то закрывал отверстия, и переливчатый вой нёсся над лавовым полем. Не выпуская раковину, он бросил Гедимину под ноги свёрток с разобранной аркой.
— Строй!
Он поднял над головой вторую раковину. Ветер развернул его крылья, перья затрепетали. Гедимин, вскинув над собой защитный купол, припал на одно колено. «Собрать арку,» — пульсировало в мозгу. «Не знаю, зачем. Но ему виднее.»
Он собирал её лёжа, так же прикреплял подвески, чувствуя, как на плечи то и дело укладывается сдуваемый ураганом купол. Сармат забыл запитать его от реактора, и пузырь трепало ветром. Краем глаза он видел, как сааг-туул приоткрывает боковые «отсеки», и в них забиваются филки.
Он выпрямился рывком, поднимая собранную арку, и вставленные в неё ракушки тут же загудели. Подвески вытянулись параллельно земле. Вепуат с радостной ухмылкой развернулся к «воротам», воткнул раковины, куда пришлось, и вскинул руку в жесте превосходства. Гедимин еле успел оттащить его от арки — вокруг уже завертелся белесый смерч, постоянно меняющий направление.
— Спасибо, — выдохнул Вепуат, медленно, спиной вперёд отодвигаясь от «ворот ветра». Пять шагов по направлению к карьеру — и Гедимин обнаружил, что воздух уже не давит ему на плечи. Ветер ещё дул, но уже не норовил сорвать со скафандра щитки. Вепуат поправил крылья и с ухмылкой оглянулся на сааг-туула.
— Всё-таки поработаем. Ты подломай руду, а я успокою филков. Ишь ты! Не думал, что зверь будет их защищать.
…Процесс наладился быстро. Из-за выступов на спине сааг-туула Гедимин видел, как филки вынимают тяжёлые каменные пряди и выбрасывают их на бортик. Там их подбирали и вязали в пучки, перематывая тросом.
— Пора? — Вепуат, встав над лебёдкой, тронул пальцем рычаг. Гедимин качнул головой.
— Мало. Пусть доберут до тонны.
Он ещё раз проверил, как блокиратор ложится на трос и прижимает его, и заглянул в карьер. Один из филков, связывающих пряди в пучки, выпрямился и отвернулся к скале, поднеся обе руки к респиратору. Гедимин присмотрелся и сердито фыркнул — мелкий сармат украдкой вытаскивал из накладной кассеты-фильтра промасленное волокно. Сквозь эластомерную перчатку его током не било, но пальцы уже перемазались.
Кричать со спины сааг-туула было бесполезно. Наверху ветер был слабый, даже стрелу лебёдки не мотало из стороны в сторону, но вой близких смерчей заглушал все звуки. Гедимин швырнул вниз небольшой шар защитного поля. Филк, отдёрнув руку от накладки, шарахнулся в сторону и сердито погрозил сармату кулаком. Гедимин молча шагнул с уступа вниз и оттолкнулся от неровностей брони.
Притормаживать он начал уже на склоне расселины, всадив когти в слоистую лаву — и секунду спустя стоял рядом с филком, придерживая его за затылок, и заталкивал в кассету вылезшее волокно. Сармат сердито шипел, но дёргаться не решался.
— Фильтры не трогать, — бросил Гедимин, отпустив его, и огляделся по сторонам. Филки, прекратив неспешное копание в волокнистом минерале, выпрямились и уставились на него.
— Не трогать! — фыркнули за спиной. — А дышать нам не надо?
— Чем дышать — вот этим? — Гедимин поддел рыхлое волокно, раскрошенное в игольчатую труху.
Сверху пронзительно свистнули. Вепуат, встав над лебёдкой, указывал то на большую связку «асбеста», то на стрелу. Гедимин приподнял массивный пучок за тросы и сдержанно хмыкнул. «Девятьсот. Ладно, попробуем.»
«Майна!» — жестом показал он Вепуату. Тот налёг на рычаг. Конец, освобождённый от блокиратора, пошёл вниз.
…Вязанка уже проплыла мимо края карьера и поднималась вдоль бока сааг-туула, когда Гедимин спохватился, что Вепуату надо бы помочь. «Где Джагулы?» — думал он, взбираясь по броне. Сааг-туул не подавал признаков жизни. Погонщики, попрятавшиеся ещё в начале урагана, — тоже.
