— Идёшь? — спросил из темноты Вепуат. — А можешь немного шуметь? Хоть буду знать, что ты тут.
Он, громыхнув перьями, шагнул на ступеньку ниже.
…Пальцы начали зябнуть. Гедимин машинально сжал их в кулак, но, опомнившись, опять уцепился за скалу. Камень поддался легко, но ладонь обожгло холодом. Сармат сделал шаг — ступня будто опустилась на кусок льда.
Впереди что-то журчало; когти нащупали расступающийся камень — небольшую трещину. Ручеёк падал на ступени. Гедимин дотронулся до воды, проходя мимо, и ему очень захотелось отдёрнуть руку.
Впереди зазвенели пробирки.
— Подожди, я тут, — подал голос Вепуат. — Надо взять образец.
Гедимин хмыкнул.
— Может, отломать кусок камня?
— А отломи, — отозвался Вепуат. — Образцов из Сфена Пустоты у нас ещё не было.
— На обратном пути наберёшь пыли, — буркнул Гедимин, поддевая когтями слоистый камень. Вода всё-таки источила скалу и разделила на слои, — плитка отломилась без малейших усилий. Выпустив ножные когти, сармат двинулся дальше, на шум шагов Вепуата. Под ногой плеснула вода — неприятно-вязкая на ощупь и очень холодная.
— Пыли? — Вепуат еле слышно фыркнул. — Ты что, её не узнал?
— Чего? — Гедимин приостановился, машинально пощупал темноту справа от себя — там ничего не было, и сколько метров до дальней стены ущелья, оставалось только догадываться. — Ты что, видел все минералы Равнины?
— Этот минерал видели мы все, — отозвался Вепуат. — Ещё защитным полем от него закрывались. Тут он неагрессивный — даже странно.
Гедимин ошалело мигнул. «Агрессивная пыль? Has— sulu… День Пустоты, токсичные облака… И верно. Тут он неагрессивный. И не светится… Хорошо всё-таки, что мы в скафандрах.»
Воды под ногами становилось всё больше. Ручьи из стены промыли вмятины в ступенях и раскрошили их края — то и дело Гедимин натыкался на мелкие камешки и ненадёжные, скользкие оплывы. Вода шумела уже совсем близко. Ветер не ослабевал, но и не усиливался — невидимый насос работал размеренно. Гедимин сделал ещё шаг и вынул когти из стены. Пальцы снова окоченели. Сармат сжал кулак, накрыл его вторым, но теплее не стало.
— Ты идёшь? — донеслось из темноты. — Странно всё-таки. По ощущениям, тут минус пятьдесят — а вода жидкая.
— Сигма, — отозвался Гедимин. — Это не температура. Сигма жжёт мозги. Осторожнее там — ступеньки размыло!
— Да тут уже дно, — снизу донёсся плеск воды и шорох гравия. Вепуат громко хмыкнул. Снова плеснула вода, и зашуршали мелкие округлые камешки.
— Река быстрая, но здесь отмель! — Вепуат чуть повысил голос. — Я тут, справа от тебя. Не знаю, чем я набил карман, но это камни. Возьму ещё — хоть один из ста попадётся правильный!
— Иди к скале! — приказал Гедимин, ощупывая невидимую стену. — Держись и не отпускай! Нашёл где искать приключений…
Вепуат обиженно хмыкнул. Снова послышался плеск, потом — цокот когтей по камню.
— Да тут я, на уступе. Тут у них ещё и набережная… а нет, тоже вся в гальке, — опять зашуршали камешки. Гедимин нащупал в темноте пернатое плечо и дёрнул его влево, к скале.
— Куда теперь? — спросил он, думая, как на обратном пути будет искать лестницу. Запоминать расстояния не помогало — в полной темноте они «плыли», и в мозгу всё путалось.
— Думаю, вперёд, — ответил Вепуат. — Река течёт навстречу нам. Отверстие для вытекания где-то впереди.
