— Ага, это у них механизм, — пробормотал Вепуат, глядя на экран сканера. — А сами крышки… что они думают с ними делать? Замазать глиной? Ну, может, для первичной герметизации…
Сааг-туул остановился. С его спины уже хорошо просматривались столбы раскалённого воздуха над «фумаролами»; сами шахты прикрывал козырёк застывшей лавы.
— Подождите нас тут, — сказал Вепуат погонщикам. Они устроились на загривке зверя и пытались заглянуть за каменный уступ; уши у них были прижаты, но желания поскорее удрать Гедимин не заметил. «Ну да, само собой. Понятный город лучше непонятной штуковины. Интересно, что там сейчас с показаниями дозиметра…»
С лавовых ступеней уже был слышен подземный гул, скрежет и стук. Выломанную часть крышки ближайшей шахты задвинули до упора, открыв широкий проём. Гедимин направился к нему, думая, как лучше пролезть к механизмам, но подойти не успел. Шахту накрыло плазменным облаком.
— Чужаки в Теккехе! — взревело что-то внутри огненного столба. — Прочь! Прочь!
Плазма вскипела, раздуваясь во все стороны, и поднялась волной. Гедимин ошалело мигнул, вскинул руку — и услышал за спиной вой четырёх глоток.
— Дураки в Теккехе! — заорал Урджен; его голос легко перекрыл рёв пламени. — Кто открыл для вас ворота? Кто вас вытащил? Как вы их встречаете⁈
Огненная волна замерла — и, стремительно меняя форму, рухнула в шахту. Джагулы взвыли.
— Где вожди Теккеха? — крикнул Урджен. — Где их благодарность⁈ Так-то они встречают Геджера⁈
Гедимин развернулся к Джагулам, но Вепуат дёрнул его за локоть — из шахты снова ударил столб пламени, на лету принимая гуманоидную форму. Сгустки плазмы отращивали конечности, размытые огненные силуэты сжимались и уплотнялись, — ещё секунда, и у «фумаролы» выстроился кривой клин из полутора десятков Сэта. Гедимин только и успел скользнуть взглядом по расшитым накидкам, кованым браслетам и чешуйчатой броне, — существа с протяжным шипением опустились на колени.
— Теккех просит прощения за непочтительность, — заговорил, подняв голову, Сэта в «цацках» главного жреца. — Теккех помнит чёрную броню и гиганта на пороге теней. Мы не узнали тогда твоего имени… Хеттшер?
Вепуат смущённо хмыкнул и толкнул Гедимина в бок.
— Другие города знают его как Хеттийиррна. А я — Хетпу, — он снова толкнул сармата в бок и шагнул вперёд. — Ну, хорошо, что вы добрались без проблем. И одежда не разложилась за столько-то лет. Да вставайте уже! Мы пришли помочь, а не мешать. Из мёртвого города сделать живой непросто…
Сэта поднялся на ноги, но голова так и осталась склонённой на грудь. Гедимин смотрел на чёрно-красный орнамент на его накидке. «Сколько, интересно, оно пролежало на складе на самом деле? Явно же не тысячи лет.»
— Помочь? — переспросил жрец, растерянно глядя на сарматов. — Другие города… Скажи, могущественный Хетпу… вы не из Аса’ана? С вами Джагулы, их зверь… может, вы из священного Айена? Или сам Нерг, повелитель Пламени, прислал…
Вепуат качнул головой.
— Нерг мёртв, про Айен я не слышал, с Аса’аном, Шакхой и Куттушем мы дружим. Вы, надеюсь, тоже не воюете. Если да — прекращайте. Без их помощи вам тут не выжить. Послезавтра начнутся плохие дни…
Сэта сцепил пальцы у груди. Вдоль шеи проступила цепочка красных пятен. Те, кто стоял за его спиной, прижали уши и быстро переглянулись.
— Да, Хетпу, жрец Ак-коу. Нам ветра сказали о том же, — Сэта снова склонил голову. — Видимо, тут было много странного. Войдите в наш город, окажите ему честь…
Сэта расступились, образуя живой коридор. Гедимин настороженно сощурился.
— Мы не жрецы Ак… Воздуха, — Вепуат покосился на зашевелившиеся небесные складки. — Мы — жрецы юного Пламени. А вам, пожалуй, не помешало бы его благословение. Пойдём, Гедимин, посмотрим, как тут всё оттаяло!
…Работы всё-таки прекратились. Гедимин недовольно щурился, но сделать ничего не мог — там, где проходили сарматы, все оставляли свои дела, и толпа, сопровождающая их, всё росла. Дозиметр показывал, как «фонит» замурованный в стены кейек, и как излучают сами Сэта; странное явление, рисующее на экране минусы, исчезло, будто его и не было. На оплавленных стенах осталось немного сажи, но из-под ног она пропала. «То ли успели прибраться,» — думал Гедимин, проходя мимо уцелевшей двери и пристроенного к ней механизма с тройным запасом тросов, — «то ли вся эта гарь — это были их… останки. Погасший мицелий. Мн-да. Хорошо мы по ним потоптались. То-то было не по себе…»
Дверь в асаановый цех успели починить — она лежала в пазах ровно, хотя двигалась ещё со скрежетом. «Смазка всё-таки протухла,» — решил Гедимин, покосившись на блочный механизм у ворот. Смазки не хватало и ему. Там, где обычно справлялся один трос, накрутили все шесть — и Гедимину они даже издалека не казались надёжными.