— Джагулы? Сидят где-то, — Вепуат, развернув стрелу, вывалил связку прядей на бугристую броню. Гедимин уложил её поперёк, накинул трос на выступы и прижал пучок защитным полем.
— Да я бы сам спра… — начал было Вепуат — и оборвал фразу пронзительным воплем «Sata!». Прозрачное поле вздулось пузырём, выгибаясь в сторону. Броня Гедимина загудела от удара. «Ветер,» — запоздало понял он, уже видя, как Вепуат распластывается среди бугров панциря. Лебёдка затрещала. Гедимин успел отсоединить стрелу и еле поймал её, вылетевшую из пазов, на склоне «живого холма». Над карьером поднялась туча «асбестовой» пыли. У его края воздух с воем вытягивался серым столбом. Внутри метались белесые тени.
«Идут в карьер!» Кричать было бесполезно — об этом сармат вспомнил, уже летя вниз по склону. Защитное поле поднялось на пути смерча. Гедимин подпёр его вторым, уплотнённым, слоем и скатился на дно карьера.
— Fauw! — заорал он, поднимая третий купол над головой. — Уходим!
Внешние барьеры уже сорвало. Филка, метнувшегося было к лестнице, бросило в сторону и протащило по ступеням. Пыль поднялась тучей. Гедимин швырнул шар защитного поля наперерез ветру, растянул вдоль ступеней, — «стена», не успев уплотниться, заколыхалась, покрываясь красными пятнами.
— Все ко мне! — крикнул сармат. Защитный купол поднялся над ним, отделяя ближайшие метры пространства. «Непрерывная генерация на два слоя. Должно выдержать,» — пульсировало в мозгу, когда он в тесном кольце филков поднимался по ступеням. Сквозь оглушительный вой и рёв он услышал грохот и отчаянный визг. Ещё шаг — и купол, почти уже прозрачный, ткнулся в бугристую стену.
— Все внутрь! — выдохнул Гедимин, глядя на распахнутый «отсек». Купол с разрушенной стенкой полоскался на ветру. Оглянувшись, Гедимин увидел многометровый пылевой столб над карьером. Пряди «асбеста», вырванные из пласта, метались в вихре вперемешку с обломками камня. Купол побагровел, прогибаясь внутрь, и сармат втиснулся в «отсек». Ещё миллисекунда — и «люк» с грохотом захлопнулся. Потом Гедимина швырнуло вбок, вбивая в бугристую поверхность, и он распластался на чём-то неразличимом в темноте. Над головой помянули спаривание «макак».
Ещё десяток секунд Гедимин лежал неподвижно, прислушиваясь к тишине. Потом начал различать чужое дыхание и робкие шорохи. Сааг-туул, впустивший его под броню, тоже лежал не шевелясь — и, по ощущениям сармата, на боку. «Ранен? Убит?» — Гедимину стало не по себе, и он рывком сел — точнее, попытался. Узкие, хаотично «проложенные» коридоры для таких манёвров были не предназначены. Под гудение скафандра сармат пригнулся, прикрывая шлем ладонью. Кто-то наверху приглушённо охнул.
— Кто здесь? — спросил Гедимин, снимая с фонаря крышку. Жёлтый свет после темноты показался ему ослепительным. Наверху охнули и вполголоса выругались. Из-за выступа брони выглянул филк.
— Все живы? — спросил Гедимин, подтягиваясь на уступе. Здесь бугры и впадины образовывали подобие лестницы, и сармат разглядел, что местами они подточены. «Мы сейчас в самом низу, у брюха,» — прикинул он. «Жилые отсеки гораздо выше. А тут у них транспортные ходы.»
— Все, — буркнул филк, потирая локоть. — Чего было надо тем тварям? Вепуат же их успокоил…
Гедимин пожал плечами.
— С ними не угадаешь, — пробормотал он, чувствуя, как рёбра стягивает невидимый обруч. «Вепуат. Успел он укрыться? И… что с животным?»
Шикнув на филков, он замер и прислушался. Вокруг было тихо. Гедимин притронулся к стыку пластин — тут должен был открываться люк — и надавил на него. Щитки не поддались. Сармат потянулся к сигма-сканеру — и под ругань филков качнулся назад, врезавшись во что-то спиной и плечом. «Стены