Шорох в темноте был вроде бы негромким, но с лёгкостью перекрыл шум реки. Гедимин замер. Вепуат, ухваченный им за плечо, не двигался — это был не его звук. Снова зашуршало, теперь — громче и ближе. На краю поля зрения — и прямо посреди реки — мелькнули белесые точки и тут же погасли.
— Пришшшельцы в Ук-куте, — зашелестело в темноте.
— Нас обещали пропустить, — отозвался Гедимин. Шорох стал громче.
— Помним, — ответил кто-то из темноты. — Ты шшшёл ссса камешшшками. Почему не сссобираешшшь?
Гедимин вдохнул поглубже, унимая дрожь и растущее раздражение. «Бойся не бойся — а сфалт за разломом. Где эта штука с мицелием? Не потерял?»
— Я по делу, — сказал он, поднимая закупоренный тигель. В темноте вздрогнул и шумно выдохнул Вепуат. Его пальцы сжались на запястье Гедимина. Сармата трясло.
— Кого ты принёссс? — прошелестело прямо в наушник.
— Сэта, — отозвался Гедимин, не успев даже удивиться. — Он застрял у закрытых ворот. И весь город там же. Два города — Теккех и Хафси. Говорят, это ваши ворота. Надо открыть их. Застревать на столько лет — не дело.
«Что я вообще несу?» — мелькнуло в голове. Вокруг зашелестело. Шум реки внезапно стих.
— Пришшшёл открыть ворота… — прошептал кто-то в наушник. — Говоришшшь, наттто…
— Первый, кто пришшшёл исс-сса них, — отозвались из темноты. — Он не Сссэта…
— Неправильная вещь, — прошелестел третий — где-то за спиной. — Ссслеттует ли исссправить…
— Первый, кто пришшшёл… — уплотнившаяся темнота дотронулась до пальцев сармата. — Сссачем пришшшёл? Кто просссил? Шшшто обещал?
Гедимин хмыкнул. Ему виделось, как темнота ползает вокруг, обвивая его витками змеи. Ущипнуть себя не получалось — мешала броня.
— Они там уже тысячи лет, — угрюмо сказал он. — В таком дурацком состоянии. Надо уже их куда-то пристроить.
— И ты пришшшёл первым, — прошуршало в наушник. — Тташшше не ссс Равнины.
Гедимин пожал плечами.
— Ваши боятся. А я… мы — хотя бы в скафандрах.
Сбоку заскрежетало — когти Вепуата вонзились в обшивку, пробивая верхний слой, и заскрипели по ипрону. Гедимин обхватил его за плечи, нащупывая височные пластины. «Это всё сигма. Прикрыть его, пока совсем не рехнулся…»
— Всссе боятссся, — зашелестело в темноте. — Но неправильносссть тебе ссстрашшшнее… Укшшшу и Ук-хеммайи ссслышшшат тебя.
Кто-то взял его за предплечье — по ощущениям, с четырёх сторон одновременно — и протянул его руку вперёд. Ладонь коснулась друзы игольчатых кристаллов. Все иглы были разной длины и росли как попало — и все были очень острыми и прочными, как ипрон. На ладонь чуть надавили, и Гедимин услышал треск — верхняя обшивка лопнула и посыпалась в темноту.
— Ворота откроютссся, — прошуршало в наушник. — Ты ссснаешшшь цену.
Гедимин мигнул.
— Не знаю, — честно признался он. — Что за цена?
Вокруг зашелестело.
— Не ссснаешшшь? Сссачем тогда привёл его?
— Г-гедимин, — пробормотал Вепуат, встряхиваясь всем телом и вытаскивая когти из обшивки. — Я, похоже, понял…
Шорох стал громче.