— Свящённый асаан, камень и кости, — услышал сармат негромкий голос жреца. — Всё, что пощадило время. Мы не можем повесить для вас достойные гамаки — только настелить полотнища на пол, как дикари. Это не оттого, что мы непочтительны…
— Да понял я, понял, — отмахнулся Вепуат. — Сейчас не до почестей. Что ж, кости и тросы — уже неплохо. Нужен бы ещё древесный жир… Что с пищей? Посадки в пещерах… Хотя бы семена уцелели?
Гедимин досадливо сощурился. «Нашёл о чём спрашивать! После вымораживания и облучения…»
— Твой взгляд пронизывает скалы, — помрачнел жрец. — Всё, кроме священных деревьев, мертво. Мы собирались разжечь огненные чаши, поговорить с Аса’аном, — если его жар не погас, как наш, возможно…
Вепуат радостно хмыкнул и хлопнул себя по бокам.
— Идём. Гедимин, у тебя же есть смесь для розжига? Надо им сказать — пусть пришлют семена! Ну, и еды им на первое время. Древесный жир… мы ведь съездим за древесным жиром? Нам это быстро, а им с их тачками…
Гедимин поморщился.
— Не трещи. За жиром съездим. А семена… Думаешь, прорастут? Там нормальная почва… после стольких-то лет?
Только договорив, он понял, что на время его речи все звуки затихли, а все, кто был вокруг, развернулись к нему и навострили уши.
— Не знаю, какие боги вас сюда направили, — проговорил жрец, складывая руки в почтительном жесте. — Шетту! Сам пятнадцатый привёл тебя к Хеттийиррну и Хетпу.
— Да, только он, — отозвался один из Сэта, выбираясь из толпы, и склонил голову перед сарматами. Те изумлённо переглянулись.
— Шетту! Значит, и ты выбрался, — пробормотал Гедимин, разглядывая пол под ногами. «Всё это время он был живым и в сознании. А мы его — то в плазменную камеру, то в кейек, потом вообще потеряли… Извиниться, что ли?»
— Моя благодарность тому, чьи сны полны огня, — Шетту сцепил пальцы перед грудью. — Я должен попросить прощения за ложь. И у вас, и у Джагула-сновидца под вашей рукой.
Гедимин мигнул.
— О чём ты, Шетту? — с недоумением спросил Вепуат. — Где ты успел наврать? Мы и не говорили толком.
Шетту прикрыл растопыренными пальцами уши. Сэта расступились, оставив его в плотном кольце.
— Я не из Теккеха, — сказал Шетту. — Я пришёл сюда из Аса’ана. Пришёл к пеплу Теккеха — и он поглотил меня. Я не сумел никому помочь. Долго же всем нам пришлось ждать…
Гедимин протянул к нему руку, и он замолчал, склонив голову. Вепуат, недовольно хмыкнув, толкнул сармата в бок.
— Это было смело — пролезть вот в это вот, — смущённо пробормотал Гедимин. — Без скафандра, безо всего… Тебе-то за что извиняться⁈ Я думал, до нас никто не решился…
Главный жрец дотронулся до его брони.
— Нам хотели помочь. Силы были малы. Пепел Теккеха поглотил четверых…
— Им пора вернуться домой, — решительно сказал Вепуат. — Тебе, Шетту, тоже. И тебя должны встретить как героя.
…Под огненные порталы была отведена большая пещера с перекрытым куполом. Трещины в нём недавно замазали глиной и костяным крошевом. Гедимин, покосившись на них, остановился перед ступенчатой конструкцией. По прорезанным в ней желобкам когда-то стекал горящий жир; каменные сосуды для него давно раскололись, и их обломки сейчас лежали у стены. Вепуат прошёл к ступеням, деловито смахнул нагар с ближайшего углубления и повернулся к Гедимину.
— Выйдем на связь?
— Лучше бы местным, — отозвался тот. «Местные» выстроились вдоль стен, освободив сарматам поле действия, — видимо, ничего, что могло бы гореть, найти не удалось. Сармат, пожав плечами, достал из кармана завалявшуюся тубу. «Спасибо Альготу — хоть кто-то занят работой, а не традициями,» — поморщился он, выжимая в углубление маслянистую смесь. Ближайший Сэта, шумно вздохнув, протянул к ней руку — и над ступенями поднялась стена красного огня.
— Кто зажёг пламя? — раздалось из костра секунду спустя. — Кто говорит с Аса’аном? Мне чудится, или это огонь Теккеха?
— Ага, он, — Вепуат широко ухмыльнулся и помахал рукой. — И мы, и вожди Теккеха рады говорить с Аса’аном!
— Жрецы Пламени⁈ — из костра высунулась гуманоидная фигура. Руки Гедимина обожгло, и он прижал их к броне. Сэта огненной волной прошли по сарматам и влились в красный костёр. Плазменное облако кипело секунд десять.
— Зеркало, что ли… — успел пробормотать Вепуат, прежде чем сгусток распался. Ещё секунда — и пустые углубления на ступенях зажглись без топлива.
— Теккех снова полон огня⁈ — раздалось с двух сторон почти синхронно.
— Хафси тоже! — крикнул Вепуат, перекрывая рёв пламени. — Но там нет нас! Найдите их, пока опять не погасли!
…Перед глазами Гедимина плыли красные круги, броня на груди и плечах оплавилась, — её потрогали, наверное, раз триста, и не все успевали сдержаться и остудить ладони. Теперь, когда всё успокоилось, он вместе с Вепуатом сидел на горе «асбестовых» полотнищ в зале, украшенном черепами. Тут собрались вожди четырёх городов — и те, кто пришёл с ними. За открытой дверью Гедимин слышал рёв пламени — что-то проносили сквозь огненные порталы.
— Хранилища семян полны, — сказал «питающий Аса’ан» — ещё один вождь, с которым сармат до сих пор толком не общался. — Мы дадим вам треть, но могли бы дать и две.