— Ворота открываютссся расссттелением, — чей-то ледяной коготь скользнул по виску. — Цельное — на той ссстороне. Тут всссё по отдельносссти. Кровь, плоть и косссти…
— Гедимин, отойди, — ладонь Вепуата коснулась игольчатой пластины, и сармат еле слышно охнул. — Эти ворота открываются кровью. Вроде как жертва…
Услышав звон размыкающихся пластин, Гедимин оттолкнул сармата и накрыл «друзу» двумя ладонями. Тигель, наткнувшись на иглы, с тихим треском рассыпался на части. Гедимин едва обратил на это внимание.
— Сдурел? — прошипел он, чувствуя в груди холодный ком. «Жертва, чтоб вас всех…»
— Нужна кровь? — он оглянулся на белые точки, то всплывающие из темноты, то пропадающие. — Ну, пусть будет моя. Руку сюда? Что делать потом?
Шорохи стихли. Теперь Гедимин не слышал ничего, кроме шума крови в ушах.
— Потом — увидишшшь, — прошелестело в наступившей тишине.
Перчатка разомкнулась и ударилась о броню. Гедимин дотронулся до стены. Боли он не почувствовал, только ладонь обожгло холодом, и по ней потекло липкое. Капля со звоном упала под ноги — и темнота взорвалась огнями.
Это были нити, протянутые со всех сторон, — длинные цепочки огней, среди которых метались ослепительные кометы. Гедимин видел, как цепи рассыпаются на цветные точки, вытягиваются вдоль кометного хвоста и разлетаются в разные стороны — и огненная мозаика собирается заново. Забывшись, он шевельнул ладонью — руку пронзила острая боль. Комета мелькнула совсем близко, волоча за собой раскалённые докрасна нити.
— Кто-то пришёл, — донеслось из хаоса огней. — Поднимается ветер.
— Ворота? — с надеждой спросил кто-то; теперь Гедимин узнал шелестящие голоса Сэта. — Ук-хеммайи услышал нас?
— Ворота открываются, — зашелестело со всех сторон. Рука заныла сильнее. Что-то гудело, и с каждой секундой громче — какие-то массивные плиты в самом деле пришли в движение. По пальцам потянуло обжигающим сквозняком.
— Эй! — крикнул Гедимин и едва расслышал собственный голос. — Сэта! Хафси и Теккех! Вы тут?
— Ворота открылись, они открылись! — в лицо сармату ударил жар. Рука взорвалась болью, и Гедимин еле успел отключить ощущения. «Трудно дышать,» — мелькнуло в мозгу. «Сколько крови я потерял?» Цветные цепочки и кометы пропали, заслонённые распухающим облаком плазмы.
— Вассс уссслышшшали, и ворота открыты, — прошелестело в наушник, и висок сармата обдало холодом. — Открывшшший пропуссстит вассс.
— Кто-то пришёл за нами? — донеслось из огненного клубка; говоривший был растерян и испуган. — Это ты? Кто… почему…
— Куда? — перебило его сразу множество голосов. — За ворота? От них? Куда нас зовут?
Гедимин шумно вдохнул — воздуха не хватало. По ладони уже текло ручьём, и рука тряслась, стремительно слабея.
— Куда хочешь, — сказал он, глядя в кипящую плазму. — Хоть внутрь, хоть наружу. Только решай быстрее.
Облако взорвалось ему в лицо. Сармат отдёрнул руку, попытался заслониться — и рухнул в воду. Ладонь, горящая от боли, мгновенно онемела. Рядом что-то гудело и шипело, потом сармат услышал рёв, и течение, легко подняв, понесло его. Кто-то рядом вскрикнул, потом Гедимина схватили за плечи.
— На помощь! — услышал он крик Вепуата. Река ревела всё громче, но чей-то шелестящий шёпот легко перекрыл её шум:
— Вода вынесссет.
Часть 3615–23 дни месяца Пустоты. Равнина, Сфен Воды — Сфен Огня, город Теккех — Сфен Земли, долина Элид, Элидген
15 день Металла, месяц Пустоты. Равнина, Сфен Воды — Сфен Огня, город Теккех